Петр Дмитриев - Гид по «тюряжке легкого режима». Или руководство для тех, кто «сел» по ошибке

Мы трое (я, Саня и Макс) плотно осели в этом кубаре, задружились почти со всеми его обитателями и начали потихоньку привыкать к местному быту.

Через некоторое время к нам в кубарь подселили чела по кличке Тырж, с которым мы успели пересечься в карантине. Он заехал за пару дней до того, как нас «подняли» в жилку*.

Это был молодой парнишка лет двадцати двух. Сидел по статье 158 (кража), за то, что спер телевизор. Так как он был молодой, его определили к нам в кубарь, чтобы «оградить его от пагубного влияния бывалых ЗЭКов». Забегая вперед, скажу, что это не помогло, и после нескольких залетов с синькой и пары дебошей его отправили досиживать на общий режим.

И с появлением Тыржа у нас в кубаре появился личный будильник. Дело в том, что Тырж регулярно говорил во сне. На протяжении всей ночи он мог тихонько бурчать какую-нибудь неразборчивую чушь, но ровно в 5:30 (за пол часа до подъема) он коротко, но во весь голос орал различные ругательства и оскорбления: «Отъе… тесь от меня, пид… сы» или «идите на хрен, твари», или «ты че, охренел?». И весь кубарь сквозь чуткий утренний сон понимал, что спать осталось ровно полчаса, скоро по громкой связи объявят подъем и придет дежурный всех будить.

Много раз мы пробовали различные методы предотвращения его воплей. Пробовали трясти его, говорить с ним, накрывать его подушкой, поливать его водой, ничего не помогало, и ровно за полчаса до побудки он неизменно кричал на весь кубарь.

В нашем кубаре на некотором отдалении от остальных шконок стояла одна особая. На ней обитал один из «обиженных*» – дневальный нашего кубаря – Миня. Большую часть времени он вел себя совершенно незаметно. Как и большинство дневальных, он тихо выполнял свою работу, которая заключалась в уборке кубаря, «продолов*» и санузлов. Периодически стоял на «фишке*», когда было нужно. Лишний раз не отсвечивал и особого внимания к себе не привлекал. Как и у всех обиженных*, у него был отдельный душ, туалет, стол в столовой, посуда, раковина (подробнее об обиженных читайте в пятой части этой книги в главе «Обиженка»), так что его быт практически не пересекался с бытом остальных сидельцев. Постороннему наблюдателю могло показаться, что он вполне нормальный и адекватный человек.

Если бы не один маленький нюанс. Дело в том, что примерно раз в пол года Миня уезжал на пару недель в «дурку*». Его спонтанные приступы случались всегда по разным причинам, но всегда выражалось примерно одинаково. Он начинал что-то делать и не мог остановиться. Один раз он начал стирать в тазике свои вещи и не мог закончить в течение 24 часов, постоянно перестирывая уже постиранное белье. На все вопросы он говорил, что не контролировал свое тело, и странно при этом улыбался. В другой раз его кто-то по доброте душевной угостил кусочком спайса. Накурившись, Миня посреди ночи стал горланить никому не известные песни и пел до вечера следующего дня, когда за ним приехал наряд санитаров. Параллельно он рисовал карандашом в блокноте какие-то схемы, и громко напевая, комментировал, что это чертеж бомбы. Во времена приступов он не мог ни есть, ни спать, ни заниматься чем-либо еще, и, естественно, это неизменно заканчивалось скорой помощью и дуркой*. После пары недель он возвращался вполне нормальный, без следа помешательства, и так до следующего приступа. Наступление очередного приступа и конкретное его проявление никак нельзя было предсказать, так что можно сказать, что у нас в кубаре жила «бомба замедленного действия». Сидельцы даже периодически шутили, что однажды ночью ему причудится, что он Джек Потрошитель, и тогда он возьмет ложку или вилку и начнет пырять спящих ЗЭКов. Шутки шутками, но доля истины в этих словах присутствовала. Мало ли, что может прийти в голову человеку в момент измененного сознания. И история его посадки вовсе не добавляла нам оптимизма. Его посадили за поджог имущества, как Дока. И он также, как Док, заявлял, что его подставили враги, и он не имеет отношения к поджогу продуктового ларька, которым он владел пополам с другом. Но после всего увиденного и пережитого, многие сидельцы уже не были столь уверенны в невиновности Мини.

Но Миня был не единственным психом в нашем лагере. Был еще один персонаж по прозвищу НТВ.

Погремуху* такую он получил за то, что у него были огромные оттопыренные уши, похожие на спутниковые тарелки, поэтому, когда он крутил головой, все говорили, что он настраивается на спутник и ловит сигнал.

Он заехал на карантин немногим позже меня. Был он совсем молодым и глупым. Посадили его за то, что он в совершенно пьяном состоянии сел за руль, и они с друзьями поехали кататься. Очнулся он уже в кювете в перевернутой тачке. Неподалеку от них валялся снесенный фонарный столб. Из четырех человек выжил только он. Кроме всего этого НТВ был еще и наркоманом с трехлетним стажем употребления героина. И в результате этого у него еще был гепатит С и ВИЧ.

Но как будто этих несчастий ему было мало, судьба нанесла ему еще один удар ниже пояса. Спустя три недели после его посадки его мать умерла от рака. И это событие навсегда изменило его мозги. Начальник колонии, конечно, разрешил ему одним днем съездить на похороны в сопровождении отрядника, тем более, что это было предусмотрено законом. Но с тех пор он начал чудить. То, сходив в душ он надевал чужую одежду, то голодал несколько дней, не зная как открыть банку тушенки, то без веской причины бегал по всей зоне от мусоров. Однажды он даже вытащил все вещи из своего баула, залез в него сам и сидел так до конца дня.

Финальной точкой его ментального расстройства было трудоустройство. Все сидельцы долго убеждали его устроиться на работу, чтобы иметь хоть какой-то источник дохода, потому что из родни у него осталась только сестра, которая не имела возможности часто приезжать к нему и помогать с едой и с деньгами. И спустя несколько недель он записался в бригаду «прищепочников» (цех по сборке прищепок и других изделий из пластмассы). Но в первый же день его работы случилось непредвиденное происшествие. После утренней проверки он довольный отправился на промку к месту своей будущей работы, но пройдя половину пути он остановился. И выключился. С виду это напоминало ситуацию из фильма «Терминатор-2», когда жидкий терминатор воткнул в Арни лом, и у Арни перед глазами появились надписи о неисправности и остановке деятельности, а потом и вовсе погас свет. Так же и НТВ просто взял, остановился, опустил голову на грудь, закрыл глаза и замер. Никакие окрики, дерганья, тычки и потрясывания не вызвали в нем включения «резервного питания». Он простоял на одном и том же месте, не подавая признаков сознания, два с половиной часа, ровно до приезда скорой помощи.