Энтони Троллоп - Малый дом в Оллингтоне. Том 2

– В самом деле, милый старый дом, – сказала Лили, вспоминая при этих словах более о последних сценах в саду, когда Кросби гостил у них в осенние месяцы, нежели о прежних радостях своего детства.

– Но все еще не знаю, хорошо ли я поступлю, переехав в другое место, – сказала мистрис Дейл с сомнением.

– Хорошо, хорошо, – сказали обе девушки в один голос, – вы будете правы, мама, это не подлежит никакому сомнению. Если бы нам удалось найти какой-нибудь коттедж или даже квартиру, то все будет лучше, чем оставаться здесь, зная мнение дяди Кристофера.

– Это его очень огорчит, – сказала мистрис Дейл.

Но даже и этот последний аргумент нисколько не подействовал на девушек. Они будут очень сожалеть, что дядя огорчится, будут всячески стараться доказать ему, что они всегда питали к нему привязанность. Если он вздумает говорить с ними, то они постараются объяснить ему, что их мнение в отношении него было совершенно дружелюбное, но что им нельзя оставаться в Оллингтоне, не увеличив этим бремя признательности и зная притом, что он ожидал от них оплаты, которой они не в состоянии внести.

– Остаться здесь – значило бы тянуть из его кармана, – сказала Белл, – значило бы преднамеренно отнимать у него то, на что он имеет, по его мнению, полное право.

И так было решено известить дядю о намерении Дейлов оставить Оллингтонский Малый дом.

Потом возник вопрос об их новом жилище. Мистрис Дейл хорошо понимала, что ее средства, во всяком случае, лучше средств мистрис Имс, а потому имела основание полагать, что ей можно будет держать свое хозяйство в Гествике.

– Уж если ехать, то в Гествик, – сказала она.

– Там мы будем гулять с Мэри Имс вместо Сюзан Бойс, – сказала Лили. – Впрочем, тут нет большой разницы.

– Мы выигрываем столько же, сколько проигрываем, – сказала Белл.

– К тому же там будет приятно, что магазины рядом, – сказала Лили с иронией.

– Да, особенно когда не будет денег на покупки, – заметила Белл.

– Кроме того, мы окажемся ближе к высшему обществу, – сказала Лили. – Карета леди Джулии приезжает в город два раза в неделю, а девицы Груфен разъезжают очень парадно. В целом, мы будем в большом выигрыше, жаль только, что не будет старого сада. Мама, я право думаю, что умру с горя, расставшись с Хопкинсом, а что до него самого, то я действительно разочаруюсь во всем человечестве, если он перенесет нашу разлуку.

Что ни говорите, а в их решении было много грустного, и мистрис Дейл казалось, что она очень дурно распоряжается относительно дочерей, позволяя им испытывать голод, нужду и огорчения из-за своей собственной ошибки. Ей было хорошо известно, какое тяжелое бремя горести лежало на сердце Лили, хотя Лили и старалась прикрыть свои чувства легкими шутками. Когда Лили говорила о разочаровании в человечестве, мистрис Дейл едва удерживалась от содрогания, которое бы выдало ее сокровенные мысли. Она, мать этих двух созданий, решалась забрать их из уютного дома, от прелести газонов и садов и увезти в какой-нибудь темный закоулок провинциального городка. Из-за чего? Только из-за того, что сама не могла ужиться с деверем. Справедливо ли она поступала, отказываясь от всех выгод, которыми дети ее пользовались в Оллингтоне, выгод, которые получали они из совершенно законного источника, – отказываясь от этих выгод только потому, что ее собственные чувства были уязвлены? При всех будущих лишениях в удобстве, при неуютности и неряшестве нового жилища, куда она намеревалась переместить их, не станет ли она беспрестанно укорять себя в том, что довела их до такого положения своею ложною спесью? А между тем, по ее понятиям, другого выбора не представлялось. Теперь она уже не могла учить своих дочерей покоряться во всем желаниям их дяди. Она уже не могла вразумить Белл, что было бы хорошо, если бы она вышла замуж за Бернарда, потому собственно, что это было задушевным желанием сквайра. Она зашла так далеко, что возвращение становилось невозможным.

– Я думаю, нам придется переехать к Благовещению [13] 25 марта по старому стилю. ? – спросила Белл, которая более других заботилась о безотлагательном отъезде. – А если так, то не лучше ли будет известить дядю Кристофера теперь же?

– Не думаю, что нам удастся найти дом к этому времени.

– Можно переехать к кому-нибудь на время, – продолжала Белл. – Вы знаете, что в Гествике нет недостатка в квартирах.

Звук слова «квартиры» неприятно прозвучал в ушах мистрис Дейл.

– Уж если переезжать, то немедленно, – сказала Лили. – Не стоит останавливаться из-за того, каким порядком должен совершиться переезд.

– Ваш дядя сильно огорчится, – заметила мистрис Дейл.

– Но он не может сказать, что виною тому были вы, – возразила Белл.

Таким образом, было решено, что сквайр должен получить необходимое извещение безотлагательно и что старый Малый дом надо оставить навсегда. С материальной точки зрения это было огромное падение – из оллингтонского Малого дома вдруг переехать в какой-нибудь переулок в Гествике. В Оллингтоне они были сельскими жителями, поставленными, уже по одному месту своего пребывания, на один уровень с самим владельцем и другими владельцами, но в Гествике они становились незаметными даже между обыкновенными городскими жителями. Они будут стоять наравне с Имсами, а Груфены будут смотреть на них свысока. Они едва ли осмелятся еще раз посетить гествикский господский дом, потому, собственно, что не могли надеяться на визит леди Джулии в Гествике. Мистрис Бойс, без сомнения, станет им покровительствовать, и они уже предвидели соболезнование со стороны мистрис Харп. В самом деле, такой поступок с их стороны имел значение, равносильное объявлению о банкротстве, сделанному во всеуслышание при всех знакомых.

Мне нельзя позволить моим читателям предположить, что обитательницы Малого дома были равнодушны ко всем этим соображениям. Иные женщины с сильной волей, с возвышенными философскими устремлениями действительно остались бы равнодушными к подобным вещам, но мистрис Дейл не имела этого свойства, как не имели его и ее дочери. Блага сего мира и в их глазах имели свое значение, и они умели ценить привилегию стоять в общественной жизни несколькими ступеньками выше своих знакомых. Они были неспособны пренебрегать теми выгодами, которые до сих пор предоставлял им случай. Они не могли радоваться ожидавшей их впереди сравнительной бедности, но в то же время не могли они и купить за предложенную цену того довольства и тех удобств, от которых хотели теперь отказаться.

– Не лучше ли будет, мама, если вы сами напишете дяде? – спросила одна из сестер.

На это мистрис Дейл не согласилась, на том основании, что затруднялась написать письмо, которое было бы вполне вразумительно, а потому решила лучше увидеться со сквайром на следующее утро.