Женя Маркер - Буквы в кучках

Еще было «я» – Артур. Этот стремился все сделать самым первым. Он регулярно куда-то убегал. Особенно в походы, в горы, в самые дальние районы города. Мог подраться и числился везучим авантюристом.

Самым трусоватым считался Леша. Вечно сомневающийся, он всегда находил какие-то доводы, подкрепленные математическими расчетами. С его логикой сложно было спорить, к тому же он часто задавал такие сложные вопросы, на которые сам же с трудом находил ответы.

И все бы было не так странно при выявлении психиатрического диагноза, если бы не странное продолжение. В сосуществовании этих самых «я» появились проблемы. Вернее не проблемы, а одна напасть. С годами… они стали куда-то пропадать. Исчезали постепенно из меня. Я даже сначала и не замечал, что этих «я» становится все меньше и меньше.

И вот наступил момент, когда их не стало совсем. Я остался совсем один. Нет теперь сборов нашего отряда, собрания пропали, и даже ячейки партийные не проходят.

Поначалу я испугался. Как же так, обращаешься в себя, а там пустота?

Причина, как я вижу, проста.

По мере взросления, я – здесь я говорю за себя самого – постепенно достигал новых рубежей. Вершины были разными. И высокими и не очень. Но все равно это были достижения. Достижения для любого человека—личности. И некоторые люди к ним шли бы всю жизнь. А у меня к сорока пяти годам даже мечты все куда-то испарились. Осталась так, мелочевка. Поесть. Поспать. Выпить. Что-то прочитать. Какой-то фильм посмотреть.

Суди сам.

1. Математические способности реализовались в победах на олимпиадах и получении первой специальности оператор ЭВМ. Я стал преподавателем информатики еще в то время, когда компьютеры для большинства населения были фантастикой.

2. Увлечение танцами и музыкой начались тремя аккордами на гитаре, полугодовой учебой игры на аккордеоне и неделей тренировок в кружке бальных танцев. Продолжилось оно в качестве домашнего массовика-затейника на вечеринках и дружеских застольях. И закончились победами на сцене в конкурсах художественной самодеятельности.

3. Потом наступило время, когда я стал кандидатом в мастера спорта. Получил массу спортивных разрядов и вывел свою команду по волейболу в чемпионы. Закончились спортивные достижения банальной операцией на позвоночнике. В итоге все резкие телодвижения были запрещены.

4. Выбрав профессию военного, я прошел весь армейский путь и дослужился до полковника. При этом моя служба была связана с многочисленными командировками и переездами по всей стране от Питера до Камчатки. И если два переезда приравниваются к пожару, то горел я раз 7—8.

5. Постоянно рисуя, я совершенствовал свое мастерство художника-графика, и организовал ряд персональных выставок, оформил массу книжек, слыл толковым шаржистом. В итоге стал членом професинально-творческого союза художников России.

6. Неожиданно для себя начал заниматься научной деятельностью. И вскоре защитил кандидатскую диссертацию, а потом и докторскую. Ты знаешь, что я потратил на все это около пяти лет.

7. В следующие пять лет я сочинил сборник песен и стихов, издал десяток толстых и не очень книжек, среди которых парочка стала бестселлерами.

8. Я продолжал смеяться сам и прикалываться над другими до тех пор, пока не овладел искусством шаржа. Публиковался в «Версии», «Изюминке», «СПИД—инфо», «Красной звезде», «Вечерней Москве», «Литературной газете» и др. В итоге, как художник—карикатурист, вошел в десятку лучших свободных художников на Арбате.

9. Постоянно писал заметки, статьи, вел рубрики в газетах и дослужился до заместителя главного редактора одного из журналов.

10. Не прошло даром и увлечение девочками. На одной из кафедр был избран профессором психотерапии, медицинской психологии и сексологии. А российское психоаналитическое общество избрало меня Почетным членом.

Видишь сколько ипостасей?

Для многих моих друзей и знакомых такой набор специальностей совершенно не реален. Кто-то бьется всю жизнь в погоне за членством в союзе писателей или пишет докторскую диссертацию. Кто-то так и не стал полковником. А кто-то лишь мечтает о профессуре.

В чем дело? Мне кажется, что я проживаю не одну жизнь, а несколько чужих. Причем многие из них достаточно серьезны, а иные поверхностны.

Может ли быть такое? И что делать мне сейчас без этих внутренних «Я»? Ответ на этот вопрос я найти не могу…»

– Интересная ситуация. – Борис Тихонович отодвинул ко мне планшет, вздохнул и на немного задумался. – С одной стороны, все это где-то типично для любого одаренного или талантливого человека. Который, если талантлив, то не в одной ипостаси. Вспомни Цезаря, Леонардо да Винчи, и прочих. С другой стороны, здесь, и правда, что—то не так. Меня в этом письме заинтересовала одна ситуация с именами. Ну-ка напомни-ка мне эти самые «я».

– Минуточку… – я бегло прочитала по тексту письма. – Шурик, Тоша, Андрей, Адик, Ашот, Автондил, Аркадий, Азик, Артур, Алеша. Имена, как имена. Ничего необычного. А почему они вас заинтересовали?

– Не знаю. Мне показалась знакомой ситуация, где встречаются подряд несколько имен, начинающихся на одну букву. Смотри сам. Саша, Шурик – это Александр. Тошей зовут часто Антона. Толя – Анатолий. Леша – Алексей. С остальными и так понятно. Все имена начинаются на букву «А».

– Может быть. Я не обратила на это внимание. А что это за знакомая ситуация?

– Это старая история. Когда—то на фронте у нас был взвод, в котором случайно собрались все солдаты с именами на «А». Мы тогда, в эшелоне, когда ехали на передовую, еще смеялись. Надо же, как повезло ротному писарю. Пиши инициалы и не задумывайся. А тем ротным писарем был ваш покорный слуга. А ныне Действительный член академии наук.

– Забавно…

– И забавно, и не очень, – Борис Тихонович закурил. – Я расскажу одну старую историю. Может она поможет в твоей работе. Наберись терпения… Я давно не вспоминал годы войны. – Он склонил голову чуть на бок, положил в карман свои очки с роговой оправой, прищурился, что было верным показателем его желания рассказать нечто из далекого прошлого. Жизнь с двумя бабушками, пока отец носился по командировкам или уходил весь в свою работу, приучила меня к терпению в общении с пожилыми людьми, и я приготовилась слушать.

Голос Б. Т., мягкая успокаивающая речь и немного выпитого горячего чая убаюкивали. Постепенно я стала клонить голову вниз и прикрыла глаза. Слова ветерана рисовали в моем воображении картины прошлого, навеянные кинофильмами, рассказами ветеранов, участников боевых событий. Он спокойно повествовал о своем, сняв очки и не замечая того, как я слушаю.