Святослав Иванов - Самовар над бездной

Иван шёл вперёд, цепляясь взглядом то за одно, то за другое. Он углубился в Замоскворечье, забывая и снова вспоминая свой город – такой, в котором он жил лишь частично и который здесь был в самом расцвете. Город, в котором улица переходится в два шага, люди сидят за столиками кафе на широких тротуарах в кружевных тенях от листьев. В котором при общей оживлённости машин мало, а те, что есть, аккуратно уступают дорогу, в котором джазмены идут вприпрыжку по улице и играют – громко и хулиганисто. В котором над головой с уютным треском открываются ставни и наружу выглядывает любопытная большеглазая чаровница.

Рядом с восторженным Иваном притормозил полицейский автомобиль, откуда вышла пара офицеров в морковного цвета мундирах. Они представились и потребовали у Ивана документы: оказывается, он перешёл улицу в неположенном месте. Документов у него с собой, конечно, не было – в карманах были только телефон да ключи.

– Будьте любезны, в машину.

Несмотря на то, что надпись на табличке гласила «Полицейский участок №16 по Замоскворецкому округу Москвы», Ивану было трудно поверить, что это может быть полицией – хоть когда-нибудь, хоть гипотетически.

Это был трёхэтажный терем из тёмного стекла, по-московски бесцеремонно, но скромно втиснутый между двух зданий значительно старше. Полупрозрачными были здесь не только стены, но даже пол и потолки, так что глядя вверх Иван мог видеть снующие туда-сюда оранжевые фигуры полисменов.

Сразу у входа полицейские подвели его к какому-то аппарату, вроде ростового сканера в аэропорту. Ивана, впрочем, здесь не стали заставлять разуваться. Пару раз моргнула вспышка, после чего его вежливо попросили выйти.

Товарищ Барс (все прохожие приветствовали его именно так, по-советски) провёл его в свой кабинет и усадил на приятное зелёное кресло – правда, если на него облокотиться, оно загибалось назад так сильно, что превращалось почти в стоматологическое. Иван выпрямился и подумал, что и в этом странном будущем, несмотря на всю обходительность поведения и видимую ухоженность, полицейские чины по-прежнему держат посетителей в напряжении.

Некоторое время Барс просматривал что-то в стоящем у него на столе ноутбуке (стол тоже полупрозрачный, кроме одного ящика), затем снял фуражку и достал из нагрудного кармана электронную сигарету.

– Как вас зовут, повторите?

– Шульгин, Иван Сергеевич.

– Верно, верно. Дата рождения?

– 26 сентября 1990-го. Вам это покажется странным, что я так молодо выгляжу, но я вам всё объясню…

– Нет, Иван Сергеевич – как вы себя изволите называть, – вы выглядите аккурат на свой возраст, может быть, совсем чуть-чуть младше. На пару лет.

Иван опешил. Нет, здесь человек, родившийся в 1990 году, так молодо всё-таки выглядеть не может. Хм, а что если скоро научатся – ну то есть, здесь уже научились – замораживать возраст человека? Или просто затормаживать его. И все уже привыкли? Это объяснило бы и то, почему тот дворник, который когда-то был большой шишкой (а теперь, стало быть, на бессрочных общественных работах), теперь выглядел посвежее, чем пятнадцать лет назад.

– О чём думаете, Иван Сергеевич?

– О том, как бы вам аккуратно объяснить, как я сюда попал.

– Уж потрудитесь, а то что-то ничего не сходится. Не бойтесь, мы вам дадим время объясниться. Признаюсь, данные, которые мне поступают, озадачивают меня.

– Я объясню, я объясню. Желательно, письменно.

– Для этого потребуется связаться с вашим адвокатом. У вас есть адвокат?

– Я боюсь, это невозможно.

– Интересантно, очень, очень интересантно, – сказал Барс, вновь присмотревшись к ноутбуку. – Кажется, мои подозрения всё-таки не зря… Вы извините, что я вот так вот делюсь с вами своими мыслями – это у нас такая новая должностная инструкция… Так вот, например, какое у вас место жительства?

– Прописка?

– Что, простите?

– Ну, прописка, регистрация!

– Я вас спрашиваю, где вы живёте!

Понятно. Барс – человек молодой (хотя на вид и не младше Ивана, пятидесятилетнего-то), он далёк от всех этих советских и постсоветских терминов. Может быть, тут и нет ничего подобного.

– Что задумались? Вспоминаете?

– Извините, я просто запамятовал. Первый Щипковский переулок…

– Щиповский, вы хотите сказать? На нашем участке, значит…

– Ну вот где вы меня и поймали. Двадцать лет тут живу, в буквальном смысле, – выпалил Иван и ещё зачем-то усмехнулся.

Барс застыл, медленно выдыхая жидкий дымок своей электронной сигареты.

– Вы это серьёзно говорите? Плохо выучили легенду, голубчик. А номер телефона вашего вы не изволите мне назвать?

Иван назвал номер, на что Барс рассмеялся и стал рыться в компьютере, – «Щас, минуточку», – и через полминуты выдал:

– Это, я вас не хочу обижать, екатеринодарский номер, никак не московский. Да и вы не в Москве живёте.

– Ну, я временно в Москве поселился, захотел сбежать от всех… – залепетал Иван.

– Господин Шульгин. Вы меня послушайте. Лучше и для вас, и для меня будет, если вы сразу во всём признаетесь. Для меня лучше, потому что это время я мог бы потратить на поимку тех, кто лучше вас подготовлен, а значит – опаснее. А для вас лучше, так как в сущности вы уже задержаны, никуда отсюда не убежите, и на ваш счёт собрано достаточно разнообразных доказательств. Вы не слишком мастерски выдаёте себя за гражданина, который – и это достоверно известно – сейчас находится в другом городе, вас нет ни в каких базах данных, ваша лексика выдаёт в вас шпиона или террориста, и, я вас уверяю, дело техники – выяснить, чем именно вы занимаетесь. Признавайтесь сразу, не тратьте своё и моё время. В конце концов, если вы признаетесь прямо сейчас, у вас будет шанс сократить ваш тюремный срок, если вы, конечно, не подпадёте под высшую меру наказания.

Вдруг сзади раздались увесистые аплодисменты и кривляющийся, но уверенный в себе мужской голос выдал:

– Браво, Порфирий Петрович! Браво!

У двери стоял среднего роста мужчина простецки-добродушной наружности в коричневом костюме в тонкую чёрную решётку и небрежно заломленной набок шляпе с прикреплённым к ней серым пёрышком. На вид ему можно было дать моложавые пятьдесят. Хотя чёрт его разберёт – с этим распространённым здесь продлением молодости.

– Вы, простите, кто? – спросил опешивший Барс.

– Дружище, пойдём, пойдём, – рука незнакомца опустилась Ивану на плечо. – Нечего здесь время тратить.

– Я требую, чтобы вы немедленно представились и показали ваши документы, – строго сказал Барс, вставая из-за стола.

– Ох, извините, конечно же, – в руке господина на мгновение мелькнула какая-то зелёная корочка. – Рад с вами познакомиться, товарищ, кажется, Барс.

Полицейский смущённо ответил на рукопожатие.