Денисенко И.В. - Степь

Ладно, тогда, а сейчас что за блажь нашла курить? Видимо от того, что я совершенно автоматически в вездеходе танк увидел. А танки я не люблю с 41года. Было несколько неприятных моментов, вспоминать не хочется.

- Эх! Покурить бы!

***

- Нет! Нет! Не надо! Нихт! Цурюк! – кричал он, извиваясь всем телом на земле. Вода, стекающая из одежды, собирала всю пыль на себя, и, катаясь по земле, Газарчи покрылся грязной коркой.

- Что это с ним? – спросил испуганный мальчишеский голос, и тут же добавил - Припадочный он какой-то…

- Наверное, он пережил много боли…, - ответил женский голос. И следопыт сквозь пелену слез, застилающих глаза, увидел, как над ним склонилось лицо, говорившей.

- Тихо… успокойся, все кончилось… все прошло… не бойся… это мы, - тепло и тихо зашептала девушка ему на ухо, гладя его по голове, теплой ладонью.

- Да..? – вопросительно вымолвил он через силу.

- Да, - просто ответила девушка, продолжая гладить его по голове. И тогда Газарчи вспомнил, что её зовут Сауле, а мальчишка, что опасливо и презрительно смотрит на него в сторонке, это Ертай. И кругом степь, а не болото, и с неба не моросит мелкий холодящий душу дождь, а светит красное закатное солнце. И нет никаких собак вокруг, и кованых сапог нет.

- Мы…? Мы перешли грань? – спросил следопыт.

- Ты, что? Не помнишь? – фыркнул мальчишка, - Чуть нас не утопил.

- А потом что?

- А как нас на берег вытащил, упал, и давай по земле валяться… Я думал, может тебя змея водяная укусила, а ты давай кричать что-то непонятное и плакать, словно бьют тебя…

Следопыту стало стыдно. Он поднялся и ощутил, как все тело дрожит и вибрирует, словно после поднятия непосильного груза. Неуверенно ступая, и ни слова не говоря, он пошел к реке, до которой было каких-то пять шагов. Шаги дались с трудом, но дойдя до кромки воды, он упал на колени и стал умываться. Асфальтированной дороги по близости не было, уже хорошо. Прорвались. А вот то, что солнце уже одним боком коснулось горизонта плохо. Одежда не успеет высохнуть, и костра развести не из чего. По крайней мере, поблизости деревьев он не приметил.

Странно, но думать о произошедшем с ним, и анализировать Газарчи упорно не хотел, занимая голову насущными проблемами. Потом, как-нибудь потом. Он тряхнул головой как собака, отряхивающаяся от воды. И провел рукой по волосам, взъерошивая их, чтобы быстрее просохли. Сознание вернулось, но туман в голове не проходил. Так и бродя в тумане, следопыт и провел этот вечер. Что-то делал, возился, готовился к ночлегу, но все очень мутно, словно смотрел на этот мир из глубины реки. Сначала они все вместе собирали сухой камыш для костра, Ертай нашел несколько веток талы и коряг прибитых течением к берегу. Часть их была сырой, а те, что были на солнце, вполне на растопку сгодились. Пока они ходили вдоль берега в поисках пропитания для костра, Ертай о чем-то шептался с Сауле, и пару раз они даже заспорили, до Газарчи долетали отрывки разговора.

- Много понимаешь! – сердито кричала Сауле, - Нельзя так говорить… сам ты ненормальный! Может его семью всю джунгары вырезали, вот он и….

- А он упал и расхныкался! А вот Наркескен бы взял саблю, да порубил всех! – не уступал Ертай.

- А если он ребенком был? Совсем кишкентай (маленький) твой Наркескен? Когда его камчой перешибить можно было, и тяжелей пиалы он ничего в руках не держал?

Ертай что-то сердито буркнул в ответ, но что именно, следопыт не расслышал. Да и не интересовало его, что там говорят, и так было понятно.

А когда развели костер, выяснилось, что готовить есть на нем нечего, баурсаки и лепешки, после плаванья в воде размокли, и превратились в кашу. Кругляшки курта тоже размокли снаружи, но их еще можно было грызть. Только вот, есть кислый курт на голодный желудок не особо хотелось. Единственное, и главное, что уцелело - это два кругляша сушеной колбасы, которую решено было сварить всю и съесть. И пока вода в казане закипала, они подвигались к костру поближе, насколько было возможно терпеть жар. Пар шёл от мокрой одежды.

Следопыт тем временем нарезал широким и острым как бритва пышаком охапки зеленого камыша, собираясь сделать из него стог, на котором можно было заночевать. И когда костер стало подкармливать уже нечем, они улеглись. На темнеющем небосклоне зажигались россыпи звезд. И чем темнее становилось небо, тем ярче они светили. Мальчишка уснул почти сразу. Под жужжание комаров у следопыта стали слипаться глаза от усталости, но Сауле, лежащая посередине стога, все ворочалась и внезапно тихо спросила:

- Скажи, а ты помнишь, кто тебя бил тогда?

- Да.

- Это давно было?

- Не знаю…. но, по-моему, это еще не произошло.

***

Залежался я на громыхающей железяке, да и Матильда с унылой мордой скакала за нами, всеми силами напоминая, что она-то не железная, в таком темпе того гляди и копыта откинет. А я облазил весь агрегат снаружи и так и не мог придумать, как его собаку обездвижить? Где тут у него кнопка? Нигде никаких красных кнопок и предостерегающих надписей, типа «warning!» или «ахтунг!» не трогать одним словом. Первой мыслью было закрыть обзор, скинуть с себя рубаху, да прикрыть смотровую щель с перископом. Да какая тут к чертям смотровая щель! Это же не «тигр» и даже не Т-34! Тут вообще, скорее всего эхолот установлен, инфракрасный датчик и еще куча прибамбасов, чтобы этот гроб с гусеницами ни в какую ямку случайно не завалился, и нигде не застрял. Твою дивизию! Что ж с ним делать???!!!

И потом меня осенило…. Судя по запаху выхлопов, вездеход явно на нефтяном топливе. А его выхлопная, вот она! Чуть ниже уровня вращающейся башни, чтобы значит и водой её не залило, при переходе через реки. А у меня как раз избыток жидкостей в организме наметился, зря я, что ли столько воды перед отъездом выпил? Идея неплохая, но учитывая силу выхлопа, такого напора струи, чтобы его преодолеть, я обеспечить не смогу, как не старайся. К тому, же выхлопная была замаскирована, скрыта сверху металлической крышкой с прорезями, предохраняющими от попадания крупных предметов, способных забить выхлоп. С крышкой нужно было решать, а под рукой никакого инструмента, кроме верного аигути и костяного ножа шамана. Ёк, макарёк! У меня же венгер есть! Не подумайте, что я таскал с собой пленного по национальности венгр, и только что про него вспомнил, когда он разлагаться начал. Я конечно забывчивый, но не до такой степени. Wenger – это армейский нож, швейцарской фирмы, основанной Теодором Венгером в начале 20го века. И в ноже куча всяких бесполезных штучек встроено, типа штопора. Вот скажите, зачем мне штопор, если еще бутылки не изобрели? А Очкарик всучил мне его с умным видом, мало ли… Может пригодиться. Как в воду глядел! Там же, что-то из инструмента есть….