Николай Москвин - Узелок на память [Фельетоны]

— Поясняю, — толкует нам Андрей Ионович. — Эта схема воспроизводит процесс создания и жизни машины от идейного зарождения до утильсырья. Пять фигур, находящихся в данной орбите, символизируют собою научные центры, кои призваны творить сельскохозяйственную технику. А вот эта, шестая фигура цвета солнечного протуберанца, и есть наш институт. Как видите, он в сторонке!

— Значит, ваша хата с краю?

— Вот именно! — отрубил Соломатин.

— Ну, а ежели ваш работник изобрел приспособление, которое позарез нужно трактористам?..

— Приспособление Жердева рассчитано на простофиль, — со злостью бросил Соломатин. — Я утверждаю, что оно выводит машину из строя!

— Это проверено вашим институтом?

— Я не обязан проверять всякую дребедень. Мне звонил один человек… Жалко, не записал его фамилии… Он предупредил меня, что нечто подобное было предложено в годы войны. Завели трактор, а он тырь-пырь, и заклинило поршень!

— Извините, пожалуйста, — заметили мы, — но это не очень солидное, а тем паче не научное опровержение!

— Для научного доказательства мне нужен холодильник, в который я мог бы загнать дизель и проморозить. Но такой холодильной камерой я не располагаю.

Мы перевели взгляд на окна, разукрашенные замысловатыми вензелями деда-мороза, и напомнили Андрею Ионовичу, что на дворе зима, то есть естественная холодильная установка. В такой «камере» что угодно заморозить можно… Но наступит ли в институте оттепель, когда будет разморожено изобретение Жердева?

…Дочитает Соломатин фельетон до этих строк, взовьется пружиной, вынет из сейфа заветную папку и махнет по инстанциям с опровержением.

Погодите, Андрей Ионович, не торопитесь! У вас под мышкой акт Сибирского тракторного завода! Сей акт утверждает, что-де «метод запуска дизелей, предложенный Жердевым, не имеет существенных преимуществ». Уж кому-кому, а вам-то более других известно, что поименованный документ составлен по принципу: «Не суйся, сынку, поперед батька!» Это скорее обвинительный акт вашей деятельности как научного руководителя института механизации сельского хозяйства, деятельности конструкторского бюро тракторного завода, которое не прислушивается к голосу механизаторов. Оно, как и вы, ничего другого, кроме костра, трактористам не предлагает.

…И сколько же миллионов рублей сгорает на этих кострах! Какая уйма рабочего времени уходит на заводку! Жарит свой дизель на огне Иван Кузнецов близ Акмолинска. Поджаривают моторы тысячи подобных ему трактористов в Сибири и на Урале, в Заволжье и на Печоре…

А есть же счастливцы на свете! Вроде Семена Субботина… Раздобыли приспособление у Жердева и вторую зиму хлопот не знают. Выйдут к своим тракторам, мороз лютует, а они раз-два и — поехали.

Может быть, профессор Соломатин, который «находится на подступах к решению проблемы» заводки дизелей в зимних условиях, предложит со временем более эффективный способ? Такая возможность не исключается. Однако как быть тогда с «баранкой»? Ведь протуберанцевое здание института располагается за околицей… технического прогресса.

Среди малахитовых лугов серебряною лентой вьется речка Безымянка. На ее тихих берегах цветет дрёма белая, распускается лабазник мелколистый, неуловимо звенят лиловые колокольчики. За лугами бронзовой стеною стоит вековой бор. В прореди сосен тут и там виднеются дачи, похожие на сказочные терема, беседки, украшенные затейливым орнаментом.

Лениво, очевидно, перед грозой, перекликаются петухи. Духота, как в бане. Дышать нечем.

— Прикройте окно! — слышится повелительный голос. — Начинаем разбор заявлений о приеме в члены дачного кооператива. Прошу сосредоточиться!

Тесная комната уставлена дубовыми стульями и цветочными горшками. Вокруг стола, покрытого зеленой скатертью, истекают по́том пятеро мужчин и одна женщина с пышной прической. Заседает правление дачно-строительного кооператива «Синий бор».

На председательском месте Семен Васильевич Гаперин.

— Поступило заявление, — говорит он, — от Бориса Романовича Кристаллова.

У подоконника приподнялся со стула человек в голубом костюме и грациозно поклонился председателю.

— Вопросы будут? — обращается Гаперин к членам правления.

— Товарищ Кристаллов, — вносит ясность ответственный секретарь, — занимает пост технического директора горкомбината…

— А чем вы, Борис Романович, можете быть полезным нашему кооперативу? — любопытствует председатель финансовой комиссии Дмитрий Леонтьевич Клешня.

— Мы, — неторопливо повествует тот, — производим фетровые изделия, валенки…

— Валенки?! — оживляется Клешня. — Чего же вы раньше не сказали?..

— А мне, Дмитрий Леонтьевич, говорили, будто вам нужен алебастр.

Председатель финансовой комиссии самодовольно улыбнулся.

— А, вспомнил! Нам давно уже алебастр сделал Белевич.

Новый член кооператива «сделал» для правленцев сорок пар валенок да по модной шляпке их супружницам и стал своим человеком. Это был не предусмотренный дачным уставом вступительный взнос Бориса Романовича. Между правлением кооператива, с одной стороны, и техническим директором горкомбината — с другой, установилась атмосфера взаимопонимания.

В субботний вечер на веранде своего уютного теремка, под стройный шум сосен Борис Романович справлял новоселье. Звенел хрусталь, произносились тосты, гремела музыка. Веселье длилось до восхода солнца. Гулять так гулять!

Дачный кооператив «Синий бор» был создан для людей заслуженных, отличившихся в науке и труде. Но с того дня, когда бразды правления кооперативом взяли в свои руки дельцы — Тумачев, Гаперин, Орлов, Масюнич, Кривель, Бойкоченко, — в «Синем бору» все пошло наперекосяк. У новых дачных руководителей сложился особый взгляд на историю и на заслуги людей перед нею.

Борис Романович Кристаллов не хватал звезд с научного небосклона, не сеял и не жал нивы, а поди, какой куш отломил от кооператива! Будучи для дачных компаньонов человеком «полезным», он получил готовую дачу с усадьбой. Без труда и хлопот. Четыре сезона технический директор разгуливал по малахитовым лугам и сосновому бору. На пятый продал усадьбу своему заместителю, а себе купил в Крыму, на берегу моря.

Молодая художница Раиса Хаик занимает небольшой пост в торговом ведомстве. Она рисует белочек и зайчат на конфетных коробках. Захотелось и Раисе обзавестись дачей. Написала заявление на имя своего сослуживца по ведомству — председателя правления Гаперина. Прошу, мол, выкроить мне, холостой-незамужней, крохотный уголок для интимного гнездышка. Ей охотно выкроили… гектар леса с живописной полянкой у ручья. Сущий рай! И возвела Раиса Михайловна в этом раю двухэтажный особняк. Зал на первом этаже, зал на втором, будуар самой хозяйки, спальные комнаты для гостей, остекленные веранды.