Владимир Романюк - Страсти по любви

– Спасибо вам.

– Не за что. Ступай с Богом.

– С этим-то всё в порядке? Может, скорую вызвать? – спросило юное создание, указывая на бомжа.

– А, ерунда. Авитаминоз у него. Скоро оклемается.

– Удачи вам!

– И тебе, красавица!

Девушка ушла. Рассмотрев содержимое пакетов, женщина задрожала. В пакетах находились два вечерних платья, плащ, три кофточки и три юбки, несколько пар зимней и летней обуви и нижнее бельё.

Она давно уже собиралась начать новую жизнь, но как же начать новую жизнь, если у тебя нечего надеть для начала этой жизни? А тут… А вдруг, это шанс, данный ей свыше?

Женщина посмотрела по сторонам. Две кошки, молодая и потрёпанная жизнью, нежились под первыми тёплыми весенними лучами, из земли пробивалась, ещё совсем скудная, но всё же зелень, на другом конце двора на детской площадке во всю резвилась малышня.

Уже выходящую из двора женщину неожиданно догнала девушка и протянула ей свёрнутые в рулон и затянутые резинкой деньги.

– Это вам. Берите, берите! Юное тело даётся только раз в жизни, но разглядеть в себе человека можно всегда. Этого вам хватит на первое время. А я пошла. Мне пора лететь в Монте-Карло. Счастья вам!

Девушка удалялась и с каждым шагом, женщина узнавала в ней всё больше и больше саму себя.

PS.

Банщик сильно удивился выходящей из женского отделения стильно одетой женщине с немного оплывшим лицом, но всё ещё сохранившим остатки былой красоты. Стройная походка говорила бывшему швейцару из «Метрополя» о том, что перед ним настоящая леди. Он встал, открыл перед ней входные двери и вытянулся.

– Прошу, мадам!

Дама поблагодарила и полезла в сумочку за мелочью.

– Спасибо, сэр, – сказала она улыбаясь и дала ему несколько монеток.

Она шла по вечернему городу и радовалась жизни, радовалась открывшемуся перед ней вновь миру, радовалась шансу, который дала ей судьба. В витрине одного из ресторанов она заметила плакат, на котором красовался одетый во всё белое саксофонист и под ним располагалась надпись «Мистер-Сакс! Только сегодня! Не упустите такой шанс!» Из заведения доносилась мелодия, которую невозможно ни с чем спутать. Дослушав её до конца, она улыбнулась и направилась дальше.

– Я не упущу свой шанс!

Высоко-высоко в горах, там, где дотронуться до неба проще, чем до женщины, а звёзд так много, что их количество уступает только количеству человеческих греховных желаний, жила-была юная красавица.

Родители воспитывали её в строгости и постоянно ей напоминали о том, что девушка должна быть, как роза неприступной, чтобы не каждый мог насладиться её нежностью и утолить своими губами жажду, свежестью утренней росы с её лепестков. И поэтому росла эта роза такой же гордой и неприступной, как горы, гуляла исключительно с тучками, а приятель у неё был один лишь только ветер.

И как только не пытались козлы всякие соблазнить эту девушку! Но все их попытки были тщетными, несмотря на то, что среди них попадались и те, с остротой языков которых мог сравниться только кинжал горца.

Но однажды появился в их ауле привыкший не обращать внимание на иголки с шипами верблюд и сорвал этот нежнейший, и прекраснейший цветок.

За горбатых!

Она стояла практически рядом. Сладковато-мускусный аромат её духов, перемешанный с каким-то едва уловимым тонким девичьим запахом, превращал мужчину в пленника своих фантазий. Поселившаяся в его душе страсть рисовала на оголённых нервах греховные сцены.

Какой-то метр. Можно без проблем дотянуться. О боже, как ему этого сейчас хочется. Но двадцать лет разницы в возрасте является пропастью, которая кажется непреодолимой. Здравый смысл кричит: «Табу! Нельзя! Забудь её! Это не твоё!» – и как перевёрнутый бинокль увеличивает расстояние до запретного плода.

Метр превращаеся в сто сантиметров, а они в свою очередь в тысячу. Пусть всего лишь в тысячу миллиметров, но каждая чёрточка этого миллиметра является ступенькой вниз, в преисподнюю. Или в небо к жерлу пылающего вулкана. Результат в обеих случаях ожидается примерно одинаковый.

И надо же было увидеть эту девушку сегодня в ночном клубе. Он уже начал было потихоньку её забывать, а тут она совсем рядом…

Всё труднее сдерживать подстёгиваемые бурной фантазией мысли, всё труднее не сделать этот роковой шаг.

Разогрев заканчивается и на сцену выходит долгожданная звезда.

Толпа становится плотнее и побеждает в его внутренней борьбе. Расстояние между ними быстро сокращается…

Какая же она горячая! Даже через джинсовую ткань ощущается её плоть.

Девушка поворачивается и стараясь перекричать громкую музыку, здоровается с ним, как со старым знакомым.

– Приветики! Рада тебя снова видеть! У тебя хорошее чувство ритма. Будем держаться вместе, ты не против? Прижмись ко мне сзади сильнее и обхвати руками. Расслабься и поддайся ритму. Растворись в музыке без остатка. Сегодня только ты, я и музыка.

Эту фразу она повторит уже под самое утро в твоей постели.

– Сегодня только ты, я и музыка, – прижмётся к тебе сильнее и засыпая, уставшая и счастливая, добавит, – Музыка нашей любви.

Небо, если на него смотреть через оконную раму, сегодня похоже на раскрашенный серо-голубой акварелью лист бумаги. Формы и очертания размыты. Тона переходят друг в друга без видимых границ. Но ощущения воздушности не складывается. Скорее, наоборот – кажется, что эта краска с добавлением свинца, на столько оно тяжёлое. Трёхмерность вытянута вниз, к земле.

По фактуре оно водянистое, напоминающее губку. Старую, износившуюся кухонную губку для мойки посуды. Сейчас дежурный по камбузу в небесной канцелярии её выжмет и снова польёт…

Вдруг правый угол горизонта кто-то медленно надрывает и мы видим, как появляется малюсенький такой, крошечный уголок чистого, лазурного неба. Как-будто из другой, прямоугольной, реальности показывается солнце. Виновато так высовывается. Как бы извиняясь за опоздание, граничащее с прогулом. Даже покраснело от стыда.

Или от смущения? Вот же парочка влюблённых на свидании. Может, оно за ними подглядывает? Правда интересно, почему же оно решило сегодня выглянуть? Или я плохо знаю солнце или оно специально появилось для влюблённых – одно из двух!

Скорее всего, парень поспорил с девушкой, что выполнит любое её желание. Она заказала солнце. На поцелуй спорили, конечно. И оно наперекор всем прогнозам и на зло всем синоптикам под вечер решило согреть зарождающееся чувство.

Да потому что юноша очень сильно этого хотел. Он мечтал об этом больше всего на свете.

А как этого поцелуя ждала девушка! Она закрыла глаза, сжала свои кулачки и беззвучно, одними губами, как молитву повторяла старую детскую считалочку.