Иван Ваненко - Семейные приключения животных (сборник)

«Да!» – сказал с глубоким чувством
И подумавши Комар:
«Он владеть горазд искусством;
В нем еще завидный дар:

Да, таких сыскать со свечкой! –
Он не для хвалы поет, –
Скромно жизнь ведет под печкой,
Гонят – тотчас вон идет!»

«Кума! ты слышала ли вестку?
Вон Хлест вишь видел, говорит…»
Синица так из клетки в клетку
Овсянке по утру кричит.

«Вчера, не знаю в час который
(Вишь Хлест, болван, не посмотрел),
Ведь что летал-то, бедный хворый,
Хозяйский Чижик – околел!»

– Скажи пожалуй!.. ах, бедняга! –
Знать смерть и добрых не щадит! –
А видь какой он был добряга
Всех нас бывало облетит:

Кому веселое чиликнет,
Кому – здорово! – прокричит;
Сквозь клетки клюнешь – и не пикнет,
А только дальше отлетит. –

«Ну и хозяин уж с раченьем
Каким всегда за ним ходил.
А ведь сказать не в осужденье,
Ну, чем отлично был он мил?

За что такое полюбился?
Признаться, – плохо распевал;
Ведь разве только что не бился,
Да в клетку сам всегда влетал?»

– Ума в нем, правда, не хватало, –
И кто-ж за то не по корит –
По комнатам уж он не мало
Бывало брызжет и сорит. –

«Да, да; за это я не редко
Веда сердитую с ним брань:
Бывало прилетит на клетку,
Да вдруг к тебе и сбросит дрянь!»

– И уж в к кой любви был в доме:
Что день, то свежий все песок;
Как будто нет и птиц окроме….
А смех, что был за голосок! –

«А мы себя как пеньем мучим!
Свистим, кричим во весь свой рот,
Похвал же столько не получим:
Для них милее вишь урод!..»

И у людей ведь есть повадка:
С хвалой ругательство мешать, –
Лишь стоит молвить для порядка:
«Не в осуждение сказать !»

Здесь, противу барской поварни,
Я лежа на солнышке, грелась,
А Серко глядел в подворотню
И изредка ласково лаял.
Я два раза тявкнула тоже,
А больше брехать постыдилась:
Подумает Серко, пожалуй,
Что я навязаться готова
Сама, только лай бы услышать!
Нет, я уж теперь осторожна
И пылкости нет во мне прежней;
К тому же, любовь моя к Серку,
Увы! уж любовь не впервые….
О, как я любила Салтанку!
Какой он был бойкий, игривый!
Бывало бежит что есть рыси
К воротам «здорово» пролаять;
И я – ну, едва ли такая,
Другая найдется меж наших –
Пускай я, не так как нахалка,
К нему со всех ног не бросалась,
А лаяла скромно по-одаль, –
За то так смотрела приветно,
Что слюнки распустит Салтанка
И морду себе лижет – лижет….
Ну, словом, мои взгляды были
Вкуснее ему сочной кости.
А если, глядя этак нежно,
Еще и хвостом повиляешь, –
Как, батюшки-светы, Салтанка
От радости пустится прыгать
И бегать то скоком, то рысью….
Уж дворник, бывало, напрасно
И манит, и грозно прикрикнет –
Салтанка не слушает вовсе
И прочь от меня не отходит,
А сам он какой был красавец!
Высокий такой, чернорылый,
С хвостом закорюченным к верьху,
С глазами блестевшими ярко.
Какой же храбреца, был, ревнивец:
Бывало любую собаку,
Хоть будь его вчетверо выше,
От наших ворот прочь отгонит;
Сам первый кидается в драку,
Не то, чтобы просто лишь лаял:
Готов до полсмерти загрызться;
А все, чтобы мне полюбиться!..
Ах! не было, знать, и не будет
Подобного милого друга!
Пусть Серко там лает как знает,
А я не пойду к подворотне;
Усну я немножко на солнце,
Авось мне сон сладкий приснится,
Авось я увижу Салтанку!

Послушайте, как квакает!
Глядите, как идет!
Как с лапочки на лапочку
Переступает!.. а?
Не правда ли, красавица?
Не правда-ль – хороша?
Какие у ней перышки,
Какой у ней носок;
Какая шейка гибкая,
А глазки – что жучки!
И плотная, и тучная –
Уж есть на что взглянуть!
Такая полновесная,
Как бы мешок с овсом;
А что за чистоплотная:
День целый на пруде
Ныряет и купается,
Чтоб полюбиться мне.
О – ква-ква-ква! Серяночка!
Поди ко мне, поди!
Пойдем мы на болото, там
Поищем червячков;
Пошляндаем, потопчимся;
Хоть лапки загрязним,
Да вдоволь мы насытимся;
А там мы, на пруд,
Поплаваем, очистимся,
Обмоемся в воде.

«Буро-пегая Кобылка,
Как тебя я полюбил!
Кровь во мне играет пылко…. »
Конь саврасый говорил.
«О, потешь меня немножко,
Не кусайся, будь смирна!
Не брыкайся задней ножкой,
Будь рассудлива, умна!..
Чем тебе я не по нраву?
Али я не статный конь?
Али я не нажил славы?
Не бросался ль я в огонь?…
Близь Алжира в жаркой схватке
Я скакал под седоком –
Только ахали лошадки,
Да дивилися тайком.
Получил четыре раны
И отставку получил;
Ну, теперь не без изъяна –
Да каков я прежде был!
Так уж ради прежней славы
Ты меня не обездоль;
Али бег мой не поправу?
Нутка пустимся – изволь!..»
И в ответ ему Кобылка:
«Много пожил ты, мой свет;
Кров в тебе играет пылко,
Да ведь молодости нет!»

Раз двум щенкам по голой кости
Дал кто-то; что уж тут глодать?..
Щенки не сыты, и со злости
Давай про пищу рассуждать:

– За чем устроено так в мире,
Что только мясо мы едим?
А сена вон стога четыре –
Мы на него и не глядим.

Какая бы тому причина?
Чем не по нраву сено нам?
Что, пища, каждому по чину
Дана, иль только по зубам?…

Один протявкал: «Дело в чине:
Тот вкусно ест, кто в честь попал.»
Другой залаял: «Нет, скотине
Зубастой, вкус Юпитер дал.»

Добро бы взрослые собаки,
А то щенки, войдя в задор,
Долаялись почти до драки; –
Осел прервал их гневный спор.

«Щенята! вы молокососы;
Совсем вы судите не так;
Осел ученый я: вопросы
Логические мне пустяк.

Чем по пусту вам огрызаться,
Спросили бы меня, Осла,
Я вам помог бы может статься:
Наука до всего дошла!

Не нужно тут воображенья,
рассудку верить не велят;
Со вкусом знай соображенье
И будешь знанием богат.

Будь своему желудку пестун,
Так потучнеешь – не узнать:
Concordia res parvae crescunt, –
Правдивей нечего сказать.

И сено предпочесть не странно,
Когда мы так определим, –
Что пища то скотов избранных:
Вот Слон и я его едим.