Array Антология - Русская эпиграмма второй половины XVII - начала XX в.

и т. д., то это, мне кажется, будет достаточным ответом на притязательное выступление этого „строго консервативного“ писателя» (М. М. Стасюлевич и его современники в их переписке, т. 5, с. 337–338).

1791. ГМ, 1918, № 1–3, с. 250. Победоносцев Константин Петрович (1827–1907) — реакционный государственный деятель, с 1880 по 1905 г. — обер-прокурор Синода. И как юрист старушку обобрал. Победоносцев издал книгу по церковной истории духовной писательницы Александры Николаевны Бахметевой (1825–1901) без указания имени автора, в результате чего авторство стали приписывать самому издателю, т. е. Победоносцеву. Этому же эпизоду посвящена еще одна эп-ма Соловьева и С. Н. Трубецкого (см. там же, № 4–6, с. 48).

1792. «Русское обозрение», 1901, № 1, с. 104. В июле 1892 г., посылая стих А. А. Фету, Соловьев писал: «Строго говоря, я уже умер, на что имею даже доказательство. Вот эпитафия, высеченная (вопреки закону, избавляющему женский род от телесных наказаний) на моем могильном камне» (Письма В. С. Соловьева, т. 4, СПб., 1923, с. 228).

1793. Письма В. С. Соловьева, т. 2, СПб., 1909, с. 350. По свидетельству А. Ф. Кони, эп-ма была сочинена Соловьевым экспромтом на обеде у М. М. Стасюлевича в 1895 г. Стадо баранов — так назвал суды присяжных министр юстиции Н. В. Муравьев (1850–1908); его нападки на институт присяжных были поддержаны реакционными публицистами.

1794. В. Соловьев, Стих., изд. 6, М., 1915, с. 284. Сообщено устно С. М. Соловьевым писателю А. А. Луговому (Тихонову). В виде редкого исключения эп-ма имеет два пуанта. «Сапоги суть выше Шекспира». Д. И. Писарев в статье «Реалисты» (1864) утверждал, что герой романа Чернышевского «Что делать?» Рахметов «может обходиться без того, что называется личным счастьем: ему нет надобности освежать свои силы любовью женщины, или хорошею музыкою, или смотрением шекспировской драмы…» (Д. И. Писарев, Соч., т. 3, М., 1956, с. 11). Полемизируя с Писаревым, Ф. М. Достоевский в памфлете «Господин Щедрин, или Раскол в нигилистах» (1864) писал, что редакция С требовала от писателя исходить из аксиомы: «…сапоги во всяком случае лучше Пушкина, потому что без Пушкина очень можно обойтись, а без сапогов никак нельзя обойтись, а следственно, Пушкин — роскошь и вздор… Вздор и роскошь даже сам Шекспир, потому что у этого даже ведьмы являются, а ведьмы — уже последняя степень ретроградства» (Ф. М. Достоевский, Собр. соч., т. 13, Л., 1930, с. 328). С легкой руки Достоевского формула эта быстро вошла в полемический обиход (подробнее об этом см.: К. Ровда, К истории одной полемики. — РЛ, 1964, № 4, с. 181–185; здесь эп-ма Соловьева по явному недоразумению датирована 1915 г.). Дабы по слову … и славы достигнул. Помимо осмеяния отрицательного мнения Л. Н. Толстого о Шекспире, здесь выражено ироническое отношение Соловьева к попыткам писателя заниматься ремеслом. Вящую Репин стяжал … он начал чистить усердно. Репин высоко ценил Шекспира, поэтому вся вторая часть эп-мы может быть понята лишь в общем плане иронического отношения Соловьева к эстетике Л. Толстого и Репина.

1795. Письма В. С, Соловьева, т. 3, СПб., 1911, с. 9, в письме к К. Ф. Головину от 12 марта 1897 г., где говорится: «Дошло ли до Вас невероятное стихотворение Фофанова на могиле Майкова? Я усмотрел в нем даже нечто провиденциальное: Немезиду или искупление для Майкова, сочинившего хвалебный гимн „У гробницы Грозного“. Эту мысль я выразил в нижеследующем стихотворении». Соловьев имел в виду стих. А. Н. Майкова «У гроба Грозного» (1887), воспевавшее Ивана IV как основателя централизованной русской государственности и оправдывавшее жестокость этого царя. Фофанова (см. примеч. 1785) Соловьев считал типичным выразителем упадка поэтической культуры. В Архангельском соборе в Кремле находится гробница Ивана Грозного.

1796. А. Амфитеатров, Лит. альбом, СПб., 1904, с. 261. Ст. 5–6 неизвестны. Записана публикатором со слов В. С. Соловьева. «После меня уверяли, что эпиграмма эта С. Н. Трубецкого и что она написана на другое лицо. Я помню, что В. С. Соловьев говорил мне о ней как о своей, но может быть, память мне изменила, хотя это редко со мной случается. Относительно же Розанова положительно утверждаю, что Соловьев рекомендовал эпиграмму, как направленную против него» (там же, с. 262). Розанов Василий Васильевич (1856–1919) — писатель, критик, публицист, философ. Я не убью и т. д. Три библейские заповеди (Библия, кн. «Исход», XX, 13–15). И за свя-тей-ший и т. д. Кощунственный характер этих строк, по замыслу автора, — в упоминании в молитвенном славословии высшего церковного органа — Синода, созданного светской властью (при Петре I).

1797. ПЗ, кн. 6, с. 213. Александра Федоровна (1798–1860), жена Николая I, умерла в Ницце.

1798. ЛН, № 63, 1956, с. 674, из бумаг Н. П. Огарева. Направлена против М. Н. Муравьева (см. примеч. 1581). Хоть он не тот, что был повешен. Намек на Муравьева-Апостола Сергея Ивановича (1796–1826), который был повешен за участие в восстании декабристов. Оба Муравьева — повешенный и «вешатель» — родились в одном году.

1799. Печ. впервые по списку ПД, сохранившемуся в записной книжке А. Н. Веселовского. Вельможа сердцем и умом — Шувалов Иван Иванович (1727–1797), генерал-адъютант императрицы Елизаветы Петровны, первый куратор Московского университета, президент Академии художеств. П. А. Шувалов — см. примеч. 1483. Игнатьев Павел Николаевич (1797–1879) — граф, генерал-адъютант, военный губернатор Петербурга. Путятин Евфимий Васильевич (1803–1883) — адмирал, министр народного просвещения с 20 июня по 25 декабря 1861 г.

1800. РА, 1884, кн. 1, с. 243. Известна и более пространная редакция эп-мы (ГМ, 1919, № 1–4, с. 38), в которой вместо ст. 5–6 след. окончание:

Датируется не позднее смерти адресата. И. И. Давыдов — см. примеч. 1299. С. С. Уваров — см. примеч. 1014; пренебрегая русским языком, Уваров писал свои сочинения по-французски. Ширинский- Шихматов Платон Александрович (1790–1855) — министр народного просвещения в 1850–1855 гг.

1801–1802. 1. Печ. впервые по списку ЦГАОР. Закревский Арсений Андреевич (1783–1865) — граф, московский военный генерал-губернатор в 1848–1859 гг. Поставить памятник тому, Кто стоит эшафота. В 1865 г. в Москве был открыт памятник Закревскому. Обладая деспотическими наклонностями, Закревский оставил по себе недобрую память; он не только всячески преследовал прогрессивных деятелей, но даже самоуправно вмешивался в мелочи обыденной жизни. 2. Этот пьедестал — см. выше.