Зеев Бар-селла - Жизнь мародера

История третьего шолоховского романа темна и невразумительна. Более того, в последние годы высказано мнение, что известные нам печатные фрагменты вообще не относятся к роману "Они сражались за Родину"…

С таким заявлением выступил бывший литературный секретарь Шолохова Федор Шахмагонов. Опирается он на слова самого писателя, сказанные, как можно понять из контекста воспоминаний, еще при жизни Сталина:

"- "…" "Они сражались за Родину" вовсе не роман, а фронтовая повесть…

И Михаил Александрович рассказал, каким образом фронтовая повесть превратилась молвой в роман"…13

Сразу же прервем мемуариста: не надо пенять на молву - сноской "Главы из романа" сопровождалась публикация уже самого первого отрывка из произведения "Они сражались за Родину"…14

Но продолжим слушание показаний Шахмагонова:

"…" Некоторое время спустя после окончания войны в журнале "Знамя" была опубликована статья американского литературного критика. В ней он рассуждал о возможности появления всеохватывающей эпопеи в жанре романа о Второй мировой войне. В своих рассуждениях, сравнивая характер дарования Хемингуэя, Драйзера, Ремарка и Шолохова, он пришел к выводу, что создание такого масштаба произведений можно ожидать только от автора "Тихого Дона".

Сталин пригласил к себе Шолохова. Принимал его в присутствии Г. М. Маленкова. Они дали прочитать Михаилу Александровичу статью, и Сталин сказал, что ждет от него именно такого всеохватывающего романа о войне. Сталин даже добавил, что если в романе прозвучат мотивы пацифизма, это простится.

Михаил Александрович сослался на то, то он еще не окончил повесть "Они сражались за Родину".

- Пусть эта повесть войдет главами в большой роман.

"…" Так родилось обещание Шолохова создать роман-эпопею "Они сражались за Родину" в трех книгах. Правда, он нигде не разъяснял, что главы повести войдут в этот роман, хотя и пытался как-то их привязать к этой грандиозной задаче"15.

Утверждение в последней фразе снова вызывает возражения, поскольку "разъяснял" - в частности И. Араличеву в 1947 году: "Опубликованные главы романа - из середины"16.

Кроме того, рассказ Шахмагонова входит в некоторое противоречие с версией ростовчанина Владлена Котовскова, также опирающегося на слова Шолохова:

"Мне не раз приходилось слышать рассказ Михаила Александровича о том, с чего начинался его военный роман. В июне 1967 года во время вешенской беседы Шолохова с молодыми писателями стран социализма я записал этот рассказ и теперь, дополняя ранее или позднее слышанными деталями, воспроизведу его:

"Когда и как я начал писать роман 'Они сражались за Родину'? На фронте, в сорок втором году. Однажды я задержался в Москве после контузии, и меня пригласил к себе на квартиру в Кремль Сталин. Были там члены Политбюро. Состоялся разговор. Сталин похвалил 'Науку ненависти' "…"

Сталин начал раскуривать трубку и спросил:

- Когда вышел роман Ремарка 'На Западном фронте без перемен'?

- В русском переводе в 1929 году.

- Поздно. Через десять лет после войны. Роман о нынешней войне надо писать сейчас. Ремарк - это буржуазный писатель, а вы - советский писатель, коммунист. К тому же нынешняя война является для нас освободительной, народной, священной - Отечественной войной.

Я заикнулся было, что Лев Толстой взялся за роман 'Война и мир' через пятьдесят лет после разгрома Наполеона в Отечественной войне, но Сталин прореагировал на это так:

- Ремарк, конечно, далеко не Толстой, но откликнулся на события войны быстрее, - пыхнув трубкой, Сталин продолжал: - Положение на фронтах, несмотря на разгром немцев под Москвой, остается тяжелым. В какой-то момент, когда Гитлер бросит ва-банк все свои силы, положение может стать даже критическим. Но мы выдюжим. Я верю в наш народ. Будет и на нашей улице праздник. Так что пишите роман.

- Трудно во фронтовых условиях.

- А вы попробуйте.

Вот я и пробую с сорок второго года… "17.

Последний рассказ Шолохова, конечно, более всего напоминает помесь шестидесятнических анекдотов о Сталине ("А вы попытайтесь… Как говорит Лаврентий Павлович, попытка - не пытка…") с приказом народного комиссара обороны № 345 от 7 ноября 1942 года ("Товарищи! Враг уже испытал силу ударов под Ростовом, под Москвой, под Тихвином. Недалек тот день, когда враг узнает силу новых ударов Красной Армии. Будет и на нашей улице праздник!")18.

Тем не менее - и несмотря на анахронизмы (в начале 1942 года Сталин цитирует свой приказ, отданный только в ноябре) - версия Котовскова представляется вполне логичной: в 1942 году Сталин поручает Шолохову написать роман, и в 1943 - публикуются первые главы… Но наше внимание привлекают задействованные литературные имена: Ремарк и Лев Толстой. Если верить Шолохову, беседующему с молодыми писателями из соцстран, имена эти были у Сталина на слуху… Относительно Льва Толстого это звучит правдоподобно, но вот - Ремарк…

Потому гораздо убедительней в этой части рассказ Шахмагонова: сопряжение Шолохова с Ремарком и Толстым было подсказано Сталину статьей, опубликованной в "Знамени". Автором ее был американский критик Стенли Эдгар Хаймен, а называлась она вполне в духе сталинских амбиций: "Новая "Война и мир"19. Конечно, выполнять повеление владыки полумира намного почетнее, чем действовать по указке заокеанского щелкопера… Поэтому антураж пришлось подправить: война, Кремль, Политбюро столпилось у стола… Великий полководец, зорко глядя в грядущее, прикидывает, что народу и армии нужнее в данный решающий момент: обеспечить успех летней кампании 1942 года или Шолохову - условия для написания романа?..

Вот так, легко и безмятежно творил Шолохов легенду своей жизни, ту легенду, в которой Вождь разговаривал с ним на равных!

Впрочем, бывало, что Шолохов от Сталина и открещивался. Вот Виктору Петелину запомнилось:

"Записки так и сыпались. "…" На каждый вопрос Шолохов отвечал коротко и ясно. Вопросы, вопросы, вопросы…

- "…" Вот в этой записке утверждается, что я пишу роман "Они сражались за Родину" по указу Сталина. Это не соответствует действительности. Ничего мне Сталин не говорил и не советовал. Сталин говорил, что надо писать о войне. Говорил он это многим. Сталин действительно вызвал меня в 1951 году и спросил, когда был опубликован роман Ремарка "На Западном фронте без перемен". Я по памяти сказал. Сталин сказал, что писать надо о войне сейчас, а не ждать, как Ремарк, восемь лет"20.

Записки бросали Шолохову слушатели Академии бронетанковых войск. С чего это вдруг задушевные беседы со Сталиным оказались не ко двору? А с того, что танкистов-академиков Шолохов посетил 21 февраля 1956 года - на следующий день после произнесения речи на ХХ съезде КПСС… И вот одно вранье сменяется другим так же непринужденно, как и даты - 1945… 1942… 1951…