Владислав Уруков - Общее учение о векселе

Фактически указанное в ст. 431 ГК правило дает большие возможности судьям вторгнуться в сферу частных интересов и судейского усмотрения. Более того, норма ст. 431 ГК РФ, как указывалось, страдает внутренними противоречиями. На что направлено «уяснение буквального значения содержащихся в нем слов и выражений»? Только на установление воли сторон путем толкования волеизъявления воли сторон, т. е. в данном случае отдается предпочтение волеизъявлению. Но во второй части данной нормы указывается, если эти правила не позволяют определить содержание договора, должна быть выяснена действительная воля сторон. Как понимать предложение «Принять во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов, выражений»? Нечто иное, как не установить волеизъявление (которое выражено словами и словосочетаниями) и установить волю участников договора, указывающие на достижение или согласие по тем или иным условиям договора. Представим, что истинное волеизъявление при толковании договора не позволяет установить волю сторон. Тогда закон предписывает выяснить истинную волю сторон. Этого невозможно достичь, поскольку о воле стороны можно судить только по ее изъявлению. Каким же образом можно уяснить эту волю? Получается замкнутый круг. Германский гражданский закон (§ 133) [213]гласит: «При толковании волеизъявления должна быть исследована действительная воля, и нельзя быть связанным буквальным значением выражения». В ст. 431 ГК РФ заложен принцип приоритета воли. Представляется, формулировка § 133 ГГУ более отвечает современным требованиям имущественного оборота. На наш взгляд, имеется насущная потребность в переработке нормы ст. 431 ГК РФ. В нее следует заложить иные принципы толкования договора, в противном случае в практике судебных органов будет доминировать принцип «судейского усмотрения», который несовместим с принципом свободы договора. Если руководствоваться нормой ст. 431 ГК РФ, то толкование договора происходит исключительно без учета воль сторон в договоре и только на основании умозаключения конкретного судьи (умозаключения и участников договора могут быть совершенно разными, в зависимости от профессиональной, юридической, образовательной подготовки и т. п.).

Практика требует совершенствования толкования условий договора, т. е. уяснения истинной воли договаривающихся сторон. В гражданском праве одним из основополагающих принципов является свобода договора. Этот принцип закреплен в ст. 421 ГК РФ. «Граждане и юридические лица свободны в заключении договора». Но этим принципом в полном объеме руководствовались в классический период развития гражданского права. В настоящее время, в век бурного развития промышленности, всеобщей информатизации и автоматизации, этот принцип сужен до минимума. На свободное волеизъявление сторон при заключении договора влияют как различные предписания законов и нормативных актов (п. 4 ст. 421, 422 ГК РФ), так и другие факторы. Во многих случаях доминирует сильная в экономическом отношении сторона (монополисты и др.) путем навязывания другой стороне всевозможных, примерных условий страхования, банковского вклада и т. п. (ст. 427 ГК), в другом случае – использование так называемых договоров присоединения (ст. 428 ГК). На эти обстоятельства обращали внимание еще русские, так и иностранные правоведы XIX в. Так, по мнению Л. Дюги, «нет и свободы договоров. В современной жизни обычно отсутствуют выработка и определение содержание будущего договора двумя независимыми друг от друга сторонами. Чаще всего одна из них просто присоединяется к определенному существующему порядку, регулирующему жизнь крупных социальных образований – фабрично-заводской мастерской, железной дороги, страховой кампании, большого магазина и т. п. Этот порядок устойчив и не меняется по воле контрагентов. Отдельный человек бессилен перед целым учреждением, выполняющим свою социальную функцию согласно однообразным правилам, сформулированным в тарифах, страховых полисах, правилах внутреннего распорядка и т. д.» [214].

По мнению русского цивилиста профессора И. А. Покровского, «…эта свобода не может быть безграничной… Известные ограничения принципа договорной свободы неизбежны, и весь вопрос заключается только в том, как далеко они могут идти и в каких терминах они могут быть выражены. А это раскрывает перед нами новую и чрезвычайную трудную проблему – и, быть может, одну из самых труднейших проблем всего гражданского права» [215].

Слова профессора И. А. Покровского действительно были пророческими. В настоящее время указанная проблема стала более актуальной, поскольку принцип свободы договора претерпел существенные изменения в сторону его сужения и принижения. Эти обстоятельства также подчеркиваются ведущими цивилистами современной России [216]. Следует константировать, что фактически принцип свободы договора действует только между частными лицами.

Актуальными являются исследования соотношения воли и волеизъявления в гражданском праве, в том числе и в вексельном праве. Чему отдает предпочтение наш гражданский закон – воле или ее изъявлению? (Этот вопрос имеет также актуальное и принципиальное значение при разладе между волей действительной и изъявленной). В цивилистике, как указывалось выше, придерживаются трех принципов:

1. Предпочтение воли ее изъявлению.

2. Приоритет волеизъявления.

3. Предпочтение воли или волеизъявлению в зависимости от интересов гражданского оборота.

Какие принципы указанных теорий заложены в российском гражданском праве? Какие преимущества и недостатки этих принципов? Возникающие в процессе волеобразования проблемы установления истинной воли и волеизъявления участников гражданского оборота носят далеко не исчерпывающий характер. Автором сделана попытка обозначить вопросы наиболее актуальные как для правоприменительной практики, так и для цивилистики, в том числе вексельного права. Начинать исследование обозначенных проблем, как полагает автор, следует с последней краеугольной проблемы – соотношения воли и волеизъявления в современном гражданском праве, поскольку она является одной из краеугольных. Данный вопрос в юридической литературе новейшего времени мало исследован и освещается крайне редко. Как правило, при освещении отдельных вопросов не углубляются в данную проблему. Этот вопрос фактически не находит должного отражения в разъяснениях высших судебных инстанций (Верховного Суда РФ, Высшего Арбитражного РФ, Конституционного Суда РФ).

Исследование норм Гражданского кодекса РФ и судебной практики, как полагает автор, дает основание сделать вывод о том, что в российском гражданском праве применяются все три принципа соотношения воли и волеизъявления: «приоритет волеизъявления», «предпочтение воли изъявлению»; «предпочтение воли или волеизъявления с учетом гражданского оборота».