Лев Вершинин - Два веса, две мерки [Due pesi due misure]

Но самая грубая, бессовестная и сознательная ложь так и бросается в глаза, когда Статистическое бюро утверждает, будто в моем распоряжении имеется 0,37 домашней прислуги. Хотел бы я иметь эти 0,37 прислуги, которая помогала бы жене, то есть мыла 0,37 грязных тарелок, готовила 0,37 обеда, убирала 0,37 квартиры; тогда и жалоб на свою судьбу я слышал бы от жены на 0,37 меньше. Раз уж мне полагаются эти 0,37 прислуги, пусть Статистическое бюро мне их и выдаст — на законном основании.

Перевод Э. Двин.

Почему, прочитав, что от какого-то там мужа ушла жена, мы испытываем просто неприличное чувство зависти?

Когда я, только открыв утром глаза, спрашиваю у жены: «Как ты сегодня себя чувствуешь? — хорошо еще, если слышу в ответ: „Хуже, чем вчера“».

Я сразу же понимаю, что совершил непростительную ошибку, но исправить уже ничего нельзя — поздно. Теперь мне известно, что она чувствует себя плохо. Известно и сегодня. Поэтому, когда я возвращаюсь домой к обеду, вместо приветствия меня ждут упреки:

— Знаешь, сейчас мне еще хуже, чем утром. А утром было хуже, чем вчера. И ты даже не удосужился позвонить, поинтересоваться, не легче ли мне!

Я пытаюсь вывернуться, изобразив полное отчаяние.

— Понимаешь, у меня выдался ужасный день. К тому же зверски разболелась голова…

— У тебя?! Разболелась?! — саркастически восклицает жена, переходя в контрнаступление. — Не смеши меня!

Моя жена, как, впрочем, и все жены, с трудом допускает мысль, что кто-то может себя чувствовать плохо, кроме нее. Когда меня положили в больницу с аппендицитом, она очень сомневалась, что меня и в самом деле будут оперировать. Должно быть, она полагала, что профессор Трекка вздумал перекинуться со мной на операционном столе в картишки. Только когда мне сняли швы, она, увидев шрам, убедилась, что меня действительно прооперировали — по ошибке, разумеется, поскольку никакой необходимости в хирургическом вмешательстве не было. Уж если у кого и есть аппендицит, да притом не какой-нибудь, а прямо-таки гангренозный, так только у нее, а на операцию она не соглашается лишь потому, что не хочет оставлять нас всех неухоженными и голодными.

Но вернемся к ее болезням, всегда таким неожиданным.

— У меня болит вот здесь. В левом запястье. Жжет, словно огнем, до самого локтя, да так, что отдает в ногу, а поскольку это боль невралгическая, от нее обостряется воспаление тройничного нерва, от которого почему-то вступает в поясницу. Я приняла таблетку ревматолина, чтобы снять боль в запястье, и таблетку антитройнина — от воспаления тройничного нерва, но эти препараты вызвали у меня ужасные рези в желудке. Тогда я сразу же приняла пару таблеток гастрохолла, которые сняли рези в желудке, но вызвали головную боль. Поскольку рука все еще болела, я приняла шесть капель пираневрина — и от мигрени, и от боли в руке. И знаешь, сразу стало легче, но поясницу все-таки не отпускало, и я выпила немного люмбагина. Боль в пояснице прошла, зато от люмбагина меня стало тошнить: он подействовал на печень. Я приняла две ложки противотошнина, пилюлю гепатохолина и три таблетки холецистолина. И вот теперь тошнота прошла, но от боли в ноге я просто с ума схожу!

— Прими тогда антиногин, — говорю я.

— Остришь, да? Антиногин!

— Разве такого лекарства не существует? Странно.

— Я приняла антиревматолин, но, пожалуй, лучше было бы заменить его артрозаном. Правда, на прошлой неделе мне хорошо помог ишатиколен, но…

У моей жены всегда найдется какое-нибудь «но», даже если она чувствует себя превосходно.

К счастью, у меня есть про запас средство, от которого у нее проходят все болезни. Достаточно мне сказать: «Да, тебе действительно плохо… А жаль! Я думал, мы пойдем сегодня в театр…» — чтобы немедленно свалился «железный обруч», целый день «сжимавший» ей голову. Минуты через две она говорит:

— Подумать только, антиболин совершенно снял жжение в локте. А после двух таблеток ринокса я чувствую, что у меня прекращается и насморк. Так. Что же теперь сделать, чтобы сбить температуру? Я думаю, будет достаточно двух таблеток антифибрина, правда? Знаешь что? Перед тем, как выйти из дому, я, пожалуй, выпью две ложки психанизола, и тогда рядом с тобой будет сидеть здоровая и веселая жена. Ах ты, мой бедненький! Я готова на любую жертву, лишь бы ты мог немного развлечься… Да, не забыть бы прихватить с собой клаустрофобол — на случай если нам достанутся места в ложе…

Перевод Э. Двин.

Моя жена — прекрасная кулинарка. Особенно ей удается всякое печенье. Мне было бы вас искренно жаль, если бы вы не смогли воспользоваться хотя бы одним из ее рецептов. Поэтому я решил переписать для вас страничку из заветной тетрадки, хранящей тайну ее кулинарного искусства.

Итак, внимание!

«Приготовить глубокую сковородку. Выставить из кухни Дзету (Дзета — наша собака. — Прим. автора ). Убрать со стола пластмассовые кубики Лоренцо. Смазать сковороду маслом. Перебрать и промыть изюм. Приготовить двести граммов крахмала. Вытащить руки Лоренцо из пакета с мукой. Подтереть пол в том месте, куда упал пакет с мукой. Позвонить соседке, живущей этажом выше, и спросить, не может ли она одолжить немного муки. Просеять муку через сито и отделить от нее автомобильчики Франко, валявшиеся на полу. Взять мисочку, в которой удобно взбивать яйца. Сказать Роберте, чтоб принесла из холодильника пару яиц. Взять самой два яйца из холодильника, предварительно подтерев пол в том месте, куда Роберта уронила первую пару. Крикнуть Франко, чтобы он подошел к телефону. То же самое крикнуть Роберте. Подойти к телефону самой. Соскрести с трубки муку и масло. Вернуться в кухню. Вытащить руки Лоренцо из мисочки, где смешаны мука и яйца. Помыть руки Лоренцо. Сказать Роберте, чтобы открыла дверь. То же самое сказать Франко. Пойти открыть дверь. Посоветовать Валентине пользоваться черным ходом — его открывать удобнее. Соскрести с дверной ручки муку и яйца. Вернуться в кухню. Вытряхнуть полкило соли из смазанной маслом сковороды. Отнять у Лоренцо пакет из-под соли. Сказать Валентине, чтобы не кормила Дзету — она и так уже наелась муки с яйцами. Взять еще два яйца и открыть новый пакет с мукой. Вытащить руки Лоренцо из мисочки с крахмалом. Отшлепать его. Постараться успокоить. Попросить у него прощения. Дать ему мисочку, полную крахмала, и стакан молока, пусть делает свой „куличик“. Взять смазанную маслом сковородку. Вынуть из нее автомобильчики Франко. Смазать маслом другую сковородку. Побежать за Робертой. Заставить ее положить на место кулек с изюмом. Поискать дрожжи. Позвонить бакалейщику и заказать дрожжи. Соскрести с телефонной трубки налипшее тесто. Вернуться в кухню. Убедиться, что все, что было на столе, лежит на полу, а Лоренцо обсыпан мукой с головы до ног. Уговорить Дзету слизать с пола хотя бы изюм. Собрать все остальное. Позвонить в кондитерскую и заказать торт. Принять таблетку от головной боли. Лечь в постель. Закатить сцену мужу, когда он вернется с работы».