Иван Ваненко - Семейные приключения животных (сборник)

Работник же – вон та скотина, –
С которым часто я дерусь –
(Он бьет меня, болван, дубиной,
Да я не больно ведь боюсь) –

Он сена, как и братья ваша,
Совсем не любит и не жрет;
Хозяина ругает даже,
Коль тот его косить пошлет.

Так всякий тут легко рассудит,
Чья голова не так пуста:
Что умный – умное и любит,
Что мясо сену не чета!»

Под навесом у сарая
Брыско, серый Кот, сидит,
И, кругом все озирая,
Сам с собою говорит:

«Видно свет к концу стал ближе,
Все теперь не то, не так:
Вон и кровлю поднял выше
Плотник – этакой дурак!

Что за страсть к нововведеньям?
То-ли дело старина!..
Мох на кровле…. загляденье,
Как покрыта им она!

У трубы, бывало, планки,
Два окошка с чердака;
Заберешься с позаранку,
Да и ждешь из подтишка:

Не прокралася ли Кошка,
Не присел ли воробей; –
С первой попоешь немножко,
А другого – цап! скорей.

Нынче нет уж этой ловли!..
Воробья не разглядишь;
Лапы врозь скользят по кровле –
То и жди, что сам слетишь.

Да и кошки, пес их знает –
Стали этакая дрянь:
Ты с ней петь, она кусает, –
Смотришь, вместо дружбы, брань!

Даже мыши и мышаты
Нынче вдвое удалей;
Так канальи плутоваты,
Что с трудом поймать, ей-ей!

Словом, жить уж не приятно,
Самый свет мне омерзел;
Скверно, гадко, так досадно,
Ни на что бы не глядел!»

– А за что такая злоба?
Что на новость класть вину: –
Стар котище ты, не то бы
И не вспомнил старину! –

Чье слышно томное мычанье,
Кто тосковал?
То юный Бык свое страданье
Так выражал:

«О лютый рок, о участь злая!
Уныл мой дух….
Где ты Буренка молодая,
Где ты, мой друг?

Нет, ты не друг уже мне ныне,
Любви предмет;
Ты изменила и в помине
Меня, чай, нет!..

Я с нею рос, еще теленком
Ее любил….
Как хороша была Буренка –
Я не забыл!..

Нам вместе с нею корм давался
И водопой;
Я с ней так нежно обращался,
Она – со мной….

Да, так любили мы друг друга!
Делясь овсом,
Я делал нежную услугу
Всегда притом:

То языком ей за ушами
Я полижу,
То под боком слегка рогами
Ей почешу….

Она же так бывало мило
Себя ведет:
Глядит, глядит – и прямо в рыло
Меня лизнет!..

В чем мне искать теперь отрады?
Душа пуста;
Буренушку угнали в стадо –
Я сирота!

Кому теперь рассеять нужна
Мою печаль?
Кто промычит со мною дружной
«Тебя мне жаль!»

Но что мне более обидно
И что грустней:
Мне очень, очень ясно видно
Измену в ней…..

Я видел – сердце запылало
Мое огнем!
Она охотно побежала
За пастухом….

Я понял и – сказать боюся –
Потерян друг!..
Не звук рожка ей стал по вкусу,
Не рев подруг:

Ее Бычище недостойный
Пленил. Увы!
Я не могу теперь спокойно
Щипать травы!

Вон, есть в хлеву овес янтарный,
Но что мне в том?
Не заманить неблагодарной
И колачем!

У! вспомнить жалко мне и больно!
А почему?
Я так любил ее…. Довольно….
Му-му! му-му! »

И так мычаньем заглушая
Тоску без слез,
Пошел мой Бык под сень сарая
Доесть овес.

– Ну-ко, брат, козел Кастрюка!
Проблеял баран Бурсай,
– Кто из нас сильнее – ну-ка,
Пободаемся давай!

«Голова твоя баранья –
Где тебе соваться тут:
От меня и без боданья
Люди за версту бегут!»

– Вы берете ведь не силой,
Прокричал на них Петух.
– Ты, Баран, лбом крепок, милой,
У Козла же – крепок дух.

Так Поросенок Поросенка
За чванство за глаза журил;
С презреньем провизжавши звонко,
Он сам с собой заговорил:

«Ну, пусть рожден я не на славу,
Ну, пусть имею вид дурной;
А право больше не по нраву
Вон этакой друг детства мой…»

Нет, не хочу я с ним дружиться, –
Он рода нашего урод:
В грязи не хочет повозиться
И в рот навозу не берет.

Он нас уж братством не потешит;
Другой казать он хочет вид:
Себя об угол не почешет,
А полизаться наровит….

К чему нам кошачьи приемы
И разной этот светской вздор?
Ведь мы с ним не вчера знакомы;
Отчизна наша задний двор.

Ведь глаженьем не станешь милым,
И правду люди говорят:
Куда уже с навозным рылом
Соваться бы в калачный ряд!..

Ну если-б было в нем такое –
Породы бы не распознать,
А он – ну что же он такое? –
Такая-ж шерсть, такая ж стать!..

И морды нет на свете хуже;
А ведь заносчивый какой:
Уставится, скотина, в лужу
И все любуется собой!..

Уж как ни умничай тут тонко;
А головой ручаюсь я:
Из маленького Поросенка
Ни что же выйдет, как свинья!..

Надоело белобокой
По застрехам крыш летать.
На навоз присев, Сорока
Ну-ко люд пересуждать:

«Для чего на свете белом
Завелося у людей
Занимать тяжелым делом
Тех скотов, кто послабей?

Вон Осел с поклажей ходит,
Хоть и худ и глуп ведь он;
А Козел без дела бродит,
Хоть и толст да и смышлен….

Вон Кляченка воду возит,
Конь же добрый так стоит:
В праздник только сбрую носит,
А неделю ест да спит.

Тощий Вол день целый пашет,
А откормленный Хрю – хрюк
Только встанет да и ляжет,
Не один еще – сам-друг….

Да и мало-ль что находим
В этой странности людской:
Сильный Пес по воле ходит,
Слабый Пес у них цепной!..

Впрочем, очень может статься,
Что реченные скоты
Ни куда и не годятся,
Как на тяжкие труды.»

«Что за надзор такой над нами, –
Уж видно дворник любит нас!»
Так, утонув в грязи с ногами,
Хрю хрюкал Боров развалясь.

«Да это не житье – раздолье!
Как с верьху солнышко печет, –
А между тем в грязи приволье, –
Вода с двора и не течет….