Жоржи Амаду - Габриэла, гвоздика и корица

Полковник весьма благосклонно относился к кабаре, публичным домам, к безудержным ночным оргиям Ильеуса. Мужчинам это нужно, он сам был молодым. Но он не понимал, зачем нужны клубы, где юноши и девушки разговаривают до поздней ночи, танцуют эти новомодные танцы, в которых даже замужние женщины вертятся в объятиях посторонних мужчин, какой разврат! Жена должна сидеть дома, заботиться о детях и семейном очаге. Девушка должна готовиться к замужеству: учиться шить, играть на пианино, управляться на кухне. И всё же, как Рамиру Бастус ни старался, он не смог помешать созданию клуба. Этот Мундинью Фалкан, прибывший из Рио, ускользнул из-под его контроля, не приходил к нему с визитами, не советовался с ним, самостоятельно принимал решения и поступал, как считал нужным. Полковник интуитивно чувствовал в экспортёре врага, который попортит ему много крови. Внешне у них были вполне дружеские отношения. Когда они встречались (очень редко), то обменивались вежливыми фразами, заверениями в дружбе, предлагали друг другу помощь. Но этот Мундинью начал всюду совать нос, вокруг него с каждым днём собиралось всё больше народу; он говорил об Ильеусе, о жизни в нём, о прогрессе так, словно это было его личным делом, входило в его полномочия, словно он имел здесь какую-то силу. Мундинью происходил из влиятельной семьи с юга страны, его братья имели вес в обществе и деньги. Для него полковник Рамиру словно вовсе не существовал. Разве не так он вёл себя, когда решил проложить набережную вдоль моря? Он неожиданно заявился в префектуру как владелец прибрежных участков, с готовыми чертежами и планами.

Насиб сообщил Рамиру Бастусу самые свежие новости, но полковник уже знал, что «Ита» села на мель.

– С ней прибыл Мундинью Фалкан. Он сказал, что вопрос с бухтой…

– Чужак… – оборвал его полковник. – Какого дьявола ему нужно в Ильеусе, что он здесь потерял?

Голос старика звучал жёстко, это был голос человека, который когда-то поджигал фазенды, грабил посёлки, без всякой жалости убивал людей. Насиб вздрогнул.

– Чужак…

Как будто Ильеус не был краем чужаков, прибывших из всех уголков мира. Но Мундинью был особенным. Другие держались неприметно, сразу же покорялись власти Бастусов, они хотели только заработать денег, устроиться, начать вырубку лесов. Они не лезли в дела города и региона, не брали на себя заботы о прогрессе, не решали, что нужно Ильеусу в первую очередь. Несколько месяцев назад к полковнику Рамиру Бастусу обратился Кловис Коста, хозяин ильеусского еженедельника. Кловис искал партнёров для издания ежедневной газеты. Он уже присмотрел в Баии типографские станки, теперь ему нужны были деньги. Он пустился в пространные объяснения: ежедневная газета означает новый шаг в прогрессе Ильеуса, он будет первым провинциальным городом штата со своим ежедневником. Журналист рассчитывал получить деньги у фазендейро, все они стали бы его компаньонами по изданию газеты. Этот орган будет рупором зоны какао, защищающим её интересы. Рамиру Бастусу эта идея не понравилась. Защищающим от кого или от чего? Кто угрожает Ильеусу? Случайно, не правительство? Оппозиция – штука бесполезная, ничтожная. Полковник счёл, что ежедневная газета – чрезмерная роскошь. Если деньги нужны на что-то другое – всегда пожалуйста. На ежедневную газету – нет…

Кловис очень огорчился и пожаловался Тонику Бастусу, другому сыну полковника, городскому нотариусу. Издатель мог бы получить немного денег у некоторых фазендейро. Но отказ Рамиру означал отказ большинства. Если он к ним обратится, они, конечно, спросят:

– А полковник Рамиру сколько дал?

Рамиру Бастус больше не думал об этом деле. Ежедневная газета – большая опасность. Достаточно будет однажды не удовлетворить какую-либо просьбу Кловиса – и газета станет оппозиционной, будет вмешиваться в дела муниципалитета, копаться в чужом белье, поливать уважаемых людей грязью. Своим отказом полковник Рамиру поставил на этой идее крест. Так он и заявил Тонику, когда тот пришёл к нему вечером поговорить об этом деле и передал жалобы Кловиса:

– Тебе нужна ежедневная газета? И мне не нужна. Значит, и Ильеусу тоже, – и сменил тему разговора.

Каково же было удивление полковника, когда через несколько дней он увидел на рекламных щитах на площади и на стенах домов объявления о предстоящем выходе газеты. Он вызвал Тонику.

– Что это за история с газетой?

– Какой газетой? Кловиса?

– Да. Я видел объявления о её выходе.

– Печатные станки уже прибыли и сейчас монтируются.

– Как это? Я же отказал ему в поддержке. Где он нашёл деньги? В Баии?

– Как раз здесь, отец. Деньги дал Мундинью Фалкан…

А кто поощрял открытие клуба «Прогресс», кто дал деньги молодёжи из торговой ассоциации на организацию футбольных клубов? Тень Мундинью Фалкана простиралась всюду. Рамиру Бастус постоянно слышал это имя. Вот и сейчас араб Насиб заговорил о нём, о том, что он вернулся и сразу объявил о скором прибытии инженеров из министерства путей сообщения для изучения вопроса об углублении бухты. Кто поручил ему пригласить инженеров, кто уполномочил решать городские дела? С каких это пор у него появились такие права?

– Кто дал ему такое поручение? – накинулся старик на Насиба, как будто тот был в чём-то виноват.

– Ну этого я не знаю… За что купил, за то и продаю…

Клумбы в саду пестрели всеми цветами в ярком свете этого великолепного дня, на деревьях вокруг щебетали птицы. Полковник сидел мрачный, и Насиб не решался распрощаться. Старик сердился, но вдруг снова заговорил. Если они думают, что с ним покончено, то они ошибаются. Он ещё не умер и не сдался. Они хотят драки? Они её получат. А чем ещё он занимался всю свою жизнь? Как он стал хозяином своих плантаций, как расширил границы своих огромных фазенд, как установил свою власть? Он не унаследовал всё это от родителей, не рос под присмотром братьев в столицах, как этот Мундинью Фалкан… Как он уничтожал своих политических противников? Он уходил в лесную чащу с «парабеллумом» в руке во главе отряда жагунсу. Любой старожил Ильеуса расскажет о тех событиях. Никто о них не забыл. У этого Мундинью Фалкана ничего не выйдет, он пришлый, он не знает историю Ильеуса, лучше бы ему сначала её узнать… Полковник стучал тростью по тротуару. А Насиб молча слушал.

Проникновенный голос учителя Жозуэ прервал Рамиру Бастуса:

– Добрый день, полковник. Наслаждаетесь солнцем?

Полковник улыбнулся и протянул руку:

– Беседую вот с моим другом Насибом. Присаживайтесь. – Он подвинулся, давая место учителю. – В моём возрасте только и остаётся, что греться на солнышке…

– Что вы, полковник, немногие молодые сравнятся с вами.

– Вот, я как раз говорил Насибу, что меня ещё рано хоронить. Хотя кое-кто в этом городе думает, что я уже ни на что не гожусь…