Роман Кузнецов - Когда смеется Кутх. Книга вторая. Часть первая

Со своей позиции разведчики видели, как один из сидящих на скамейке что-то крикнул, из подъезда выскочило четыре бойца, построились, и командир увел их за корпуса.

– Караул разводит, – прошептал Бригадир на ухо Рахману. – У них три поста. Один, скорее всего, у ворот, на въезде. На ночь наверняка снимаются. Нет смысла. Все равно в одном корпусе живут. Хотя не факт. Но я думаю, снимают, поскольку охранять тут нечего. Только самих себя. Ну, и машины на стоянке. Госпиталь еще не развернут. Местных жителей только на работу сгоняют. Вон уже собирают, чтобы вывезти и распустить.

– А посты, по которым солдат развели, выставляют для того, чтобы местные случайно не забрели куда не надо, – неожиданно вставил реплику Паук. Рахман и Бригадир удивленно посмотрели на него.

– Продолжай, – сказал Рахман.

– Это значит, есть чего скрывать, – ободрёно зашептал Паук. – А посты там, откуда медики приходят. Медики с военными не контачат. Они вроде начальства. Главный военный, который на скамейке, при их появлении встает. Больше не перед кем не встает. Значит, медики живут не здесь, но рядом. Скорее всего, за территорией лагеря. Я посмотрел, как ты учил, там за корпусами свечение другое. А еще я нити видел. Там, там и там. Разные.

– Надеюсь, ты не трогал ничего?

– Нет, что ты! Хотя, честно говоря, хотелось посмотреть поближе. Чувствую, что они между собой связаны, а как, не понимаю.

– Ты точно ничего не трогал?

– Точно! Я что, не понимаю что ли?

– Боюсь, что не понимаешь, – печально констатировал Рахман, – Хотя, похоже, что не трогал, иначе бы уже всполошились. У тебя еще есть, что сказать, Бригадир?

– Есть. Согласен с Пауком, что медики здесь за главных. И живут отдельно. Военных к себе не пускают. Они к себе кунг вдвоем тащили. Видно, что тяжелый, но никого даже близко не подпустили. А ведь до этого даже свои складные стулья переносить другим поручали. Там два поста стоит. Или один, но два человека. То есть выходные ворота. Значит, наш объект за территорией. Охраняется отдельно. Своя караулка, скорее всего. И подъезд другой должен быть.

– Все?

– Теперь все.

– Ну что ж. Молодцы. Особенно ты, Коля. Правильным глазом посмотреть догадался. Тебе, Анатольевич, в минус. Ты все больше на свои старые навыки полагаешься, хотя у тебя этот канал тоже открыт.

– Согласен, – проворчал Бригадир. – Только не привыкну никак. Чуть отвлекусь, оттуда такое лезет! Я столько страхов за всю жизнь не видел. Да и болит сильно.

– Привыкай. Болеть всегда будет. Побочный эффект слияния. Представь теперь Спецу каково?! И это еще тебе я помогаю! Так что не закрывайся, не закрывайся. Сегодня особенно. Не знаю, кого и чего там увидим, но скучно не будет. Готовым ко всему быть надо.

Рахман встал, достал свой Нож. Последние лучи заходящего солнца, проглядывающие сквозь редкую крону, заиграли зайчиками на его темном лезвии. Рахман ощутил, как от багрового камня в рукояти по руке хлынула мощь, ярая сила. Спина сама собой распрямилась, а перед глазами как в бешенном калейдоскопе стали возникать сюрреалистические картинки.

– Боги, – тихим шёпотом произнес Рахман. – Я чую вашу мощь. Велес, вразуми.

Он обеими руками поднес Нож к губам и торжественно поцеловал лезвие. Темный металл был необычно холодным. Старинный узор загадочно переливался. Рахман ощутил короткий укус, как будто проскочила маленькая молния.

– Я понял, – произнес он благоговейно. – Вы дали Знак. Я не подведу.

Он встал на одно колено, еще раз поцеловал клинок и спрятал его в ножны. Потом встал и произнес:

– Это здесь. Я не знаю, здесь ли главный маг, но Храм почти готов. Его надо уничтожить. На охоту пойдем втроем. Остальные сядут здесь, будут страховать на случай нашего раскрытия. Им туда соваться нельзя. Перебьют как комаров. Их задача – отрезать медиков от военных в случае начала большого боя. Я пойду посмотрю, что там и как. Определюсь на месте. А вы приведите наших. Пусть тут оборудуют посты наблюдения. Бригадир расставь их, озадачь каждого. Робертовича с Сычом на задворки с пулеметом. Пусть в драку особо не лезут. Всех расставишь, и ждите. Я сам приду.

