Алексей Розенберг - Бывает…

– Так-с, уважаемый… А вы и в правду дизайнер вульгаризмов? – спросил старичок, радостно захихикав.

– Собственно, еще какой! – ответил господин К., захихикав в ответ, – Я могу сгенерировать вульгарность даже в четырех измерениях! А что до плоскостной тупости – то ей даже бриться можно!

– Кем? – не понял старичок, продолжая хихикать.

– Плоскостью, – ответил господин К., хихикая в ответ.

– Прелестно! – восхитился хихикающий старичок, – Стало быть, и в рыло можете, ежели доведется?

– Ежели доведется, то и не только в рыло могу, – честно ответил господин К. хихикая, – И хвост накручу, и рога пообломаю, и копыта повыдергиваю.

– Умопомрачительно, уважаемый! – воскликнул старичок, не прекращая хихикать, – А как у вас с загогулинами?

– Я на них старушку съел! – ответил хихикающий господин К..

Старичок захихикал так, что на сорок минут потерял возможность разговаривать. А у господина К. отчаянно заболело лицо, поэтому нормально хихикать он уже не мог и только издавал булькающие звуки.

– Я вот только не совсем понял с кеглей, – сказал господин К., когда они вновь обрели возможность разговаривать.

– О, не беспокойтесь, голубчик, – снова захихикал старичок, – Я вам сейчас покажу!

С этими словами старичок, севши на корточки, несколько витиевато обхватил себя руками и, громко хихикая, достаточно резво укатился из кабинета в неизвестном направлении…

А спустя мгновение в кабинет вошла тучная дама, которая, представившись начальником отдела кадров, хихикая, предложила господину К. немедленно подписать трудовой договор, что господин К. и сделал, размышляя о том, что у старичка просто невероятный опыт в сфере кегля. И что при такой скорости попасть из револьвера в кегль будет, пожалуй, совсем не просто…

День застал господина К. пробирающимся сквозь необъятные толпы старушек уже на четвертом этаже поликлиники. Собственно, на предыдущих трех этажах дело со старушками обстояло подобным же образом. Собственно, во всем здании поликлиники сквозь этих галдящих старушек приходилось буквально прорываться. В некотором роде это напоминало стихийный старушечий митинг или даже старушечий муравейник. Однако дело, в конце концов, вовсе не в старушках. А дело вот в чем: господину К. до зарезу нужно было получить справку о вменяемости и для этого ему пришлось буквально приступом брать эту старушечью крепость в поисках нужных докторов в количестве аж тринадцати штук. Двенадцать уже были позади – их удалось выловить еще с утра на первых двух этажах поликлиники. А вот с тринадцатым и, причем самым главным, вышло большое затруднение. Он, подобно беспокойному призраку, являлся в различных кабинетах, но стоило господину К. до этих кабинетов прорваться, как этот демонический доктор таинственным образом исчезал и переносился в другой кабинет на другом этаже. В конце концов, эта беготня с препятствиями сильно измотанному господину К. порядком осточертела, и он вошел в первый попавшийся кабинет, здраво рассудив, что доктор-призрак рано или поздно должен явиться и сюда.

В кабинете ни кого не было. Господин К. подошел к распахнутому окну и посмотрел вниз. Там, под самым окном, лежало тело в белом халате, вокруг которого копошилась милиция, врачи и толпа зевак вперемешку со старушками. Господин К. устало зевнул и, расположившись в кресле за, как он понял, докторским столом, вытянул ноги и расслабился.

– Мне долго еще ждать? – неожиданный басовитый голос, раздавшийся из-за незамеченной господином К. ширмы, заставил его, вскрикнувши «Ай!», подпрыгнуть и выхватить револьвер.

– Кто здесь? – подозрительно крикнул господин К.

– Бросьте ваши шуточки, доктор! – произнес бас, – Я уже начинаю мерзнуть! Вы уже с час назад сказали мне раздеться!

Господин К. смекнувши, что его ошибочно принимают за доктора, решил пройти за ширму и объясниться. То, что он там увидел, заставило его истошно выкрикнуть «Ай!», подпрыгнуть, зажмуривши глаза произвести несколько беспорядочных выстрелов и быстро ретироваться под стол, держа на прицеле ширму.

– Из-за вашего шума, доктор, я не смогу расслышать диагноза, который вы мне поставите!

В ответ, господин К. произвел несколько выстрелов по ширме, ориентируясь на басовитый голос.

– Доктор, мне определенно ни чего не слышно! Я выхожу!

– Не надо!!! – истошно закричал господин К. и, не переставая стрелять, сиганул в окно.

К счастью, выпрыгнувшего перед ним доктора еще не успели унести, и поэтому господин К. отделался легкими ушибами и сильнейшей психологической травмой…

В необычайно удрученном состоянии находился господин К., вышедши из общественного транспорта. Войдя в него в прекрасном расположении духа, он и представить себе не мог, что этот, в общем-то, банальный ежеутренний шаг самым печальным образом испортит настроение на весь день. И дело не в стандартном на этот ранний час переполнении троллейбуса – к этому он уже привык и на всеобщую давку спешащих на работу не выспавшихся угрюмых людей не обращал ни малейшего внимания, всецело предаваясь прослушиванию через наушники возвышенной симфонии такого-то номера такого-то композитора. Но в это утро получилось вот что. Во-первых, хамоватая и весьма неопрятная кондукторша категорически отказывалась запомнить господина К., досаждая ему требованием предъявить билетик или оплатить проезд. Делала она это постоянно, каждый раз протискиваясь рядом с ним сквозь толпу по троллейбусу туда и обратно. При этом она совершенно беспардонно выдергивала наушники у господина К. и мерзким, достаточно истеричным громким голосом предъявляла свои выше обозначенные требования. Таким образом, приятное прослушивание возвышенной музыки разбилось о камни низменного хамства. Но и эту неприятность по большому счету можно пережить, обладая определенным иммунитетом к таким, в общем-то, обыденным особенностям общественного транспорта. Гораздо хуже дело обстояло с пассажиром находящимся прямо пред господином К. Весьма помятый, обросший и какой-то немытый, с ужасным запахом изо рта, еле держась одной рукой за поручень и раскачиваясь из стороны в сторону, этот пассажир в другой руке держал раскрытую, внушительных размеров книгу, которую увлеченно читал и норовил воткнуть в глаз господину К. Так что, господину К. помимо вздрагивания от истеричных воплей кондукторши приходилось еще и витиевато уворачиваться от острого уголка массивного фолианта. Но и это еще не самое страшное: ведь каких только фортелей иной раз не приходиться выкидывать в переполненном общественном транспорте. Самое страшное вот что: этот нехороший гражданин в пылу увлеченности чтением периодически убирал руку с поручня, запускал грязный кривой с длиннющим ногтем палец себе в нос, вытаскивал из него нечто неописуемо омерзительное, мужественно катал шарик и привычным движением вбрасывал эту гадость себе в рот! Причем производил он это в момент окрика кондукторшей господина К. Вероятно от крика кондукторши у него срабатывал какой-то неизвестный науке животный инстинкт. В конечном итоге возвышенная симфония в ушах обратилась в адскую оргию наяву: Вырываются наушники – Дикий окрик ведьмы-кондукторши в самые уши – Стремительно летящий в глаз угол сатанинского фолианта – Наваливающийся оборотень, закидывающий гнилую плоть себе в рот! И все это чередуется с завидным постоянством…