Денисенко И.В. - Степь

- Да успокойся ты, я отвезу тебя к дервишу… э-э-э-э, вернее к твоему следопыту. И будет вам счастье!

- Откуда ты знаешь Газарчи?

- От верблюда! А вообще этого бродягу рыжебородого давно знаю, мы же одного с ним рода-племени.

Пленница после этих слов внезапно притихла.

- Он правда твоего племени. Ни кто из наших почему-то не видит, что он не кыпчак.

Я был занят тем, что подыскивал лошадь для дивчины, не на плече же её везти? И поэтому промолчал. Дервиш славился тем, что мог быть своим для любых народов. Мы даже подозревали, что он обладает своего рода гипнозом – глаза отводит. Объяснить феномен брался наш Очкарик, но и он в формулировках запутался. Дервиш просто мог быть монголом, половцем, кавказцем, индусом, а закинь его в Африку, то и негром. И это при своей совершенно славянской внешности.

- Отпусти! Отпусти, говорю! Кому сказала!

- А ты кусаться не будешь? – поинтересовался я, наконец выбрав кобылу, которой можно было доверить мой груз. Только вот везти на ней девушку связанной, или в седло посадить, я ещё не решил.

- Ещё чего!

- А не убежишь?

Девушка промолчала, и я решил везти её связанной

***

Марево поднимающееся от раскаленной земли вдруг задрожало сильнее обычного, искажая по диагонали горизонт, словно фото кто-то порвал, и дрожащей рукой пытался склеить не попадая в стыки. Дервиш почувствовал как земля уходит из-под ног и это его успело крайне удивить, ведь землетрясений в степи не бывает. Но ту перед глазами полыхнуло синее зарево и запахло озоном как перед грозой. От вспышки следопыт на некоторое время ослеп. Перепуганный конь поднялся на дыбы, самодельная уздечка лопнула, и человек соскользнул со спины коня на землю, больно ударившись коленями. Но встать на ноги он не успел, так и остался на четвереньках, когда воздух вокруг стал вдруг густым и плотным, и потек рекой. Потоки воздуха подхватили Дервиша и понесли куда-то вниз. Следопыт к этому времени прозрел, и пытался разглядеть куда этого его несёт и главное – что? Но ничего не смог рассмотреть, кроме белесой мглы, словно купался в густом тумане. Что? Почему? Куда? – целый ворох вопросов стайкой перепуганных воробьёв взметнулся в голове и разлетелся бесследно. И не на один вопрос не пришло ответа. Дервиш ощутил, что он падает камнем вниз с огромной скоростью. Раскинув руки судорожно пытался зацепиться за что угодно, лишь бы не упасть. И руки тщетно хватали пустоту. Он взглянул под ноги, но ничего не увидел кроме той же белесой пелены. Где-то там внизу должен был быть конец этой бездны. Ведь у всего что имеет начало, имеет и конец. НЕ ХОЧУ! – завопило что-то внутри человека. Жить! Жить хочу! Страстное желание жизни внезапно захватило его целиком, каждую клеточку тела, каждый атом, и разом вымело из головы пустые вопросы. Что? Зачем? Куда? – стало совершенно не важно. Главное – жить!

И это желание выплеснулось из тела, словно оттолкнулось от дна пропасти, и человек почувствовал как скорость падения упала. Он уже не летел камнем. Он продолжал падать, но медленно, и тихо раскачиваясь, словно от нисходящих потоков воздуха, качало падающий с дерева лист. И тут Дервиш совершенно неожиданно вспомнил свой странный сон, как он пел во сне какую-то песню без слов и так же парил, бережно опуская и неся вместе с собой группу людей. Белесый разреженный туман, в глазах зарябил и присмотревшись следопыт увидел, что туман не однороден… Сначала он увидел, что туман состоит из множества мелких крупинок, словно кто манку рассыпал и крупинки эти не висели в пространстве, и не падали вместе с ним. Они вращались. Собирались в маленькие чуть заметные вихри и водовороты, скручивающиеся по спирали. Весь туман под ним и вокруг него состоял из этих вихрей. Какие-то закручивались по часовой стрелке, какие-то против, некоторые вообще были не заметны, поскольку закручивались перпендикулярно наблюдателю и глаз их не видел. Дервиш забывшись махнул руками, словно пытаясь воздухом повернуть непонятные блинчики, что стояли к нему ребром, и посмотреть как вращаются они. И вихри вдруг послушались человека и развернулись. И человек мгновенно утратил поддерживающую опору и камнем полетел вниз.

- А-а-а-а! – заорал Дервиш в испуге, и уперся в пустоту руками, как в стену. И падение опять замедлилось. А что если? – подумал Дервиш. Если это не туман, а это конечно был не туман, а некая субстанция, и даже возможно не субстанция, а энергия. Вихри – это силовые поля, которыми пронизано пространство. Именно из-за них и получается разность потенциалов. Совокупность же полей и создают гравитацию. И именно поэтому, я не…. А что если? Предполагать дальнейшее и ставить эксперименты Дервиш опасался.

Очкарика бы сюда, подумал Дервиш, и вдруг вспомнил, что очкарика на самом деле зовут Валеркой. У него была тонкие очки в позолоченной оправе, которые очкарик в задумчивости снимал, и всё тёр и тер стекла синей бархаткой, пока не находил решение проблемы. И ещё у очкарика был тонкий своеобразный юмор, который присутствующие не сразу понимали, а когда начинали понимать, то Валерка первым начинал смеяться, довольно ухать, как сова поймавшая мышь.

- Господи! Что я здесь делаю? – огорченно и озадачено выдохнул Дервиш, он вспомнил всё и сразу. События прошлого уже не выглядывали сквозь прорехи кочевой и короткой как распашонка жизни, а захлестнули мозг мощной волной. И пока Дервиш медленно опускался в неизвестность, буря эмоций гуляла внутри него, и человек то краснел, то бледнел, то покрывался пятнами, словно ему на какое-то время становилось стыдно. И по большей части это было так. Ему было стыдно за проваленную миссию, за то, что он ничего не сделал, не смог. И в той короткой жизни степняком не смог найти и спасти поверившую в него девушку. А теперь вот он умудрился куда-то провалиться, и понятия не имел как ему отсюда выбраться.

***

- Запомни Матильда! – обратился я к лошади, - Лошадь в степи это не только средство передвижения и ценный мех, но и двести – триста килограмм колбасы. Будешь себя плохо вести, отдам этим печенегам, или как их там? Половцам.

- Мы кыпчаки! – с вызовом бросила девушка.

- Вот я и говорю, кыпчакам. Вот этой вот чёрноглазой тебя отдам, и выдоит тебя всю без остатка на кумыс.

Девушка фыркнула.

- Чтоб доить, сперва ожеребиться кобыла должна!

- За этим дело не станет…, - улыбнулся я. Отношения с пленницей, хоть с трудом, но налаживались.

- Куда мы едем?

- Сама не видишь? Туда, - махнул я рукой перед собой. Девушка же рукой махнуть или нос себе почесать, ежели появится такое желание не могла. Хотя она и сидела с комфортом в седле, а не лежала связанной поперек седла, как я вначале планировал, но управлять конём не могла, её лошадь плелась на привязи, а руки у девушки были связаны вместе и прихвачены к луке седла.