Петр Дмитриев - Гид по «тюряжке легкого режима». Или руководство для тех, кто «сел» по ошибке

Он назначил смотрягой за баулом относительно надежного человечка, учредил правила ведения учета содержимого общего баула и регулярно проверял его лично. Была заведена специальная тетрадочка учета поступлений и расходований содержимого, в которой смотрящий точковал* все манипуляции с баулом. Кто сколько уделил, кому и сколько было выделено и на какие нужды: на этап, по нужде, в награду за заслуги и прочее. С завидной регулярностью (один или два раза в месяц) стали проводится общелагерные турниры по нардам, в которых выигравший сиделец уделял половину призового фонда на общее. А это были относительно существенные вливания, учитывая, что вход в турнир стоил 50 рублей или пачку сигарет, а участвовали в среднем от 50 до 100 сидельцев.

Как вы сами можете догадаться, путем продолжительных кропотливых усилий и неустанного контроля Сорвиголова добился более уважительного отношения большинства сидельцев к общаку* и, в следствие этого, увеличения объема этого общака*. Люди стали более уверены в целевом использовании собранных средств и стали охотнее «уделять на общее».

К сожалению ситуация снова стала ухудшаться после освобождения Сорвиголовы. Но об этом уже ближе к концу моей истории.

Такая вот благотворительность за решеткой.

Статья 74 УИК РФ. Виды исправительных учреждений

1. Исправительными учреждениями являются исправительные колонии, воспитательные колонии, тюрьмы, лечебные исправительные учреждения. Следственные изоляторы выполняют функции исправительных учреждений в отношении осужденных, оставленных для выполнения работ по хозяйственному обслуживанию, осужденных, в отношении которых приговор суда вступил в законную силу и которые подлежат направлению в исправительные учреждения для отбывания наказания, осужденных, перемещаемых из одного места отбывания наказания в другое, осужденных, оставленных в следственном изоляторе или переведенных в следственный изолятор в порядке, установленном статьей 77.1 настоящего Кодекса, а также в отношении осужденных на срок не свыше шести месяцев, оставленных в следственных изоляторах с их согласия.

4. В исправительных колониях общего режима отбывают наказание осужденные мужчины, кроме перечисленных в частях пятой, шестой и седьмой настоящей статьи, а также осужденные женщины.

Однажды в пятницу, спустя месяц или полтора после карантина меня и еще несколько сидельцев по матюгальнику вызвали к начальнику отряда. Я пришел в кабинет, а в нем уже были Трутников и оба отрядника. Беседа была короткой:

– Хочешь работать? Собирайся. В понедельник едешь в Пикшу. Подробности узнаешь у пацанов, которые там уже работают. Отказы не принимаются. Иначе ШИЗО. Свободен.

Примерно такой же текст озвучили и остальным. Меня одолели противоречивые эмоции. С одной стороны, наконец-то работа, после многочисленных заявлений и ходатайств. Рабочему человеку и сидеть легче, и срок летит быстрее. Конец вечной скуке на лагере, где совершенно нечем заняться, кроме книжек и телевизора. Даже спать нельзя. От скуки я даже затянул себе учебники по итальянскому языку и начал его учить. И чтобы не терять вокабуляр, я попросил привести пару книг по-английски. С другой стороны, я вообще ничего пока не знал про Пикшу.

Я вышел из отряда и пошел искать Макса – качка, который, как я узнал, уже больше полугода там трудился (не путать с Максом Микромолекулой, который был со мной в карантине). Нашел я его в отряде, он вешал на сушилку только что выстиранное белье. Я угостил его жвачкой, после чего он начал свое повествование. Пикша – это Исправительная Колония (ИК) №111 в селе Новотришино, что недалеко от Пикши. Для нас это выездной объект, и берут туда не всех. Это женская колония общего режима. Работать там надо много, копать, таскать, грузить, разгружать и прочее. Работаешь и живешь прямо там же с понедельника по пятницу, на выходные привозят обратно в КП-222.

На этих словах я призадумался. Из тюрьмы ехать в тюрьму, да еще и в общий режим, как то не хотелось. Но выбора уже не было. Отказ от работы, объяснительная, ШИЗО и прощай УДО.

Все выходные мы пятеро – я, Валера Колобок, Леха Длинный, Женя Баландер и Рома Качок – ходили как пришибленные. Но к понедельнику собрали шмотки на неделю и были готовы стартовать.

В понедельник после построения мы пятеро новеньких и еще двое давно работавших в Пикше с баулами собрались на КПП и стали ждать. Минут через тридцать подъехал автозак (Уазик с решетками на окнах и с зеленой полоской на боках), нас погрузили в него, заперли и мы тронулись…

Ехали мы около часа. Я первый раз в жизни передвигался в автозаке (за все четыре года следствия и судов я не был арестован и перемещался самостоятельно). Довольно своеобразные ощущения, надо признать. Очень тесно, темно, везде решетки. Зато весело, всю дорогу ЗЭКи травили смешные истории и анекдоты. Когда мы остановились, водитель выпустил нас во двор перед каким-то гаражом снаружи от самой зоны, в котором стояли ФСИНовские КАМАЗ и Газель. Бывалые парни рассказали нам, что этот гараж – наша спальня минимум на ближайшую неделю. Вернее не сам гараж, а коморка сзади гаража. В ней ютились три двухэтажных шконки и один раскладной диван. А также столик, плитка, чайник и холодильник. Места для стульев не было. Мы выгрузили баулы на кровати, снова залезли в Уазик и поехали дальше. Когда в окошко стали видны стены зоны, я прикинул, что гараж находится примерно в километре от нее. Уже хорошо. Жизнь вне стен! Почти на свободе, хоть и в довольно стесненных условиях. И, кстати, без удобств. Ни душа, ни туалета. Вместо туалета поле и лесок за гаражом, зубы чистить в умывальнике с ведром.

Нас довезли до местного штаба тюряжки и повели знакомиться с «хозяйкой». «Хозяйкой колонии оказалась женщина средних лет, чернявая, Мария Владиховна. Она бегло осмотрела нас, велела не хулиганить, голос у нее был высокий и резкий, и отправила работать. На большее у нее фантазии не хватило. Непосредственным начальником над нами поставили «капитоса» Игоря. Как оказалось позже, отличного мужика. Без выпендрежа и вертухайских предрассудков. А задания нам выдавала рыжая молодая вертухайка с прической «пальцы в розетку» Анфиска. Ужасная стервь.

В первый день нам было поручено ни много ни мало сдвинуть бордюр в сквере перед штабом на метр в сторону, чтобы расширить дорожку. Видите ли, к столетнему юбилею колонии они решили облагородить лужайку перед тюрьмой. Какая прелесть, черт побери. Так трогательно. Собственно, это задание мы растянули на всю неделю. Ведь для этого надо было выкопать сначала канаву под бордюрный камень длиной метров 60, потом выкопать сам камень (60 штук соответственно), перенести, выровнять по линии (причем в местах клумб надо было выложить камнями овал) и по уровню закопать. И все это под жарким майским солнцем. На это отвели четырех человек. Остальные разгружали грузовики с землей для лужайки, продуктами на склад, строй материалами, одним словом, работали грузчиками. Зона-то была женская, и рабочей силы был дефицит.