Даниил Мордовцев - Говор камней. Ирод (сборник)

– Конец света! Конец бытию!.. О великие боги! – слышались истерические рыдания женщин.

Тогда выступил верховный жрец Фив и, приблизившись к разъяренному быку, стал кадить перед самой мордой Аписа благовонными курениями «священной земли Пунт», дым которых так ненавидело боготворимое животное.

Алис был побежден. Не вынося противного дыма, он с видимой досадой повернулся и, задрав хвост, стремительно бросился к своему храму, в апиэум – в свое роскошное стойло, украшенное художественною резьбой по черному и красному дереву, с вкрапленными в него золотыми пчелами и жуками-скарабеями.

В душе Аменхотепа кипела злоба. Он видел себя посрамленным на глазах своих подданных – всего своего войска и народа, которого в одних Фивах насчитывалось более двух миллионов.

Ужас объял население стовратной столицы Египта, а тысячеустая молва разнесла этот ужас далеко за «тропики Рака», с одной стороны, и до «Великих зеленых вод» – с другой. И от Аменхотепа отшатнулось большинство его подданных.

– Отринут богами за неверие, – боязливо шептались они и в переходах дворцов фараона, и в бедных хижинах, ожидая для страны великих бедствий.

В тот же вечер Аменхотепу доложили, что его желает видеть «учитель тайн неба» – жрец-астроном Мерира, чтобы сообщить царю «великую весть». Фараон тотчас же принял его.

– Сердцу великого фараона, земному солнцу – да светит он вечно над Египтом! – нанесена сегодня тяжкая рана злым умыслом служителей божества, – таинственно проговорил пришедший. – Они, ведая, что глаза великого Гапи, быка по плоти, не выносят цвета пурпура, с затаенною злобою поднесли тебе, о Аменхотеп, этот пурпур для облачения – и при виде его на тебе в сердце Гапи вселилось бешенство… Теперь недостойные слуги божества смеются над тобой из глубины гортаней своих.

Аменхотеп понял все. Быки действительно не выносят красного цвета. Жрецы с умыслом осрамили нелюбимого фараона-вольнодумца перед народом и войском.

Аменхотеп принял вызов, брошенный ему в лицо жрецами: это был исторический вызов от всего старого Египта, от всех предшествовавших поколений жрецов и фараонов всех восемнадцати династий… На Аменхотепа глядели теперь, как впоследствии, через четыре с половиной тысячелетия, глядели на дерзкого белолицего завоевателя с высоты пирамид не сорок, а более сорока веков.

Подобно другому царю – царю великой северной державы, которому, через сорок пять веков после Аменхотепа, старое царство, в лице своих бояр и стрельцов, бросило свой вызов бородами и кафтанами и который, приняв вызов, обрезал эти бороды и полы кафтанов, а потом покинул и свою старую, постылую столицу и основал новую, с окном в Европу, – подобно, повторяю, этому северному царю, Аменхотеп бросил свои стовратные, постылые Фивы и заложил новую столицу в самом сердце оскорбившего его Египта. Он отбросил от себя даже свое историческое имя – наследие отцов – и назвал себя новым именем, по имени нового божества, которому научила его поклоняться мать, царица Ти. Божество это – единая созидающая сила – Атен: творческая сила солнца. Новое имя Аменхотепа – Хун-Атен.

И вот камни говорят:

«И разослал фараон повеление, чтобы созваны были все строители, начиная от верхнего рубежа Египта до нижнего, до «Великих зеленых вод», и все жрецы, начальники и вожди народа – для производства великой ломки крепкого камня на сооружение новой великой столицы во имя светового бога, жизнь дающего солнечного диска». И превратились великие и знатные господа – жрецы и носящие опахала фараона – в надсмотрщиков ломки и погрузки на корабли камней.

Какое посрамление! Еще более жесткое посрамление ожидало великого бога Аписа.

Но вот началась лихорадочная стройка новой столицы, которая тоже названа по имени божества – Ху-Атен. Город вырастал не по дням, а по часам. Он расположен был на правой стороне Нила, ниже нынешнего Сиута, в местности, называемой ныне Тель-эль-Амарна. В самом центре новой столицы, на обширной площади, возвышался великий храм, а рядом с ним – величавый дворец фараона.

Когда город был готов, фараон-нигилист Хун-Атен велел созвать на площадь всех жрецов, сановников и народ. Войска построились шпалерами. Под дикие звуки музыки выходит из дворца фараон в полном царском облачении, осеняемый опахалами эрисов. Рядом с ним – скромный «учитель тайн неба», Мерира, открывший фараону проделки жрецов.

– Здесь, – торжественно возгласил фараон, обращаясь к Мерире, – я лично присутствую, чтобы возвысить тебя на звание верховного созерцателя солнечного диска в храме солнца города Ху-Атен. Да будешь ты таковым согласно желанию твоему, ибо ты был слугою моим, который был послушен новому учению. Никто, кроме тебя, сего не сделал. Сердце мое полно удовольствия. Потому даю тебе я это высокое звание, говоря: ешь от питания фараона, господина твоего, в храме солнца!

Потом он подозвал Аамеса, великого казнохранителя и хлебодара.

– Ты хранитель палаты серебра и золота! – сказал фараон. – Награди созерцателя солнечного диска в городе Ху-Атен. Положи золотое драгоценное ожерелье на шею его кругом. Положи золото к ногам его, ибо он был послушен новому учению фараона во всем, что было говорено, – в отношении этих прекрасных мест, устроенных фараоном, – в палате пирамиды, в солнечном храме солнечного диска, в городе Ху-Атен. Наполнен да будет всеми хорошими предметами, многим зерновым хлебом и полбою солнечный алтарь солнечного диска.

Затем, окруженная юными сверстницами, приближается к фараону прелестная девочка «с розами на ланитах» и с цветком лотоса в черных, как вороново крыло, волосах. В одной руке у нее маленький снопик свежей, сочной пшеницы, а в другой – золотой серп. Это старшенькая дочка фараона, Ми-Атен.

Тогда по знаку фараона расступается одна колонна воинов, и за нею открывается небольшой каменный бассейн с приспособлением для поливки тут же находящегося цветника лотосов. Вслед за тем – о ужас! – показывается великий бог, с завязанными глазами!.. Но ужас толпы усугубляется, вырастает до воплей, до обморока верующих женщин!.. Ужас, ужас! За богом идет верховный жрец Фив и хлещет бичом по бокам бога – бога хлещет!.. Затем впрягает его в ярмо рычага водокачки и, подгоняя бичом, заставляет его двигать рычаг вокруг бассейна!.. Бог всего Египта накачивает воду для поливки цветов лотоса!.. Это ли не ужас! [8] Теперь, когда вы проезжаете по Египту вдоль долины Нила, то постоянно можете видеть, как быки, потомки богов Аписов, с завязанными глазами кружатся около бассейнов, двигая рычаги водокачек. – Д. М.

Довольно! Натешился оскорбленный фараон. Он подходит к Апису вместе с хорошенькою Ми-Атен и, взяв из ее ручек золотой серп, отрезает им несколько колосьев пшеницы. Верховный жрец между тем развязывает глаза наказанному богу… Апис изумлен, ошеломлен… Но перед его мордой сноп чудной пшеницы, а бог голоден, о как голоден!.. Его морили без пищи несколько дней, бедный бог!..