Александр Белокопытов - Рассказы о базарах, гусарах и комиссарах

А жена сидит в ванной, радуется: хороший она спектакль разыграла для дураков, чтоб впредь неповадно было собираться. У мужа-то изо всех друзей только один друг настоящий и должен быть - жена собственная, а остальных гнать в шею!

Один муж не радуется, сидит за столом, подпер голову руками, от стыда и позора не знает куда деться, и водка не помогает. Потом встал, оделся, плюнул напоследок в зеркало и пошел, куда глаза глядят...

НА ЧИСТУЮ ВОДУ

Вce по-разному живут. Одни, люди, как люди, живут, - живут да и все и в ус не дуют! Другие же - все никак успокоиться не могут, все что-нибудь переусовершенствовать хотят, слишком пытливые.

Вот, выйдет утром один такой неспокойный на балкон свежим воздухом подышать, на мир и вечность поглядеть. Поглядит, и начинает сокрушаться:

- Не-ет, братцы мои, что-то в мире и вечности не так... Мир-то несовершенен, вон все углами и ребрами выпячивается, упорядоченности не хватает... Да и сама вечность как-то не так стоит... кособоко... Значит, непорядок... Да-а, плохо дело.

Потом соберется, на улицу пойдет, среди народа потолкаться, посмотреть, все ли там тихо и гладко?.. На земле - как в большом человеческом общежитии, все должно быть чинно и благородно, как в хорошем муравейнике, или в улье. Посмотрит, и опять не нравится ему, опять - не то. Этот - не так прошел, этот - не то сказал... "Да-а, - думает, - этот человеческий муравейник-то - еще тот! А откуда ж тогда счастью взяться? Неоткуда! То-то и оно. Только вразумлять надо народ-то, сам он никогда не образумится, только о брюхе думает, вразумлять его действием и поступком!"

Так, бывало, мысли его разогреют, что он сразу действовать начинает.

Увидит торговку на углу и сразу наваливается на нее, даже угрожает:

- Та-а-к, значит, на весах - обвес, а в карман - привес? Всех я вас на чистую воду выведу!

Испугается торговка, думает, где это она словчила да не так, что глазастый мужик приметил? А он распаляется:

- Вы у меня света белого невзвидите!

Дрогнет торговка, начнет каяться:

- Не суди ты меня строго, добрый человек, я - хохлушка, из Хохляндии приехала, у нас там голодно, холодно, так я у вас тут немного промышляю, все деткам на хлеб с молочишком.

- Ладно, - смилостивится он. - Ты только того, сильно-то не шельмуй, не вводи народ в большой убыток и растрату, а то я вас всех выведу! - Потом поразмыслит и добавит: - Я, если надо будет, и самого градоначальника тряхну, а то и до президента доберусь, околочу его, как грушу.

Так и действует, неспокойно ему на душе и все. Увидит милиционеров и прямиком к ним направится... Чтоб они чего не забыли, что им по работе требуется.

- И чего это мы стоим? Так сказать, мордой лица торгуем? Раз вышли на работу - работать надо, народ шмонать, документы проверять, вдруг да они липовые окажутся, коль числитесь на службе, надо преступников ловить, а не стоять по стойке смирно. А то автоматы им дали, собаку дали, а толку нет.

Те смотрят с удивлением: что это, блин, за шутник такой?

А он продолжает им мозги вправлять:

- Особенно к кавказской национальности приглядываться, вдруг да они диверсанты с террористами окажутся, нехорошее дело замыслили, всех их разом на чистую воду вывести!

Тут уже милиционерам становится интересно.

- А ты сам-то не с Кавказа?

- Кто, я? Ну вы даете, братцы-кролики! Да я самый что ни на есть русский из русских, коренной москвич в седьмом колене, ко мне грязь не пристанет!

- А ну показывай документы! - спрашивают его уже серьезно.

А ему от этого вопроса ужасно весело.

- А вам на какую фамилию лучше, на Иванова или на Петрова?

- Ну, если ты такой ловкий, давай тогда на Сидорова, - переглядываются милиционеры, думают: подловим сейчас козла.

- На Сидорова? - вынимает он паспорт. - Будьте любезны...

Те глядят в паспорт, вертят его так и сяк, а он действительно на фамилию Сидоров, и фотография его, и паспорт настоящий, странно все это. А он и вправду Сидоров и Сидоровым с детства был.

- Ты дурак или клоун? - спрашивают его уже зло.

- Ага, - продолжает он острить, - цирк сгорел, а клоуны в депутаты подались... Да вы прописку-то потщательней проверяйте, а то вдруг да я печать подделал, из каблука ее вырезал да шлепнул, долго ли...

Тут милиционеры не выдерживают.

- Вот что, генацвале, поехали с нами, у нас таких мастеров, как ты, как раз недокомплект, - и повезут его в каталажку.

Везут, а он довольнехонек, выглядывает из-за решетки, распевает: "Мой адрес не дом и не улица, мой адрес Советский Союз..." Привезут, начинают выяснять: что да как? А он все отпирается, изворачивается: мол, я - не я, и свадьба - не моя. Потом устанет, расколется... Продержат его в каталажке день и ночь, для острастки, чтоб впредь неповадно было, утром вытолкают взашей, даже не попрощаются, только пальцем у виска покрутят.

Выскочит он на волю, рад, что милицию встряхнул и сразу, - шасть на базар... И давай бегать вдоль рядов, к торгашам привязываться:

- Та-а-к, левая водка есть? Есть, куда она денется... Значит, травим народ потихоньку... А это что за рыба? Откуда осетрина второй свежести? С Каспия? Браконьерский лов и незаконная реализация?

Те хмурятся, слушают, пока не надоест, потом вызовут охрану, примчится охрана, подхватит его под белы ручки и поволокет вон с базара, она его уже хорошо знает. А он не сдается, кричит:

- Спокойно! Всем оставаться на своих местах! Налоговая полиция!

За воротами отдышится, купит кефирчику с белым хлебом и домой бежит... Дома жена встречает, спрашивает участливо:

- Опять, милый, там был?

- Да, родная, где ж еще, - кивнет он. - Пошел в тыл врага и опять в гестапо угодил. Все пытали: Сидоров я или не Сидоров? Так я самый натуральный Сидоров и есть, кoe-как доказал. Делать им больше нечего. Но ничего, навел я там шороху, причесал всех против шерсти, а то они мышей не ловят, хреновиной занимаются.

Жена даст ему манной каши, сама вздохнет:

- Ах, неугомонный ты мой, один за все и за всех переживает, слишком совестливый. Ну, ты ешь кашку-то, ешь, запивай кефирчиком, у тебя же язва, волноваться и нервничать никак нельзя.

- Ага, - поднимет он на нее глаза, - я их, волков в овечьей шкуре, всех на чистую воду выведу! - и давай ложкой работать.

- Вот, молодец! - приговаривает жена, сама ласково его по репке наглаживает. - Отдыхай теперь, набирайся сил до следующего раза, Илья Муромец.

СМЕШНАЯ ЖИЗНЬ ЧЕЛОВЕКА

Родился человек, отвалялся положенное время в люльке, стал жизнерадостно подрастать, крепко, бойко затопал ногами, стал утверждать свое присутствие в мире. "Ну, - подумали, - будет из мужичка толк - живчик родился! Этот непременно что-нибудь хорошее, выдающееся сделает".

А он, когда более-менее осознанно огляделся вокруг, стал примечать, что года-то, оказывается, проносятся мимо со свистом - никакого удержу нет. Не успеет он голову повернуть, а год-то, как пуля из ружья, свистнет мимо, и как его и не бывало!