Сказав это, Рахман сделал шаг в сторону и исчез в кустах, не шелохнув ни веточкой. Его товарищи так и застыли с раскрытыми от неожиданности ртами, не успев ничего возразить. Они так и не смогли привыкнуть к его манере растворяться мгновенно и бесследно, как уходит большая рыба в тихой воде, без звука, без всплеска.

Вернулся он, когда уже окончательно стемнело. Также материализовался из ниоткуда прямо посередине лагеря, привычно обвинил вех в полной профнепригодности, выслушал доклад Бригадира о поставленной им задаче и определенных позициях, оговорил систему сигналов и ушел, забрав с собой Паука и Бригадира.

– В общем так, – сказал Рахман, когда они отошли на приличное расстояние. – Это здесь, точно. Здесь был раньше храм Кибелы, они его планируют восстановить. Этот храм и будет их базой. Госпиталь для прикрытия. Уже почти все готово. Осталось запустить. Ждут кого-то или чего-то. Место старое, намоленное, кровью жертвенной добротно политое. Кибела за этим строго следила. Им бы, по-хорошему, прямо на месте Храма все и отстроить, но то ли времени нет, то ли денег, решили использовать уже имеющееся строение поблизости. В целом решение очень практичное. Места выхода силы они очистили и канализировали. Я увидел три места выхода. Два основных прямо рядом с домом, один, тонкий, идет со стороны лагеря, но тоже вряд ли издалека. Он явно носит вспомогательный, временный характер, когда все запустят, от него откажутся. А может, и нет. Может, на тюрьму пустят. Что добру пропадать? Но не суть. Места выходов основных каналов охраняются хорошо. Стационарные посты по три человека. Верховодит жрец Кибелы, скопец. Но так себе. Уровень пятый, вряд ли выше. Опасно, но не смертельно. Тем более, что он не видит себе равных, а потому беспечен. Остальные тоже колдуны. Все. Но только рангом ниже. Верховного их жреца, похоже, сегодня нет. Скорее всего, его и ждут для проведения ритуала открытия. Значит, Алтарь еще не работает, что сильно облегчает нашу задачу. Вполне возможно, что третий основной канал еще просто не до конца восстановлен. Тогда Алтарь работает в режиме накопления. То есть портал приоткрыт, но прорывающихся из мира Нави сущностей привязывают к Алтарю за счет двух основных ниток, а мелких духов и сущностей держат в тюрьме, для чего используют третью, запасную ветку. Нам такой расклад очень на руку. Все понятно?

– Нет, – честно признался Паук.

– И мне требуются пояснения, – присоединился Бригадир. – С чего ты взял, что Алтарь не работает?

– Нет единого фона, и нет Стражей.

– И что?

– Много чего! Сколько раз повторять можно: Явь, Навь и Правь – три части единого мира. Они взаимодействуют между собой. На этих гранях возникает междумирье – эдакая пограничная зона. В данном случае между Явью и Навью. Через эту зону сущности из мира Нави пытаются прорваться в мир Яви. Люди и Навь всегда стремились выявить и использовать эти переходы для своих целей. Часто они договаривались между собой о правилах пользования переходом к общей выгоде. Обычно договор заключался с кем-то из высших иерархов Нави. Ему ставили Храм, в котором давали ему пищу, а он брал проход под свой патронат, выставлял Стражей и защищал переход от несанкционированного проникновения других сущностей. Кроме того, он помогал людям, дававшим ему пищу. Раньше здесь был Храм Кибеле. Большой. Его разрушили относительно недавно. Разрушили плохо, непрофессионально. Каналы не запечатали, как следует. Вот их и восстановили. Почти. Главный канал, по которому идет привязка к конкретному иерарху Нави, еще не работает. Дело в том, что у каждого Дома иерархов Нави есть свой спектр энергии, вроде флага, по которому можно определить, чей это участок, и Стражи специфические. Здесь нет ни флага, ни Стражей. Но по общему фону видно, что пытаются связаться именно с Кибелой. Скорее всего, она уже откликнулась, но ритуал открытия еще не проведен.