Александр Шемионко - Кто в армии служил, тот в цирке не смеется

Разговаривать на посту категорически запрещалось, но, чтобы не уснуть, Белозёров тихо беседовал со своим собачьим другом – Дембелем, крутившимся возле его ног.

– Ну что, брат Дембель, небось кушать хочешь? Ничего, сменят нас через час, и я тебе что-нибудь найду в караулке, – сказал Саня собаке, но ответа не последовало, только при слове «кушать» Дембель так замотал хвостом, что стал похож на лохматый вентилятор.

По своему, собачьему, только ему известному уставу караульной службы Дембель никогда не лаял без причины, даже в моменты радости. Голос он подавал только при «опасности», то есть когда в сторону поста направлялся кто-либо, кроме часового. Белозёров широко зевнул и опять заговорил с собакой:

– Дембель, я сейчас от зевоты челюсть вывихну, она выпадет и у тебя будет косточка. Как спать хочется! Голова уже ничего не соображает. Как хочется спать! Когда же смена? Уже ноги не держат, подкашиваются.

Он взглянул на часы. До смены оставалось ещё целых пятьдесят минут. Саня опять широко зевнул и посмотрел на собаку. Дембель с серьёзной мордой, не мигая, смотрел ему прямо в рот.

– Пёс, ты что, и вправду ждёшь косточку? Готов сожрать скелет лучшего друга? А чем я тогда буду есть? Ты за меня будешь жевать «шрапнель»? Вижу, что будешь! Ну ты и обжора, как тебе не стыдно. – Белозёров тихо засмеялся, а пёс опустил голову, как будто всё понял. – Пошли лучше в будку, там хоть прислониться можно, ветра нет и… Бр-р-р!

Саня затряс головой, сбрасывая усталость и сон, развернулся на сто восемьдесят градусов и медленно побрёл от дороги к «полосатому» сооружению.

«Надо будет и в эту будку прибить гвозди, как на вышке, и…» – не успев договорить фразу, Саня провалился в пустоту, как будто везде неожиданно погас свет, и его сознание полетело в бездонный чёрный колодец.

Ощущение реальности возвращалось медленно. Жутко болела голова и правое плечо. Белозёров попытался двинуть руками, но не смог.

– Так! Нападение на пост! – лихорадочно размышлял Белозёров, пытаясь перевернуться на левый бок. – Меня оглушили, повалили на землю и связали руки. Но почему Дембель не залаял? Убили пса, гады! Гады, гады! Но почему не было слышно выстрела? Стреляли с глушителем! Теперь понятно…

Мысли суматошно неслись в голове Белозёрова, которую он безуспешно пытался приподнять. Было тихо, рядом не было никого. Краем глаза он заметил, что в двух метрах от его головы лежит автомат.

– Хорошо! Оружие не взяли, торопились, видимо. – Саня опять пошевелил руками, и на этот раз у него получилось, наверное, ослабла и развязалась верёвка. Белозёров собрался с духом и медленно подтянул руки поближе к голове. Сделав два глубоких вдоха, как перед прыжком в воду, он резко вскочил на ноги и, выполнив длинный кувырок через голову, схватил автомат, одним движением подняв его с земли. После этого Саня отскочил к забору и, прижавшись к нему спиной, передёрнул затвор автомата.

Осмотревшись по сторонам, он никого не увидел и стал медленно приближаться к двери, доверенной ему под охрану. Все было в порядке: дверь не была вскрыта и на ней висела большая печать № 86.

– Ничего не понимаю! – Белозёров внимательно осмотрел всю территорию поста. Всё было в полном порядке. Никаких следов. – Ничего не понимаю, а где верёвка, которой мне руки связывали? И где несчастный Дембель?

Трупа собаки он нигде не нашёл и остановился возле караульной будки в полном недоумении. Постепенно боль в голове стала стихать, и Белозёров боковым зрением увидел в самом тёмном месте поста, в углу между стеной и забором, два светящихся жёлтых глаза. Саня ещё не успел как следует испугаться, как из темноты страшного закутка на него поползло что-то тёмное. Он замер и вскинул автомат, который затрясся мелкой дрожью в его руках.

– Господи, спаси, – тихо проговорил Белозёров и прицелился, наведя ствол автомата в темноту. Выстрелить он не успел, потому что НЕЧТО сначала очень тихо заскулило, а потом из мрака, перебирая четырьмя лапами, на пузе, по-пластунски выполз… Дембель! Он преданно заглядывал Сане в глаза, как будто был в чём-то виноват. Белозёров сразу опустил автомат. Левой рукой он хлопнул себя по лбу, отчего опять чуть не упал, так как в голове что-то зазвенело и закружилось. Он восстановил равновесие, «потанцевав» на непослушных ногах, и сказал, обращаясь к собаке:

– Так я что же, прямо на ходу заснул? Вот так история! А тебя, собака моя дорогая, я придавил, когда падал, и ты подумал, что тебя хотят наказать? Ну, прости, прости меня. Иди ко мне, я тебя поглажу, – и Саня похлопал себя левой рукой по бедру, подзывая собаку. Дембель, тихо повизгивая, принялся радостно скакать вокруг Белозёрова.

Постепенно с неба начало падать что-то противное и мокрое, похожее на снег, и солдатик с собакой решили укрыться в будке. Они уже почти дошли до неё, когда пёс резко развернулся и с громким лаем бросился к шлагбауму на дороге. Саня посмотрел в сторону убегающего Дембеля и увидел, что по дороге к посту идёт старослужащий из их роты, на солдатском языке «дед» – Вася Щукин родом из Вологды.

– Угомони собаку, а то дежурного по части разбудишь! – сказал Вася, не вынимая изо рта папиросы «Беломорканал», и стал поднимать шлагбаум, чтобы пройти дальше.

– Стой, кто идёт?! – крикнул Белозёров голосом молодого петушка и неожиданно громко икнул.

– Ты, чё, карась?! Не видишь, дедушка Вася идёт в столовую к повару на блины. – Щукин затянулся папиросой и пыхнул струёй дыма в сторону поста.

«Проверку, что ли, мне начкар решил устроить?» – подумал Саня и крикнул снова, уже более уверенным голосом, оправившись от первого испуга:

– Стой! Стрелять буду!

– Я тебе щас автомат в задницу засуну. И там стрельну. А потом ещё стрельну! И гильзы жрать заставлю, – перешёл с крика на злобный шёпот Щукин и двинулся на Белозёрова, отбиваясь сапогами от дерзких нападок храброго Дембеля.

Прогремевший как гром среди ясного неба выстрел поверг в состояние шока всех троих присутствующих – Саню, Васю и, особенно, Дембеля. Белозёров и не думал стрелять, просто рука его дёрнулась, и он нажал пальцем на спусковой крючок, совсем забыв, что после нападения на пост, а вернее, засыпания на ходу, он загнал патрон в патронник, да так и оставил автомат в заряженном состоянии, даже не подумав поставить его на предохранитель.

Дембель с испуга мгновенно растворился за забором, ограждающим территорию воинской части, которую он считал своей «родиной» и покидал только два раза в год, уходя по неотложным амурным делам. А «дедушка» Щукин, не ожидавший от молодого солдата этакого поворота, с испугу грохнулся прямо на дорогу лицом в грязь. Через полминуты, когда к посту уже подбежала группа солдат во главе с начальником караула, он со страшными матами попытался подняться с земли, но Белозёров, немного оглохший от выстрела, ещё громче заорал: