Иван Ваненко - Семейные приключения животных (сборник)

И прожил свой век одиноко?…
Признаться, тебя, друг, мне жаль!..» –
– Э, нет! все от правды далеко)
Далась мне иная печаль….

Да, братец мой, нажил я лиха:
С весны меня блажь забрала, –
Связался я с скверной Жучихой, –
Она-то меня извела! –

Что день, то готовься, что к пиру,
Все новость достань как-нибудь:
Давай ей другую квартиру,
Навозу другого добудь.

Ласкай ее, тешь, пой ей песни;
Днем, ночью покоя не знай; –
И словом – себе ты хоть тресни,
А ей ты всего припасай….

Уж где-то мы с ней не живали:
В курятниках, в сотне клетей,
И просто в полях ночевали, –
Везде распложая детей.

Теперь расползлись; горе мимо;
Да поздо мы стали умны:
Тогда, как на целую зиму
Пора нам уснуть до весны!..

«Эх вы, раки, друзья!
Как про старь вспомню я –
Так вот хвост о песок и забьется!..

Нет, не так в старину
Мир веди, аль войну;
Нет, вам видеть того не придется!

Мы, бывало, чем-свет
Выползаем на свет,
Покидаем илистые норы;

В лад клешнями гребем,
Осторожно ползем,
И сквозь влагу стремим наши взоры.

Мы смекнем на тощак,
Что сучек, что червяк;
Знаем взять или нет что клешнею;

Неподвижно сильны,
Постоянно умны, –
Мы с рассудком пускаемся к бою.

И храбры-ж были в старь:
Нам не только Пискарь,
Но и Ерш, коль в клешни попадется –

Не упустим его,
И до нёльзя всего
иссосем, как он тамо ни рвется.

И Уклейка и Из,
Только-б заплыли в грязь,
Да возмутили-б кругом себя воду, –

Этот хилый народ
Храбрый Рак стережет,
От клешни его нет им уходу.

И, бывало, Плотва
Уходила едва;
А не то, коль поймаем – замучим.

Да уж что говорить!
Коль придется кутить –
И Щученка бывало прищучим!

Только Вьюн, аль Налим
Нами не был любим,
От того, что увертливы больно;

Да порой Карася,
Сил своих не спрося,
Ухвативши пускаешь невольно!»

Так-то хвастался Рак,
В правду путая врак
И дневным грабежом выхвалялся;

Но погибельный рок
Хвастунишку стерег, –
И с друзьями Рак в е эти попался…

И ловец, как товар,
Сдал живье на базар –
И на храброго там не взглянули….

Вышла Раку беда:
Покраснел от стыда
Он у Повара в медной кострюле.

Раз Шмель толстый, в час досуга,
Философски рассуждал
(Он, поссорившись с подругой,
Друга в обществ искал):

«Где сыскать мне сердцу милых?
В ком отраду я найду?
С кем я из прозрачно-крылых
Дружбу искренно сведу?

Вот Комар, и милый малой:
Сер и прост его армяк,
Никому не вредно жало,
Петь готов хоть на тощак; –

Да порок в нем злой ведется:
Только бы не гнали прочь,
Так, каналья, насосется,
Что лететь уже не в мочь!

Пользы даст Пчела не мало,
Только дела ей давай, –
Но за то уж бойся жала,
Да и корму припасай!

Стрекоза…. та, в самом дел,
От зори и до зори
Весела; но уж о дел
С ней никак не говори!

С кем, не знаю, подружиться,
Хоть созданье мы одно….
Ах, ты, Господи, ужиться
Как на свете мудрено!»

Так, умирая, старый Муравей
Оканчивал житейские расчеты;
В кругу родных, знакомых и друзей,
И всех, о ком он полон был заботы.

«Друзья мои, и дети, и отцы,
И братия…. настало уже время,
Пора свести с концами мне концы;
Пора сложить мне грешной жизни бремя….

Я чувствую, что ноги уж не те,
И щупальцы мои уж притупились:
Я их умаял в тягостном труде;
Пора на отдых; дни мои свершились!

Вы собрались на мой последний зов,
Вы притекли разумною толпою….
Но, по пусту, что тратить много слов, –
Пришли вы взять награбленное мною!..

И, видите, запасся я добром:
Таких яиц едва ли вы видали…
Да страшно мне; забочусь об одном, –
Нажитого чтоб вы не промотали!..

Взгляните – здесь запас на круглый год:
Вот половина стрекозы, два жука,
Три паука, червяк, пять мух – и вот
Пол-яблока…. Добыть нужна наука!

Не просто я вот так все обобрал,
А нужны были хитрость и уловка:
Иных убил, иное своровал,
Иль у своих иное отнял ловко….

И нажил вот; – и вместо, чтоб пожить,
Довольствоваться честиными трудами, –
Околеваю… жалко, но, как быть!»
И Муравей простерся вверх ногами.

Наследники оплакали его
И за ноги стащили в подземелье;
Потом, любя родного своего,
Не мешкая схватились за именье; –

Как вдруг явился птицелов Пахом
К наследникам, и заварил им кашу:
Он всю семью ошпарил кипятком,
А яйца все выгреб на продажу.

Там, на водах прекрасного пруда,
Покрытого осокою и тиной,
Не знала я, что в мире есть беда,
Не ведала печали ни единой.

Но вдруг нашли нежданые ловцы,
С огнем, со псами, из страны далекой….
И зрела я, как юные птенцы
И матери их стали жертвой рока!..

Мой нежный друг, всех селезней краса,
Сказал: – «Летим от смертных прочь, подруга!» –
И мы взвилися с ним под небеса….
Но выстрел – паф! – и я лишилась друга!

Тогда одна, как робкое дитя,
Между забот, опасностей всегдашних,
Ища приюта и, не находя, –
Наткнулася на уток я домашних.

они, не презря, дали мне приют….
Прости мой край, любовь моя потухни!
Иного друга я сыскала тут,
И яйца несу теперь – для кухни.

«Он пост однообразно,
Только песнь его звучна;
И уж тем она прекрасна –
Безыскуственна она!»

– Нет, мне нравится в нем сила:
Как, приятель, запоет,
Иль засвищет, то-то мило, –
Так вот душу и дерет! –

«Ну, а ты какого мненья,
Длинноногий дуралей?
Ну, лентяй, свое сужденье
Изложи же поскорей!»

Так Оса, да Шерстень толстый,
На заборе, с Комаром,
Суд критический, серьезный
О Сверчке вели втроем.