Александр Соловьев - Выбор профессии

А вот с чем он теперь не согласен, так это с образом «пламенного революционера», которому он и обязан этими посадками: «Мы занимаемся реальной политической деятельностью, общественной деятельностью, в ней без каких-то договоров и компромиссов невозможно. Сегодня стоит одна общая задача: сделать Россию более свободной страной с нормальными выборами, с нормальной политической конкуренцией. В этом заинтересованы и “Левый фронт”, и Сергей Удальцов, и, я надеюсь, Зюганов и КПРФ, и либеральные организации, и националистические».

Выйдя из тюрьмы («как будто Юрий Гагарин из космоса вернулся: «Вот Сергей Удальцов вышел на свободу»»), он призывает договариваться: «Сегодня мы готовы сотрудничать со всеми, кто на эту задачу работает. КПРФ – крупная партия, крупная сила, кто бы что ни говорил, системная. Да, они в последние годы слишком вросли в эту систему, слишком компромиссно себя вели. Но когда начинаются такие перемены, даже самые системные игроки порой начинают вести себя неожиданно. И мы вот этим договором с КПРФ стараемся и их немножко подтолкнуть к более активным действиям».

Накануне выборов, в разгар противостояния призывает к политическому реализму: «Площадь Болотная, проспект Сахарова требовали отменить выборы президента, перенести. Но пока власть не идет на это. Если рассуждать реалистично, то мы должны понимать, что вряд ли они на это пойдут. 4 марта для них уже выборы будут, так или иначе. У нас есть узкий круг (альтернативных кандидатов. – Прим. сост .). Да, они несовершенны, к ним масса претензий. Зюганов, Миронов, Явлинский, Прохоров. Надо дать им шанс. Пусть Зюганов попробует, пусть Миронов. Что мы теряем, в конце концов?»

В некоторых вопросах сохраняет непреклонность: «Жириновского я не трогаю – это вообще за гранью добра и зла». Но считает, что смягчение позиции – естественный процесс: «Каждый человек свои взгляды эволюционирует, это нормально. Кто с молодых лет не менялся во взглядах, это странно».

Готов обсуждать вопросы глобального характера («сегодня ведь весь мир встал перед проблемой – истощаются ресурсы, проблемы экологии, ужасные миграционные конфликты, которые идут от того, что где-то бедность, где-то роскошь. Естественно, люди будут тянуться туда, где роскошь, и это остановить невозможно. Надо выравнивать уровень развития во всем мире. Как это сделать? Может, чьи-то запросы надо ограничить?»).

Свои запросы считает довольно скромными, даже аскетичными, как он выразился во время одного из интервью. Живет с женой и двумя детьми на непостоянный доход юрисконсульта, составляющий 30–40 тысяч рублей в месяц. Анастасия – верная соратница мужа, пресс-секретарь «Левого фронта»: «Это важно, чтобы жена была соратницей, – говорит Сергей. – Я в этом плане счастливый. В противном случае моя семья давно бы развалилась. Какая жена будет терпеть то, что мужа неделями не бывает дома?»

Сергей Удальцов очень быстро стал одним из настоящих лидеров внесистемной оппозиции. К репутации бескомпромиссного бойца добавилась репутация вменяемого договорщика. Другие внесистемщики уже прочат ему (лет через 10–15) президентские амбиции.

Однако от своей сути – противостояния существующему режиму – Удальцов отступаться не готов: «Пройдут выборы, протащат Путина и начнут закручивать гайки, сажать лидеров оппозиции уже не на 15 суток, а надолго. И зачищать поляну. Но мне кажется, это будет самоубийство для власти. Они, может, чего-то и добьются, но дальше будет такой взрыв, что просто их сметет без следа». И если надо поддержать свою позицию протестом – поддержит. Надо будет сесть – сядет. Менять кожан революционера на пиджак представителя политического истеблишмента Удальцов пока не готов. И ему, похоже, совершенно наплевать и на очередной приговор, и на то, что поддержавшие его либерально настроенные журналисты и общественные деятели одновременно называют его «людоедом» и «живодером».

До своего первого прихода в большую политику широкой публике Михаил Прохоров был известен, скорее, как громадного роста (204 см) «новый русский» из банковской среды, прославившийся эпатажными скандалами и арестом в Куршавеле и жестким, бескомпромиссным стилем ведения бизнеса.

Не менее громким вышел его скандал с Владимиром Потаниным по поводу ГМК «Норильский никель».

Дополнительной экстравагантности в образ Прохорова добавил его проект с гибридным «народным Ё-мобилем», в настоящее время существующим в виде прототипа (запуск завода намечен на конец 2012 года). Сайт проекта активно набирает предзаказы на отечественный гибрид.

Заявка Михаила Прохорова на роль «российского Берлускони» оказалась достаточно неожиданной. 25 июня 2011 года он вступил в полуживую партию «Правое дело» – очередное политическое детище Кремля, предназначенное для контроля над голосами немногочисленного либерально настроенного электората. Только вступив в «Правое дело», Прохоров оказался избран лидером партии: «Я – человек, у которого была замечательная работа. У меня все получалось. Все проекты реализовались отлично. Я почувствовал, что нужно заниматься политикой. Потому что, если так дальше пойдет, мы отстанем как страна от всего остального мира. Мы проигрываем в конкуренции. А в ситуации, когда страны сейчас переходят к новому мировому порядку, нам необходимо сидеть за столом как страна-лидер, для того чтобы от большого пирога отрезать тот кусок, который нужен России по праву. Мы сейчас этого не делаем».

Лидерство не продлилось и трех месяцев. На сентябрьском съезде партии «старая гвардия» на фоне мгновенно возникшего конфликта региональных отделений с авторитарным руководителем вышибла Прохорова и его сторонников из руководства и из партии. За это время Михаил Прохоров сумел привлечь в качестве союзников Евгения Ройзмана, известного екатеринбургского борца с наркоманией и наркомафией, и Аллу Пугачеву.

Потом Прохоров вспоминал: «Я из «Правого дела» сделал для себя важный вывод. Вот как мама в детстве говорила: когда выходишь на улицу, если что-то нашел – не подбирай. У меня возникло желание заниматься политикой, я подобрал лежавшую такую околокремлевскую дохлую партию, но выяснилось, что этого делать нельзя. Партии у нас делаются не на Старой площади, а на Болотной и на Сахарова. Это важный вывод, что политику нужно заслужить, что ли. Или вымучить в хорошем смысле этого слова».