Жоржи Амаду - Габриэла, гвоздика и корица

– Никто так не думает, полковник, – сказал Насиб.

Рамиру Бастус переменил тему, спросив Жозуэ:

– Как дела в колледже доктора Энока? (Жозуэ был преподавателем и заместителем директора колледжа.)

– Хорошо, очень хорошо. У нас замечательная новость. Колледж получил аккредитацию. Теперь в Ильеусе есть своя государственная гимназия.

– Уже получил? Я и не знал… Губернатор передал мне, что это случится только в начале следующего учебного года, что министр не может подписать приказ раньше, это запрещено. Я очень интересовался данным вопросом.

– Действительно, полковник, аккредитация осуществляется, как правило, в начале года, до того, как начнутся занятия. Но Энок попросил Мундинью Фалкана, когда тот уезжал в Рио…

– А!

– …и тот добился, чтобы министр сделал исключение. Уже в этом году на экзамены в колледж приедет федеральный инспектор. Это очень важно для Ильеуса…

– Без сомнения… Без сомнения…

Молодой учитель всё говорил и говорил, Насиб воспользовался этим, чтобы распрощаться. Полковник их не слушал, его мысли витали далеко. Чем, чёрт побери, занимается в Баии его сын Алфреду? Депутат парламента штата, который вхож в губернаторский дворец и может в любое время поговорить с его хозяином, какого дьявола он не шевелится? Разве Рамиру не велел сыну добиться аккредитации колледжа? Если бы Алфреду заставил губернатора по-настоящему заняться этим делом, то Энок и весь город были бы обязаны ему и только ему тем, что вопрос с колледжем решён. Он, Рамиру, в последнее время почти не ездил в Баию на заседания сената, для него это было испытанием. И вот результат: его обращения в правительство месяцами ждут рассмотрения, проходят через бюрократические проволочки, тогда как… «Колледж обязательно получит аккредитацию в начале следующего учебного года», – губернатор передал ему слова министра с таким видом, словно сделал всё возможное, чтобы удовлетворить его просьбу. И он остался доволен, передал эту новость Эноку, да ещё обратил его внимание на то, с какой быстротой правительство удовлетворило его просьбу.

– Через год в вашем колледже будет федеральная комиссия по лицензированию.

Энок поблагодарил, но посетовал:

– Жалко, полковник, что не сейчас. Мы потеряем год, многие мальчики уедут в Баию.

– Поздно спохватились, дружище. В середине учебного года аккредитация невозможна. Но ждать осталось недолго…

И вот теперь эта неожиданная новость. Колледж получает аккредитацию прямо сейчас благодаря стараниям и щедротам Мундинью Фалкана. Надо ехать в Баию. Губернатору придётся его выслушать, полковник Рамиру скажет ему пару ласковых… Не такой Рамиру Бастус человек, чтобы с ним шутки шутить, он не позволит растоптать свой авторитет. Но что, черт возьми, делает его сын в палате штата? Парень не создан для политики, он хороший врач, хороший администратор, но он не похож на отца, слишком мягкий, не умеет добиваться своего. Другой, Тонику, думает только о женщинах, ни о чём другом и знать не хочет…

Жозуэ стал прощаться.

– До свидания, сынок. Передайте Эноку мои поздравления. Я ждал это известие со дня на день…

Рамиру Бастус снова остался один на площади. Он больше не радовался солнцу, на его лицо набежала тень. Он думал о прежних временах, когда такие дела решались просто. Когда кто-то становился помехой, нужно было просто позвать наёмника, пообещать денег и назвать ему имя. Теперь всё не так. Но этот Мундинью Фалкан ошибается. Ильеус сильно изменился за последние годы, это правда. Полковник Рамиру пытался понять эту новую жизнь, этот Ильеус, что вырастает из того другого города, который раньше принадлежал ему. Он думал, что понимает этот новый Ильеус, видит его проблемы и нужды. Разве не он благоустроил город, разбил сады, замостил улицы, и даже проложил шоссе вопреки договорённости с англичанами насчёт железной дороги? Так почему же тогда, так неожиданно, город, похоже, выскальзывает из его рук? Почему все стали делать, что захотят, по своему разумению, не слушая его, не дожидаясь его приказов? Что происходит с Ильеусом, неужели он уже не понимает и не контролирует его?

Не такой он человек, чтобы сдаться без борьбы. Это его земля, никто не сделал для неё больше, чем Рамиру Бастус, и никто на свете не отнимет у него власть. Он чувствовал: скоро опять начнётся борьба. Но другая, не похожая на ту, что была раньше, и, возможно, более трудная. Он встал и выпрямился, словно вовсе не чувствовал груза лет. Может быть, он стар, но ещё рано ставить на нём крест, и, пока он жив, он останется здесь хозяином. Он покинул сад и направился в здание префектуры. Полицейский у входа отдал ему честь. Полковник Рамиру Бастус улыбнулся.

В то самое время, когда полковник Рамиру Бастус входил в здание префектуры, а араб Насиб вернулся в бар «Везувий», так и не найдя кухарки, Мундинью в своём доме на набережной говорил Капитану:

– Это была битва, дружище. Мне пришлось нелегко.

Мундинью отодвинул чашку и вытянул ноги, удобно откинувшись на спинку стула. Он ненадолго заглянул в контору и захватил с собой для разговора друга под тем предлогом, что ему нужно поделиться новостями. Капитан с наслаждением отхлебнул кофе и стал интересоваться подробностями.

– Но почему они так сопротивляются? В конце концов, Ильеус не какая-нибудь деревушка. Муниципалитет приносит в казну более тысячи конту [99] Конту – тысяча мильрейсов. .

– Ну, дружище, министр тоже не всесилен. Ему приходится считаться с интересами губернаторов. А правительство Баии и слышать не хочет об углублении бухты Ильеуса. Каждый мешок какао, который отправляется из Баии, – это деньги для их порта. А зять губернатора связан с владельцами доков. Министр так и сказал мне: сеу Мундинью, вы поссорите меня с губернатором Баии.

– Этот зять – жулик и вор. Вот чего не могут понять полковники. Как раз сегодня я спорил с ними, пока «Иту» снимали с мели. Они поддерживают правительство, которое всё забирает у Ильеуса и ничего не даёт нам взамен.

– Вот именно… Здешние политики тоже не шевелятся.

– Более того, они ставят палки в колёса, когда речь идёт о необходимых городу решениях. Глупость, которой и названия нет. Рамиру Бастус бездействует, он не видит дальше собственного носа, а полковники его поддерживают.

Мундинью в спешке покинул свою контору, оставил клиентов, перенёс на вечер важные деловые встречи, но сейчас, заметив нетерпение Капитана, он не торопился. Нужно, чтобы кто-то другой предложил ему возглавить оппозицию, чтобы его уговаривали, а он бы сделал вид, что удивлён неожиданным предложением, и попросил время для размышления. Мундинью поднялся, подошёл к окну и залюбовался волнами, бьющимися о берег, и солнечным днём: