GAZETA_SUPER - Ничего себе живем

Диапазон продуцируемых книг был необычайно широк: правила дорожного движения, методические пособия для школьников, самоучители, изотерическая литература, весь спектр пользующейся хорошим спросом художественной литературы — в основном, в настоящее время это были ироничные детективы, представленные титульными авторами столичных издательств.

За ними следовали Нарбеков, Сидни Шелдон, Гарри Поттер и многое, многое другое. Перечислять все, что печаталось на типографиях Капренко, смысла нет. Можно сказать об этом процессе проще: то, что в определенный момент модно, актуально и востребовано, то и печатают станки издательства «Павлин».

Качество этой продукции не просто оставляло желать лучшего, оно, если называть вещи своими именами, было просто ужасно. Кроме несоблюдения определенных типографских стандартов, многие экземпляры, зачастую, было просто страшно взять в руки. Попадались книги без какого-то количества страниц, со страницами, вклеенными вверх ногами, просто перепутанные местами и обрезанными по тексту. Далеко не всех оптовых покупателей такой брак устраивал.

Даже при мне некоторые оптовики пытались вернуть этот левый в кубе товар назад, но перед ними захлопывались двери, а хозяин, он же главный виновник, как обычно исчезал, подобно привидению крысы Чучундры. Прокомпостировав мозги работникам издательства и ничего не добившись, деляги с оптового книжного рынка уходили впаривать некондиционный товар вниз по цепочке, последним в которой был конечный потребитель, то есть читатель.

Без всякой экспертизы, не будучи специалистом, а, владея всего лишь начальными знаниями в этой области, даже лучшие подделки издательства «Павлин» можно было отличить от настоящих тиражей без особого труда. Вряд ли, хоть один человек, связавшись с этим издательством, не пожалел в силу тех или иных обстоятельств, об этом поступке.

Самым характерным негативным моментом, кроме качества создаваемого продукта, при работе с Капренко, было полное отсутствие пунктуальности и элементарной порядочности с его стороны. На моей памяти был такой случай.

Приходит заказчик и проплачивает сто процентов стоимости заказа. Полная предоплата. Предмет сделки — пять тысяч экземпляров «Гарри Поттера». (Да, да. Это в столице все сложно. А тут — пришел, заказал, оплатил, получил. Нет проблем. Хоть Гарри Поттер, хоть Таня Гроттер.) Оговоренный срок изготовления — семь дней.

На эти, заведомо нереальные, условия Капренко соглашается. Легко. Бабки-то живые. Хватает предоплату и латает этими дензнаками свою очередную финансовую брешь. Параллельно сотруднику издательства «Павлин» ставится соответствующая задача.

С треском разрывается настоящий экземпляр книги и постранично отправляется на сканер. Затем за дело берется верстщик, корректор и так далее — до типографии. Все бы хорошо, да время идет. Неделя, другая, третья. Заказчик этого тиража присоединяется к группе товарищей, которые уже разыскивают и нехорошо поминают в разговоре Эдуарда Капренко. Но — тщетно, хозяин «Павлина» неуловим. Как фантом.

А что же происходит на самом деле? Почему не выполняются условия соглашения? Причина первая. Деньги давно потрачены, а бумагу на тираж купить не на что. Ожидаются следующее поступление средств под очередной заказ. Спустя длительный промежуток времени, таким образом, все же деньги изыскиваются, бумага закупается и «Гарри Поттер» следует на печатный станок.

И тут подходит вторая причина задержки. Подвернулся клиент на уже выполненный и оплаченный тираж. Капренко не раздумывая продает «Гарри Поттера» другому лицу, продолжая кормить «завтраками» сделавшего предоплату оптовика, снова закупает бумагу и запускает мальчика волшебника по второму кругу.

В результате, вожделенный тираж дико популярной книги заказчик получает, но происходит это вместо недели через месяц, а то и через полтора. Уже поздно, рынок насыщен «Гарри Поттерами» под завязку. Как настоящими, так и выполненными на станках, подобных Капренковским. Момент упущен. Наступает время снова помянуть «Павлин» добрым словом. Что оптовик и делает.

Но желающих поживится за счет дешевых левых тиражей, в городе меньше не становится. Деньги, как общеизвестно, категория, располагающаяся за пределами морали и нравственности.

Периодически с Капренко разные серьезные дяди в погонах правозащитного оттенка снимали деньги за такое беспредельное нарушение авторских прав, но на этом дело, как правило, и заканчивалось. Всем выгодно — бабки, и довольно неплохие, получаются рядом, а столица далеко. Ничего не поделаешь — специфика нашего сегодняшнего бытия. Родина… мать.

— Н-да. Дела! — я плюхнулся в кресло и закурил.

Как говорил один киношный персонаж, добряк Верещагин: «За державу обидно». Очень обидно. Все понимают, что нехорошо это — так — практически, узаконить воровство. И те, и другие, и третьи. Все разумеют. Но как-то номинально, не вникая в суть вопроса и не предпринимая никаких действий. А выглядит, на самом деле, все это очень некрасиво. Ну просто очень.

Автор пишет книгу, столичное издательство вкладывает в него деньги — раскручивает, а козел Капренко спокойненько сканирует экземпляр за пять баксов, выводит пленки за десять, делает формы — и на станок. Хлоп, хлоп, хлоп. Все — продукт готов. А возле офиса «Павлина» уже стоит группа покупателей с оптового книжного рынка, через который расходится весь этот контрафакт по стране.

Переломить наш воровской менталитет, формировавшийся десятки лет, совсем непросто. А сделать это сразу — просто невозможно. Мне вспомнился один из родоначальников попрания авторских прав, занимавший, ни много, ни мало, пост главы нашего государства. И был им никто иной, как Никита Сергеевич Хрущев. Генеральный секретарь Коммунистической партии Советского Союза.

При встрече с американским президентом Кеннеди, уже после урегулирования основного вопроса Карибского кризиса — Хрущев пообещал убрать ракеты, нафаршированные ядерными боеголовками с Кубы — наш глава государства был поставлен в тупик сделанным ему предложением.

В те времена в СССР, с той же периодичностью, как и в Соединенных Штатах, печаталась американская газета «Москоу ньюс» на русском и английском языке. Кеннеди, окрыленный столь удачно проводимыми переговорами — холодную войну можно было считать законченной — заговорил о выплате роялти — процента за использование авторских прав на эту, известную во всем мире, газету.

Я прекрасно представлял себе выражение лица Никиты Сергеевича при упоминании этого «нецензурного» слова. Насколько быстро Генеральному секретарю смогли втолковать его смысл переводчики, история умалчивает, а вот искреннее удивление Хрущева всем хорошо известно. Он в полном недоумении приподнялся с кресла и воскликнул: