Михаил Задорнов - Энциклопедия всенародной глупости

– А почему вы так хорошо говорите по-английски?

– Как почему? Потому что мы живём в Америке!

– Не понимаю. У англичан – английский язык, у французов – французский, у немцев – немецкий, значит, если вы живёте в Америке, у вас должен быть американский язык. А почему вы говорите на английском?

В остальные дни американцы с нашими не разговаривали. А в тот вечер они уходили из бара, возмущаясь:

– Какие же эти русские тупые!

Мне рассказала моя гид-итальянка, что в Неаполе мотоциклисты очень любят вырывать сумочки из рук идущих по тротуару женщин. Много лет этот фокус у них проходил со всеми женщинами западного мира. Несмотря на их беспрестанную борьбу за эмансипацию. Но вот в Италию стали наведываться наши туристки. Русские женщины влёгкую могут остановить на скаку коня, не говоря уже об итальянских мотоциклах-мыльницах. Итальянское мотоциклетное жульё в растерянности! За год было зафиксировано несколько случаев, когда водители не смогли вырвать сумочки у наших и слетали с мотоцикла. Наши так крепко держались за кровно заработанное, что даже «Харлеи» уезжали без своих седоков.

Возможно, наши бабы и вправду спасут мир!

В Таллине зашёл в обувной магазин. Продавщица-эстонка – довольно симпатичная, но очень уж серьёзная. Этак по-прибалтийски сосредоточенная. Магазин практически пустой. Обувь не из дешёвых. А у меня с утра хорошее настроение, думаю, может, и её сейчас развеселю?

– Девушка, вот эти туфли мне очень нравятся. Но у меня не хватает денег на обе туфли. Можно я куплю у вас только одну туфлю?

Я уверен был, что она улыбнётся. Щас! Всё с той же извечной чухонской грустью она посмотрела на меня и совершенно серьёзно спросила:

– А какую именно вы хотите купить туфлю?

Поначалу я подумал, что она с особо утончённым чувством юмора включилась в мою игру. Продолжаю прикалываться:

– Я бы купил правую. Она как-то получше сделана, чем левая. Очень красиво будет смотреться на правой ноге.

Видимо, в этот момент до продавщицы что-то начало доходить. Она внимательно посмотрела на мои ноги. Вроде обе на месте. На её лице появилось первое выражение.

– А зачем вам одна туфля? У вас же две ноги?

В этот момент я окончательно убедился, что она разговаривает со мной всерьёз. Я уж сам был не рад, что затеял этот розыгрыш. Однако надо было что-то продолжать говорить:

– Понимаете, у меня завтра презентация моей новой книги, я должен быть в обновке. Но вот, к сожалению, на две туфли денег не хватает. Ну ничего, сяду за стол и буду так подписывать книги, чтобы было видно только одну ногу, в той туфле, которую у вас куплю.

Продавщица даже не стала осмысливать услышанное.

– Да, но мы не можем продать одну туфлю. Не положено.

Во, думаю, тормозуха, раньше она мне об этом сказать не могла?

– А как же мне тогда быть? На презентации без обновки? Может, пойдёте, спросите разрешение у своего начальства?

Продавщица, которая мне уже совсем не казалась хорошенькой, нырнула в закрома своего бутика, а я поскорее улизнул из него, устав от собственного же розыгрыша. И, честно говоря, опасаясь, что мне всё-таки разрешат купить одну туфлю. Ведь я ж тогда должен буду это сделать.

©

В Риге два юриста, русские, пришли в ресторан со своей едой. А у латышей всё чётко, по инструкции, как в Евросоюзе. Подходит к ним официант, говорит: «Нельзя есть свою еду». Они спрашивают: «Где это написано? Покажите». Им показали. Там всё запротоколировано, с печатями, действительно – со своей едой нельзя. Готовы испытать гордость за наших? Они говорят: «Хорошо, не будем». И поменялись едой.

©

В Милане две наши тётки бальзаковского возраста – это означает, что, если бы Бальзак дожил до наших дней, он бы так выглядел – покупали голубой бриллиант. Выбрали камень, показывают на него и спрашивают у продавца-араба:

– Ит из цветной ор крашеный?

У того были глаза птеродактиля, которому на хвост села летающая тарелка…

©

В Берлине проводился конкурс европейских барменов. Бармен, конечно, не наша профессия. Она развивалась на Западе, как часть западного бизнеса. Многие бармены умеют жонглировать бокалами, наливать что-то чуть ли не в полёте…

Так победил – наш! Потому что он не просто жонглировал, он ещё пел, танцевал, анекдоты рассказывал, кольца дымом пускал, через них дымовую струю, и хулахуп ещё ногой крутил. Когда его спросили, как он научился так много дел сразу делать, он ответил:

– Да я в юности работал водителем маршрутки.

Мы были в Швейцарии на известном горнолыжном курорте с Максимом Галкиным. Надо сразу пояснить, что мы в хороших отношениях, несмотря на то что дружим.

Гуляли по центру маленького городка для зажиточных горнолыжников. Гуляли по-нашенски, по-русски, то есть по магазинам. Проходя мимо витрины магазина очков, одновременно обратили внимание на необычные, со множеством наворотов, очень даже прикольные очки от солнца. Таких ни он, ни я ни у кого не видели. Для нас, русских, ведь самое главное, чтоб как ни у кого! Зашли в магазин. Я попросил продавщицу выйти со мной на улицу и показал в витрине понравившиеся мне очки. Неожиданно для меня продавщица вдруг начала хохотать.

– Почему вы смеётесь?

– Это же очки для собак!

Я вернулся в магазин и говорю Максиму:

– Ну мы с тобой лопухнулись. Это очки для собак!

В это время к нам подошла продавщица:

– Ну что, брать будете?

– В каком смысле? Мне же очки для себя надо, а вы сказали, что они для собак. – Мне не дал докончить фразу Максим. Он мгновенно сообразил, что надо делать. Не зря я всегда утверждал, что «мозговой процессор» у Максима работает на хорошей современной скорости.

– Михаил Николаевич, давайте купим по паре собачьих очков и завтра в них появимся на горе. Сами понимаете, что будет. Мы же звёзды!

Мы так и сделали. «Звёзды» для того и нужны обывателям, чтобы было кому подражать. Уже через два дня несколько человек из наших крутых модников катались и тусовались в горах в собачьих очках. Бизнесмены, те, что покрупнее и поживотастее, – в очках для ньюфаундлендов и бульдогов, их детишки – в очочках для такс и эрдельтерьеров.

©

Таиланд. Цунами. Волна поднимает микроавтобус с нашими туристами. Таец-водила вообще в шоке, стресс у него, он рулит, не понимает, почему автобус не поворачивает. У наших адреналин пошёл конкретный, окна жёнами разбивают, кричат: «Ты первая давай!» Один мужик сидит, не шелохнётся. Ему кричат: «Вылезай! Вылезай!» Он говорит: «Не могу». – «Почему?» – «Мне умирать нельзя ни в коем случае». – «Почему?» Он говорит: «Я жене сказал, что в деревню еду». Представляете эту жену, страшнее цунами? И вообще – тебе какая разница уже будет, если ты помрёшь?