Кирилл Маев - БЕЗ НАЗВАНИЯ

– Нет, не ползаю.

– Ползаешь-ползаешь, я же вижу.

– Это я пуговицу ищу.

– Какие такие пуговицы ты ищешь? У нас молнии.

И правда – стоит взглянуть в окно, и мы увидим, что все небо в них, и гигантские раскаты грома разбивались о числа в календаре.

А жизнь – это одиночество. Одиночество и отчаяние. Иногда чего-то становится меньше – например, одиночества, и тогда для равновесия увеличивается количество отчаяния. Это я опытным путем пришел к таким умозаключениям, и дальше по этому пути идти бы мне не хотелось.

Съел сырок, чтобы поднять хотя бы сахар в крови.

– Поднимешь потом коробки в спальне? – попросила она.

– Конечно, конечно.

– Спасибо, а я тогда пойду, у меня сегодня тяжелая встреча – один клиент хочет получить страховку за самоубийство.

– Он что, ненормальный?

Я пошел в спальню, стал поднимать коробки. Из какой-то выпала праздничная открытка. Праздник был неочевиден – на ней были изображены маяк с островом.

Потом вышел, сел за руль, мотор неохотно завелся. Это еще полбеды – надо давать какие-то премии людям, которые бы смогли управиться здесь со сцеплением. Я управлялся, но мне никаких премий не давали.

– Вы привезли мне гардины?

– Да, вот они, – показывал я ему то, что привез.

– Подозрительные гардины.

Пока не было счастья в литературе, я подрабатывал то там, то здесь – мыл посуду, разгружал склад с печеньем, развозил гардины..

– Вы поможете мне их затащить наверх?

– Наверх?

– Я живу на двадцать первом этаже и даже чуть выше – прямо там, под люстрой.

– Ох, эти люстры.

– Да, это они. Ну что, согласны?

Конечно нет – я отрицательно помотал головой.

– Давайте, вам понравится.

– Обманываете вы меня.

– Понравится, – уверенно сказал он.

Мы поднялись. Мне не понравилось. Хотя квартира была хорошая, теплая, с умеренным субтропическим климатом. За этими днями я как-то заметил, что жизнь – и не жизнь вовсе, но длинная однородная полоса этих дней. На стене у человека висел огромный плакат с островом и маяком. Точно такой же.

– Плакат у вас очень интересный.

– О, это несбываемая мечта.

– Несбываемая? Вы что, пытались кому-то ее сбыть?

– Много раз, и знаете что?

– Знаю.

– Ох, опять вы за свое – она до сих пор у меня!

Я посмотрел на плакат еще раз. На человека, на плакат.

– Я возьму ее.

– Да в любой момент! Прямо хоть сейчас забирайте. Стройте лодку и плывите к этому острову.

Я задумался.

– И не думайте, плывите, я вам говорю.

– Как же я построю лодку?

– Из досок, вот они.

Он показывает рукой в угол, и мы видим, что там куча разнообразных досок. Лежат друг на друге, греются. Я выбрал те, что посимпатичнее, поблагодарил его, и поехал домой.

Остров у меня в кармане.

Большой карман.

Дома есть было нечего, но я все-таки поел. Доски смотрели на меня осуждающе, я же отводил взгляд. Черт, зачем я их притащил? Вся эта затея казалась мне глупой. И человек – глупым. Да и я сам – хотя нет, я все-таки казался себе не таким глупым, нет-нет, только не я.

На следующий день не пошел на работу, а стал делать лодку. Это оказалось очень легко – я просто прибивал нужные доски к другим доскам. Щели были гигантские.

Она пришла вечером.

– Ох, ты зря так много пьешь, – говорит.

– Это же апельсиновый сок.

– Мне кажется, там не только апельсиновый сок.

– И мне так кажется.

Я показал ей лодку.

– Вот, на ней поплывем.

– На ней?

– Поплывем.

Она скептически посмотрела в ее сторону.

Да, она не поклонница лодок. Нет. Музыка – вот, что она любила. Так любила, что однажды даже мастурбировала третьей пластинкой Пинк Флойд. Хотя у нее были и другие пластинки этой замечательной группы.

И познакомились мы с ней в вагоне метро. Она проспала свою станцию и уехала в депо, а я поехал с ней – в надежде обокрасть и изнасиловать.

Но потом передумал.

– А может, не на ней? – развеяла она мои мысли.

– Может, и не на ней.

– Но скорее все-таки на ней.

– И это ты тоже верно заметила.

Та ночь была беспокойной и умиротворяющей. Я несколько раз просыпался, проверял ее пульс – странный страх того, что она должна умереть. Просыпалась ли она, чтобы пощупать мой? Вряд ли.

И это все, что нужно знать об отношениях между мужчиной и женщиной.

– Прекрасное утро.

– Прекрасное.

Снова шел дождь. Опасные месяцы. С третьего раза я смог выжать сцепление, и машина плавно поехала вдоль шоссе. Чем дальше мы ехали, тем больше елок образовывалось слева и справа. Потом еще больше. Потом сосны.

Так мы доехали до моря.

– Неспокойные волны.

– И дождь все не кончается.

– Ты уверен, что эта затея с лодкой – хорошая затея?

– Нет, я не уверен.

– Хорошо, давай попробуем спустить лодку.

Несмотря на гигантские щели и, в целом, хлипкость конструкции, лодка не утонула. Наоборот – она мягко покачивался на воде, как бы маня. Как бы заманивая.

– Сейчас попробую.

Я сделал шаг и оказался в ней. По-прежнему не тонет. Ну, ладно.

– Я тоже попробую.

Она сделала шаг. Все, мы в ней. Единственным инженерным решением, которое крутилось в моей голове где-то между расчетами сужения поиска пространств Калаби-Яу и нахождением гравитационных волн с помощью интуиции оказалось установка мотора между щелями замечательной лодки.

Да, я был умен, и это был я.

– Хорошо, что ты сделал моторную лодку.

– Очень хорошо.

– И бензина для нее нам надолго хватит, верно?

– На года хватит.

Через двадцать минут лодка заглохла.

– Весел нет?

– Нет.

– Ну, и слава богу.

Она полезла ко мне обниматься. С девчушками всегда так – дай им возможность, и они лезут, подлезают, подлизываются. А вокруг сгущался туман. Все сгущался и сгущался. Сгустился.

Настолько сгустился, что и не туманом он был уже вовсе, но обыкновенной сгущенкой. Тем не менее, мы были сыты.

– Странно, я никогда такого тумана не видела.

– Это потому что он глаза выедает.

– Давай руками грести.

– Давай руками.

Мы зажмурились и начали грести. Минуты, часы. Потом перестали. Лодка ударилась обо что-то мягкое, и мы поняли, что приплыли. Сгущенный туман уходил куда-то обратно в море, а перед нами вырисовывались очертания заброшенного острова.

Да, это был тот самый остров.

Мы оглянулись – вокруг нас на сотни миль лишь море. Соленое море – мы попробовали.

– Как странно, – заметила она, – если рассказать об этом моим подругам, они ни за что не поверят.

– Ох, детка, – ответил я, – твои подруги поверят во что угодно – у них дома есть телевизоры.

Мы отправились изучать остров. Сначала мы изучали его по горизонтали, потом – по вертикали. По горизонтали и вертикали, шаг за шагом, месяц за месяцем. Хотя, про месяцы – это я уже перегнул, не более трех часов понадобилось на все.