Джон Голсуорси - Патриций

От быка их отделяли теперь каких-нибудь восемьдесят шагов, а до изгороди оставалось добрых сто.

– Скорей, бабушка, идите и перелезайте, не то я брошу вас и пойду ему навстречу. Не упрямьтесь!

В ответ леди Кастерли обхватила внучку за талию; нервная сила ее худых рук была поразительна.

– Не фокусничай, пожалуйста, – сказала она. – Я знать не хочу этого быка. И смотреть на него не стану.

Бык затрусил неторопливой рысцой – он двигался прямо на них.

– Не обращай внимания, – сказала леди Кастерли, прибавляя шагу; никогда еще она не ходила так быстро.

– Тут подъема нет, – сказала Барбара. – Вы можете бежать?

– Попробую, – выдохнула леди Кастерли. И вдруг почувствовала, что ноги ее оторвались от земли и она как будто летит к изгороди. Сзади послышался шум, потом голос Барбары:

– Стойте! Вот он! Спрячьтесь за меня!

Ее схватили и сжали две руки, как-то странно вывернутые. К ней прислонилось что-то мягкое, и она поняла, что они с внучкой стоят спина к спине.

– Пусти! – выдохнула она. – Пусти!

Тут она почувствовала, что ее подталкивают к изгороди.

– Брысь! – крикнула она. – Брысь!

– Бабушка, не надо! – послышался спокойный, хоть и задыхающийся голос Барбары. – Вы только дразните его. До перелаза далеко?

– Шагов десять, – тяжело дыша, ответила леди Кастерли.

– Тогда осторожнее!

Что-то теплое стремительно подхватило ее – рывок, подъем, карабканье и она уже за изгородью. А бык и Барбара остались по ту сторону, в двух шагах друг от друга. Леди Кастерли выхватила носовой платок и замахала им. Бык поднял голову; Барбара вихрем метнулась к изгороди, миг – и она уже рядом.

Не теряя ни секунды, леди Кастерли подалась вперед и заговорила.

– Ты скотина! – сказала она быку. – Я велю тебя хорошенько высечь!

Бык копытом рыл землю и сопел.

– Ты цела, детка?

– Ни царапины, – с безмятежным спокойствием, но еще не отдышавшись, ответила Барбара.

Леди Кастерли сжала в ладонях лицо девушки.

– Ну и длинные у тебя ноги! – сказала она. – Поцелуй меня!

Горячие вздрагивающие губы поцеловали ее, и, тяжелее прежнего опираясь на руку Барбары, она двинулась в путь.

– Уж этот бык! – бормотала она. – Скотина… нападать на женщин!

Барбара поглядела на нее сверху вниз.

– Бабушка, а вы не слишком переволновались?

Леди Кастерли изо всех сил сжала трясущиеся губы.

– Н-ничуть.

– Может быть, вернемся домой? Только другой дорогой?

– Ничего подобного! Надеюсь, до дома этой женщины больше не будет быков?

– А вы в силах с нею разговаривать?

Леди Кастерли провела платком по губам, пытаясь унять их дрожь.

– Вполне.

– Тогда постойте минутку, дорогая. Я вас отряхну. Приведя в порядок запылившееся платье, они отправились к миссис Ноуэл.

Увидев ее домик, леди Кастерли сказала:

– Я этого не допущу. Для человека с будущим, какое ждет Милтоуна, это невозможно. Я твердо надеюсь видеть его премьер-министром.

Барбара что-то пробормотала.

– Что ты говоришь?

– Я говорю: что нам толку от того, кто мы, если нельзя любить тех, кто нам нравится?

– Любить! Я имею в виду брак.

– Рада слышать, что и по-вашему это не одно и то же, дорогая бабушка.

– Насмешничай, пожалуйста, сколько хочешь, – сказала леди Кастерли. Но слушай, что я тебе скажу. Преглупо думать, будто люди нашего круга вольны делать все, что им взбредет на ум. Чем скорее ты это поймешь, Бэбс, тем лучше. Я серьезно тебе говорю. Мы сохранимся как сословие, только если будем соблюдать известные приличия. Подумай-ка, что сталось бы с королевской семьей, будь им позволено жениться как попало? Все эти браки с певичками, с американскими денежными мешками, людьми с прошлым, писателями и прочее в высшей степени пагубны. Их развелось слишком много. Надо это прекратить. Когда так женятся какие-нибудь чудаки, или просто молокососы, или разные современные девицы – это еще туда-сюда, но для Юстаса, – леди Кастерли замолчала и стиснула локоть Барбары, – или для тебя такой брак невозможен. Что до Юстаса, я потолкую с этой милой особой и позабочусь, чтобы он не запутался окончательно.

Поглощенная своей задачей, она не замечала загадочной полуулыбки на губах Барбары.

– Вы бы поговорили еще с самой природой, бабушка!

Леди Кастерли круто остановилась и, закинув голову, посмотрела внучке в лицо.

– Что это у тебя на уме? Ну-ка!

Но, увидев, что Барбара крепко сжала губы, она опять стиснула ее локоть, быть может, сильней, чем хотела, и пошла дальше.

Диагноз, который леди Кастерли поставила Одри Ноуэл без особой уверенности, оказался правильным. Когда они с Барбарой входили в калитку, Одри была уже на ногах; она стояла под липой в дальнем конце сада и не слышала последних слов, которыми они наскоро обменялись.

– Вы ее не обидите, бабушка?

– Там видно будет.

– Вы обещали.

– Хм!

Леди Кастерли не могла бы выбрать себе проводника удачнее: миссис Ноуэл всегда смотрела на Барбару с истинным удовольствием, как смотрит на женщину, полную радости жизни, та, кому судьба дала лишь доброе сердце, а в радости отказала.

Она пошла им навстречу, чуть склонив голову набок (в этой ее милой привычке не было ни капли жеманства), и остановилась в ожидании.

– У нас только что вышла стычка с быком, – непринужденно начала Барбара. – Это моя бабушка, леди Кастерли.

Увидев такую прелестную женщину, леди Кастерли несколько изменила своей обычной властности и резкости. Она с первого взгляда поняла, что перед ней отнюдь не обыкновенная искательница приключений. Леди Кастерли достаточно хорошо знала свет, чтобы понимать, что происхождение нынче значит куда меньше, чем в дни ее молодости, женитьба на деньгах и та уже давно не новость, зато приятная наружность, умение себя держать, осведомленность в литературе, искусстве, музыке (а эта женщина, кажется, как раз из таких) нередко ценятся в обществе гораздо выше. Вот почему она была и насторожена и любезна.

– Доброе утро, – сказала она. – Я о вас наслышана. Вы позволите немного отдохнуть у вас в саду? Ужасный негодник этот бык!

Так она говорила, но чувствовала себя неловко: без сомнения, эта женщина прекрасно понимает, зачем она пришла! Похоже, что эти ясные глаза видят ее насквозь; и хоть она что-то сочувственно бормочет в ответ, но, кажется, не верит ни в какого быка. Леди Кастерли стало совсем уж не по себе. И зачем Барбара упомянула этого мерзкого быка! Что ж, надо взять его за рога.

– Поди в трактир и найми для меня коляску, – обратилась она к Барбаре. – Я скверно себя чувствую и не хочу возвращаться пешком.

Миссис Ноуэл предложила послать горничную, но леди Кастерли возразила:

– Нет-нет, моя внучка сама сходит.