Лев Вершинин - Два веса, две мерки [Due pesi due misure]

Зазвонил телефон, мой бывший товарищ по школе кладет ножницы и берет трубку.

Видимо, он чем-то очень доволен: улыбается и звонит в колокольчик.

— Хорошо, — говорит, — возвращайся в редакцию. Я посылаю Киломеди и фотографа.

Кладет трубку и радостно потирает руки.

Тут входит тип в черном свитере, из воротника торчит маленькая головка, а в зубах трубка.

— Вызывал меня? — спрашивает он.

— Мы разведали, где прячется команда «Буйни-клуб» до начала матча, — говорит Остерегино. — На Вилла-Варикоза.

Черный Свитер вынул трубку изо рта и присвистнул, потом снова сунул трубку в пасть.

— Езжай туда и захвати фотографа, — продолжает мой бывший школьный товарищ, ныне главный редактор «Пенальти». — Постарайся-раздобыть любопытные для газеты подробности, но только незаметно, тайком.

— Черт побери, лечу! — восклицает Черный Свитер и убегает вместе с трубкой и всем прочим.

Я встаю.

— Чао, — говорю, — береги себя, Остерегино.

Мой бывший школьный товарищ вскакивает со стула.

— Вот незадача! — говорит он. — Ты все еще тут? Не станешь, надеюсь, болтать, где прячется «Буйни-клуб»?

— Скажешь тоже, — отвечаю. — Я ничего не слышал, у меня вдруг заложило уши.

Открываю дверь и ухожу.

Уже час дня, в животе пусто, надо его чем-нибудь заполнить.

Останавливаюсь у первой попавшейся траттории, велю принести баклажаны, фаршированные виноградными выжимками, и двенадцать яиц вкрутую.

Полбутылки «бурбона» уходит на то, чтобы помочь пищеварению, затем встаю и иду к телефонной будке. Нахожу номер телефона Огрезы, записываю заодно и ее адрес, набираю номер и минуты две слушаю длинные гудки.

Никто так и не ответил. Я повесил трубку и вернулся за столик.

Чем больше я об этой истории думаю, тем меньше она мне нравится. У меня нет никакой охоты связываться со всеми этими безмозглыми фанатиками.

И я принимаю окончательное решение.

Сажусь в машину и еду к Огрезе — взглянуть на ее гнездышко.

Мне повезло: удалось проскользнуть в подъезд незамеченным. Ищу на почтовых ящиках имена Пастиллы и Ого Пальмы. Ага, третий ящик ее, номер квартиры тоже три.

Отлично, значит, не придется по лестнице топать.

Нахожу квартиру, стучу — никакого ответа. Отмыкаю дверь, как всегда, зубочисткой, замок-то простенький.

Вхожу и закрываю за собой дверь. Я в прихожей, а напротив — гостиная. Справа кухня и ванная комната, слева два коротких коридора ведут в две спальни с гардеробом и еще одной ванной.

Одна комната, надо думать, Огрезы, а другая — Ого Пальмы.

Неплохая квартирка!

На первый взгляд все в полном порядке, нет никаких видимых следов борьбы, однако на серьезный осмотр у меня времени нет, к тому же не очень-то это и интересно.

В прихожей замечаю туго набитый доверху шотландский рюкзак — непременную принадлежность футболиста.

Рюкзак открыт, и сверху лежит желто-розовая майка. Кажется, такая спортивная форма у команды «Апатиа».

Скорее всего, это рюкзак Оралы Капустини, того, что покоится в холодильнике.

Оставляю рюкзак нетронутым и иду на кухню. Она довольно большая и очень чистая. Стеклянная дверь ведет во внутренний дворик с маленькими воротами, за которыми начинается переулок.

Служебный вход, как раз то, что мне нужно. Спускаюсь во дворик, захлопываю дверь кухни, отворяю ворота и выхожу в переулок, не забыв закрыть ворота.

Сажусь в машину и включаю третью скорость.

Теперь я точно знаю, что делать. Поставлю холодильник на прежнее место, позвоню в полицию, и к черту всех и вся.

Возле моего бюро есть контора по прокату автомашин. Направляюсь туда. Беру напрокат фургончик и оставляю на хранение свой «блимбуст»: холодильник туда не влезет.

На все это у меня уходит больше часа.

В кабинете я согрел воду и аккуратненько снял с холодильника марки и наклейку с моим адресом.

Ненароком смыл и наклейку с адресом Огрезы, но это не беда.

Потом отключил шнур и заткнул его вместе со штепселем в отверстие контейнера, после чего взвалил холодильник на спину и понес вниз по лестнице.

Вы, должно быть, скажете, что он тяжеловат? Ерунда, я бы снес этот холодильник и держа его под мышкой, не будь он таким громоздким.

Погрузил его в фургон, сел за руль и поехал.

Дорожные контрольные посты никому не нравятся. Особенно когда везешь труп в холодильнике.

Неплохая штука эти фургончики. Мотор у них что надо, и с места берут хорошо, даже если сразу вторую скорость включить.

Не так хорошо, как серийные машины, но для фургончика лучшего и желать нельзя.

Веду машину и насвистываю себе, а заодно о делах думаю.

Отвезу сейчас холодильник на прежнее место, потом верну Остерегино пропуск на стадион.

Лезть в эту толпу маньяков — нет уж, увольте, футбол не вызывает у меня ни малейшего интереса, ну а уж болельщиком я и вовсе никогда не был.

Очень меня радует, что из кухни есть выход прямо в переулок. Отнести на прежнее место холодильник, включить штепсель и уйти — на все это мне хватит двух минут.

Стоп. У меня в кармане три ассигнации по десять тысяч лир. Весят они немного, но на мою совесть легли тяжким грузом.

Оставлю в кухне на столе две ассигнации по десять тысяч и одну пятитысячную.

А пяти тысяч на служебные расходы мне еле-еле хватит.

Потом из первого же телефона-автомата позвоню в Центральное полицейское управление.

Для тренировки пытаюсь говорить фальцетом.

— Алло? — говорю. — Дайте мне отдел особо важных преступлений. Особо важные? Для вас есть свеженький мертвец в холодильнике на улице Скиццо, дом четырнадцать, квартира три. — И бум.

С этим «бум» обычно вешают трубку.

Вот я почти у цели.

Сворачиваю в переулок и не успеваю крутануть руль, как приходится вовсю жать на тормоз.

Мой фургончик застывает в миллиметре от заднего бампера полицейской машины.

Черт побери, ну и дела!

Машина стоит как раз у ворот, а переулок такой узкий, что между нею и стеной даже пустую пачку сигарет не просунуть.

К воротам прислонился тип в надвинутой на глаза шляпе и с сигаретой в зубах. За версту видно — полицейский.

Притворяюсь наивным дурачком.

— А проехать никак нельзя? — спрашиваю.

— Нет, — отвечает он, — никак.

— Что-нибудь случилось? — спрашиваю, а сам даю задний ход.

Оборачиваюсь и вижу, что в мой бампер упирается вторая полицейская машина.

Я глубоко и тяжко вздыхаю.

«Так, — говорю я себе. — Обложили меня! Вместе с холодильником и всем прочим».

Из машины выпрыгивает лейтенант Трам, за ним Каучу, а следом еще несколько фараонов.

А к дому тем временем подкатывают другие полицейские машины. Приходится выключить мотор и нажать на тормоза. Открываю окошко кабины и спрашиваю: