Алексей Горобец - Не бывает случайных мгновений…

На запах слов,
На скрытое звучанье,
На тишину и на размах крыла
Судьба нас изучала, приручала,
Да, видно, так и недопоняла…
И мы пылим дорогами своими,
Не слишком в лес, но всё же по дрова,
В степную дымь,
В дождливый зной свой синий…

Трава, роса…
Счастливая Россия…
Спасительные русские слова…

Миг тишины тревожен и загадочен,
Когда сверканьем ослеплённый гром,
Оторопев,
Застыв с открытым ртом,
Свой крик любви,
Свой стон, сравнимый мало с чем,
Вдруг затаит в себе…

И ни о чём
Не надо сожалеть
И не в чем каяться:
Распахнута, исхлёстана дождём,
Вселенная без устали старается
Для нас с тобой
И верит – мы поймём,
Что все её дожди –
И сень, и звень её,
Её снегов прохладное бельё,
Отчаянье, восторг и забытьё –

Сотворены – и в этом нет сомнения! –
Как образ
И подобие
Твоё.

Присловья, байки…
Я не прекословлю
Премудростям примет.
Я был бы рад
Приладить обод и крепить оглоблю
Над стрехами казацких старых хат.

Чтоб прилетали аисты-лэлэки
Пастись в капустах, там, где нас нашли.
Чтоб жили-были люди. Человеки.
И тяжкий путь свой из варяг да в греки,
Плутая, путаясь, но всё-таки прошли.

Остыли, обветшали наши хаты,
И аисты – фрегаты-корабли –
Давно уже во мгле голубоватой,
А мы слепы, не слишком-то крылаты,
Твердим, что вот совсем не виноваты,
Что оберечь их так и не смогли.

Но что им наши байки и присловья –
Их горе не измерить на весах!..

И голубой
Своей прохладной
Кровью
Им крылья омывают небеса.

Не бывает случайных мгновений,
Всё давно предопределено:

Древних мамонтов смутные тени,
Память зренья и в небо паденье,
И полёты на самое дно.

Что упало,
То, Бог с ним, пропало
И не стоит стараний, поверь.
Может, это как раз и спасало
От совсем неоглядных потерь.

И, смирясь,
Ну, хотя б на полстолько,
Нам всё плыть в свою дымку-печаль…

Что сбылось, то и ладно.
Вот только
Грустно очень.

И мамонтов жаль.

Язык твой – друг твой,
Если не болтать,
А, затаив дыханье, жадно слушать,
Как яблони в саду твоём и груши
Пытаются агукать, лопотать,
Чтоб вдруг заговорить –
На внятном, русском,
Загадочном и чистом языке…

И плавают туманы по реке,
И так светла слеза реки в руке,
И светляки сигналят вдалеке,
И понимать их – радостно и грустно.

И до рассвета длиться и страдать
Свирельной той, хрустальной русской речи,
Где свет и тень,
И светотень Предтечи,
И ожиданье неизбежной встречи…

И нет нужды фальшивить или лгать.

Без толку молимся,
Без меры согрешаем,
Спешим догнать, торопимся найти…
А стаи птиц сбиваются за краем
Ветров, и начинаются дожди.

А время
Всё сбивается на ритмы
Галопов на трескучем помеле,
А там уже и стоны, и молитвы
Берёз –
И снег, и наледь на стекле.

А дальше – холод, стынь
И всё известно:
В снегах и вьюгах,
В бедах и во зле
Мы оставляем
Мир земной наш тесный –
И верим в рай…

Но горек рай небесный,

Когда
Такая стужа на земле.

Не надо правды!..
Нам любви и веры
Вполне достанет, а всего нужней
Озябший ветер, сбивчивость дождей
И облачная свежесть атмосферы.

Не надо большего –
А ну, как отберут!
А к малому – глядишь, так и прибавят.
И тишину молчанием подправят,
И потеряют нас,
И не найдут

В лугах грибных,
В садах среди дерев,
В болотинах,
В лесах по хвойным чащам,

В холодном и ненастном настоящем,

Где мы дыханье истины обрящем,

В глаза взглянуть ей
Так и не успев…

Никак не оторваться от весны,
От суетной, слезливой непогоды!..

По закутам,
По замятям лесным,
В одеждах зимних, вышедших из моды,
Ещё хранят скрипучие дубы
Сырую мглу,
И ветры бал свой правят,
И совы, что и летом зиму славят,
Шустрят вовсю, гугнивы и рябы.

И вызревают яйца Фаберже
В вороньих гнёздах по глухим околкам,
И на душе всё как-то смутно, колко
От влажной хвои, преющей уже.

И нам с тобой –
Во сне ли, наяву –
Нам пережить
Последний всплеск свободы,
Осенней той, когда пустые воды
Листву едва удержат на плаву,

Когда не завершён ещё облёт
Сонливых пчёл
И грязь на солнце тает…

И остаётся верить в Новый год,
И ждать,
И убеждать себя, что вот

Придёт декабрь –
И всё легко исправит…

Впотьмах и гнилушка светит,
Зимой и снегирь соловей.

Печаль о вчерашнем лете
В тоску возводить не смей.
И грусть о весне далёкой
Не дай обратить в печаль…

И что там всё врёт сорока
О зимах, снегах без срока,
Когда нам цветёт осока,
И грезит дождём дорога,

И мчит нас в своё высоко
Ночной наш
Шальной мистраль…

Ольге Черевко

Прощаю промахи себе я и ошибки
И сам себя весь день благодарю:

И вёсла есть, и паруса не хлипки,
И лезут в невод золотые рыбки,
И вот чуть-чуть, и что-то сотворю –

И синь-лазурь, и облака-улыбки…

А что дыряв баркас и я тону,
Так это ветер не туда волну
Погнал опять – и оборвал струну!..

И сломан руль,
И стонут вёсла-скрипки,
И гибнет снасть,

И золотые рыбки,
Смеясь и радуясь,
Уходят в глубину.

Конечно же, весна была права:
Свершив своё, остепенится лето,
Уйдут стихи, развяжутся сюжеты,
И осень обретёт свои права.

И к ночи обуян идеей ужина,
Затопчется, ища свою жемчужину,
Петух в навозе, и падёт с небес,
Мечтая о полёте и паренье,
На землю, вниз, забыв о притяженье,

Последняя летучая звезда…

Не купишь,
Ничем не подкупишь
Ты этих, незримую нить
Судьбы твоей тихо прядущих…

Бесценное – не оценить…

И бед своих старую упряжь
Отринув, ты в жажде наград,
Не веря в божественный кукиш,
Всё ждёшь, что вот-вот и окупишь
Всю тяжкую тяжесть наград,