Роман Днепровский - Малиновый пиджакъ. или Культурная контрреволюцiя

Шестнадцать тысяч… шестнадцать сто… шестнадцать триста… шестнадцать пятьсот… Деньги толстым слоем покрывали весь пол лестничной площадки. Юра собирал их и засовывал обратно в пакет, а их, как будто, не становилось меньше. Когда перевалило за двадцатку, его осенила догадка: да ведь это же кто-то собрался покупать автомобиль, вон, и сберкасса рядом! Сняли деньги с книжки… Догадка вспыхнула и тут же погасла, словно брошенный в лужу сигаретный окурок. Юрке даже показалось, что он услышал характерное шипение. Какой автомобиль, скажите пожалуйста?! Нету, ну, нету в Совецком Союзе таких автомобилей, которые могли бы стоить такие деньжищи! Даже иномарки, которые гоняют сюда из Владивостока, стоят дешевле… А здорово бы было купить собственную тачку, не обязательно иномарку, можно и нашу «Волгу ГАЗ-24»! Он представил, как подруливает на своём авто к училищу, или как после окончания занятий говорит Тане: «Тебя подвезти? Поедем, прокатимся!» Вот тогда-то уж точно никто не станет глумливо «кхе-кхекать» с балкона! Эх, скорее бы собрать эти деньги, и скорее бы этот ливень кончился. Нужно бежать домой, понадёжнее спрятать находку, а завтра с утра можно будет уже и начать новую жизнь. Жизнь Богатого Студента.

Завтра наступило. Юра сидел на кухне, пил чай с бутербродами и прикидывал, на что он ещё потратит в прямом смысле слова свалившееся к его ногам богатство. «Нет, сразу же всё тратить не надо, – думал он, – такая удача бывает один раз в жизни, и из неё нужно извлечь максимальную выгоду. Нужно вложить деньги так, чтобы они начали приносить доход. Может быть, открыть какой-нибудь кооператив – паспорт у меня уже есть, – или поехать за товаром в Китай, начать челночить?… Машина подождёт, главное, правильно вложить деньги…»

Кстати, а куда он их вчера положил?

В мозгу студента третьего курса снова пронеслись, одна за другой, картины вчерашнего вечера: вот они с Таней гуляют по городу, заходят во двор, целуются, вот он спешит домой, приходит, наскоро ужинает, и падает спать в самом радужном настроении… Стоп! А где же весенний ливень в октябре, где роскошный старинный подъезд с лепниной и бронзовыми люстрами, где засыпанная деньгами лестничная площадка? Где, наконец, чёрный пакет из плотного полиэтилена, в который он утрамбовывал четвертаки и червонцы? Где?! Нет места ни майскому ливню, ни пакету с деньгами, ни этому парадному подъезду с коваными перилами, да и самого этого подъезда, кажется, в природе не существует…

Юра подходит к окну, смотрит на улицу. За окном солнечное октябрьское утро, клёны в последнем золоте и рябины в багрянце. Сухой асфальт перед домом, детская площадка. Не было! Не было ничего: ни ливня, ни подъезда, ни мешка с деньгами, это сон был, сон! Яркий предутренний сон мальчишки-студента, сорвавшего вчера настоящий, «взрослый» поцелуй и упавшего спать счастливым. Вот облом-то…

Грустный шёл наш студент на занятия. Перед тем, как выйти из квартиры, услышал вдогонку голос отца:

– Так ты же говорил, что у вас первых двух лекций не будет? Куда собрался?

– Да спутал я всё, пап, – обернулся Юра, – есть лекции, есть. Это просто сон был…

Или, всё таки, не сон? Юра вспомнил, как вчера они вдвоём стояли в тёмном дворе, как прижималась и таяла в его объятьях эта хрупкая девчонка… как с балкона раздалось это дурацкое «кхе-кхе». Нет, ЭТО был не сон! А значит, всё ещё только начинается!

На нашей «собачьей площадке» Джоя уважали. Уважали, вместе с ним, и меня. Трудно, согласитесь, не уважать парня, который привёл сюда выгуливать собаку страшной породы – Колымскую Сторожевую. Так ведь, я не только Джоя приводил, мы на «площадку» приходили вчетвером: Джой, две огромных доберманихи, Грета и Соня – ну, и я, их хозяин, на поводке…

Предки Джоя, правда, на Колыме не служили. Его папаши всего лишь несли службу по охране Иркутского СИЗО-1, где работал кинологом мой друг Кирилл. У Кирилла была собака породы водолаз. Однажды, когда жена в очередной раз выставила Кирилла вместе с собакой из дома, тот целый месяц жил на работе. Ну, и водолазиху свою на тюремном питомнике поселил. Джой на свет появился в результате любви, вспыхнувшей между кроткой водолазихой и свирепым конвойным волкодавом. А породу «колымский сторожевой» уже я Джою придумал, чтобы отвязались, наконец, с расспросами о его происхождении.

«Собачья площадка» наша возникла стихийно. Есть в центре города Иркутска огромный и пустынный остров Конный. С материком он связан небольшим железнодорожным мостиком: лет тридцать назад здесь начали строить детскую железную дорогу, потом строительство на четверть века забросили, а несколько лет назад, всё же, закончили. Так вот, на остров Конный мы с собаками ходили выгуливаться в те времена, когда этот мостик уже был построен, а всего остального счастья ещё и в помине не было.

На острове было хорошо, привольно! Два с половиной квадратных километра бурьянов, кустов, небольших оврагов, кочек, и – ни души! Спускай собак с поводка, и пусть носятся себе хоть весь день. Никто не подойдёт к тебе и не начнёт компостировать мозги относительно того, почему это ваши собачки тут без намордников шляются. Мы до сих пор иногда приходим сюда с Жулей-Колбасой.

Но я немного отвлёкся. Итак, «собачья площадка» возникла достаточно стихийно. Не одни ведь мы такие умные, что догадались Конный остров для своих прогулок приспособить. Сюда, вне зависимости друг от друга, стали приводить своих собак многие жители центральной части города. Особенно полюбился остров тем «собачникам», чьи «маленькие четвероногие друзья» имели рост от полуметра в холке и выше. Ну, и собакам, понятное дело, остров полюбился. А что до владельцев, то «рыбак рыбака видит издалека». Пока наши псы гоняют по всему острову, мы все успели перезнакомиться друг с другом. Приятно, знаете ли, наблюдая за своими четверолапыми-хвостатыми-ушастыми, поговорить с понимающим человеком, находящимся «в теме», о главном – о них, четверолапых-хвостатых-ушастых – и очень любимых!

Иркутск – город не маленький, но исторический центр города довольно компактный. Поэтому, совсем неудивительно, что, перезнакомившись друг с другом, мы вскоре стали перезваниваться, корректировать совместные прогулки: «Подожди, Джой, сейчас позвоним Найдиному папе. Если он с работы пришёл, пойдём гулять с Найдой! А если он задерживается, позвоним маме Грея…». Так по собакам друг друга и знали: хозяйка Грея, папа Найды, Байкалов хозяин… Иногда даже, созвонившись и договорившись заранее, устраивали совместные пикники. Пока собаки колбасятся друг с другом, жарили шашлыки, и, порою под коньячок-водочку вели разговоры, опять же, о них, о собаках. Правда, потом от этой практики отказались. Слишком уж выразительно смотрели питомцы на своих хозяев, которые, сволочи, пожирают МЯСО, и не делятся.