Алексей Козлов - Лихтенвальд из Сан-Репы. Роман. Том 2

– Да, бывший когда-то моим, этот город, это государство стало просто стадом животных, погоняемых вороватыми пройдохами! За эти годы мы увидели такое количество всякой дряни, лжи и насилия, что невинность и уважение вернуть уже невозможно. Ничтожное и подлое понукает высоким, подлый человек входит в самые лучшие дома, деньги принадлежат только ворюгам! За какие грехи мне было суждено наказание увидеть весь этот ужас? Если есть ад, то он существует здесь и сейчас, а не на небе! Это государство – государство революционеров теневиков ввергло население в самое настоящее средневековое варварство. Утратив контроль за уровнем жизни, оно выдумало новую лживую игру – игру забывания части народа. Оно пользуется для этого новым средством – ложью замалчивания, видимо полагая, что это вовсе не ложь, а удачный идеологический приём. Количество дрянных людей всегда одинаково, разнится лишь та откровенность, с какой им позволяется демонстрировать свои дурные свойства. Кое-кто впрочем, скажет: «Посмотри, какие магазины уже есть кое-где и кое для кого! Нет, братец, всё хорошо!» Я прекрасно вижу ваше хорошо! Я живу здесь волею судьбы, но жить мне здесь противно!» Мраморные пластыри для нувориишей на исподних обваливающихся фасадах. И сразу куча клакеров. Но нет в них величия, нет у них художников, философов. Это безлицый режим. Словно все силы зла бросают нам в лицо с хохотом: «Ну что, ребята, вы и это выдержите?»

Скрывать то, что я думаю, не имеет смысла, да я и не хочу этого, не буду бояться больше никого. Государство больше не будет иметь морального авторитета заставить меня делать то, а если попытается, я буду воевать с ним, или убегу.

Но, живя в государстве, которое вечно держит всех за дураков, славяне вынуждены отвечать этому нечеловеческому, чуждому им государству то неумеренным пьянством, то бунтами, то какой-то мерзкой самоотречённой покорностью. Всё равно, даже те, кто не могут ничего сформулировать, всё равно интуитивно чувствуют отдалённость этого государства от них, его враждебность. Им плохо и неуютно здесь жить!

Четыре, нет, шесть главных, неоспоримых и посему краеугольных камней было положено в основу нового, как тогда казалось, государства. Они, разумеется, уже были порядком поистасканы, как карты в старой имперской колоде, но тем, кто на недолгое время реанимировал умерших духов, казалось, что новый путь найден, а новое ничем не отличается от хорошо забытого старого. Вот эти святыни, полюбуйтесь на них:

1) Уголовное христианство,

2) Водевильная народность,

3) Квасной патриотизм,

4) Ряженое самодержавие,

5) Преступная законность.

6) Сермяжное послушание.

И молчите! Главное – молчите! Выражайте своё возмущение про себя! Тсссс!

И все капают нам на больные мозоли.

Смотрю как-то, а по телевизору какой-то финн, бывший чухонец, про славян всякие гадостные частушки распевает. Но морда у него была, я бы сказал, не лучше морд тех, кого он критиковал. Землю, говорит, назад давай! У вас много и она не в порядке! А у нас горьячих прибалтийских парней, порьядок! Накося – выкуси, брат!

Тебе разве не видно к чему дело идёт. Эти бандиты, узрев, что их государство ничтожно, ни на что не способно, и у власти просто так, долго ворам и пройдохам усидеть не удастся, а хочется заслуженной тишины и покоя, решаются на лихой финт ушами. Любой протест против беззакония и беспредела объявляется ими фашизмом и запрещается, попутно вводятся подзаконные акты ханжеского и ограничительного свойства. Ограничивающие права. Святоши создают костюмированное оформление шоу. Долгие годы творится, не поймёшь чего, людей снова начинают тихо, подленько расталкивать по тюрьмам, потом – революция и расплата. Многие негодяи убегут, прихватив награбленное в очередной раз, но нужно будет доставать их и там. Плохо только то. Что в очередной раз растляется население, перед глазами которого происходят эти штуковины..

Я знаю, что случись чудо, вернись старые добрые времена, и я уже не был бы счастлив! Но и я сам во многом виноват! Мои родители всегда ощущали себя членами социума и не видели другого пути, кроме честности. Когда они были помоложе, они много работали, общались, ездили. Увы, я сейчас не такой! В этом мире они не были одиноки. Я замкнут, более склонен к рефлексии, к пессимизму, к отказу от борьбы там, где следовало бы побороться и вдуть этим сукам по самые помидоры! С началом этой катавасии, всех этих пертурбаций я стал терять постепенно настроение, всё больше занимаясь несвойственными мне вещами. На работе в издательстве нас в принудительном порядке стали гонять торговать на рынок, работа стала нервной, я строил дачу страшными усилиями (Ради кого, спрашивается?) Все были раздражены, я иногда ругался с матерью, был невыдержан. Не возвратишь ничего! Времена филателистов и кухонь! Но я не оправдываюсь! Виноват!

– Так вы не докончили мысль! Ну? И где же этот водораздел? Падение часто начинается после неких экстраординарных событий!..

– Это событие есть! Крещение! Вот контрапункт этой невиданной трагедии! Христианство! Вот больной узел! Вот начало растления моего народа! Заставили верить в чужое и отняли своё! Чужое, даже очень хорошее и качественное никогда нельзя пускать в себя! Лучше быть пигмеем в своём лесу, чем волонтёром в чужом городе! Зачем нас крестили Насильно? Там, на Брущатике, исток нынешнего алкоголизма и всего остального урона. Скверный товар продаётся всегда в яркой и броской упаковке, а мы падки на яркое, как вороны. Казалось бы, чего плохого в этих Евангелиях? Христос там за мир, за разрядку, за народ! Ан, нет! Это книга торжествующего раба. А не ответственного гражданина. Поэтому у нас и нет никаких ответственных граждан, потому что много рабов! Они заглотали эту лингвистическую отраву, и теперь мучаемся животом сотни лет. Отрава оказалась действенной. Компьютерный вирус! Сейчас – Православная церковь Сан Репы— суперкорпорация по производству воздуха с оборотом 7 млрд. долларов в год. «Опиум для народа оптом и в розницу». Не завидую тем, кого нужда и горе гонят в каждую открытую настежь мышеловку с криком «Сыр! Сыр!» Не завидую им. Как меняются люди. Когда попадают в эту паучью сеть. Почти всегда у них в глазах появляется выражение затравленных животных, меняется даже осанка. Жалкое. Как правило, зрелище. Хотя некоторые светятся. Как краснонобычский реактор. И если узел не будет разрублен, если мы не простимся навсегда с Христом, Удел наш будет ужасен. Мы должны осознать свои ошибки и сделать выводы из этого отвратительного опыта! Но будет ли дано время понять нам наши ошибки? Нет времени! Но я всё равно верю: сволочь, крестившая нас палкой, будет истреблена мечом!

– Полностью с вами согласен! На все сто! Какое жалобное, взывающее к сочувствию зрелище представляли собой первые христиане, боже мой! В трущобах всегда зреет какая – нибудь гадость! Нерон, это должно быть тебе ближе, подтверди!.. Ты их видел во всех положениях и позах…