Анатолий Гончаров - Всякой тяжести имя - крест

А начальство, известное дело, по любому и всякому случаю заявляет, что службу в дивизионе несут плохо, даром зарплату получают, кабак развели, все разграблено, разворовано. Отчасти и это правда - городские ландшафты в Островном встречаются пострашнее послевоенных грозненских, ну так и причин тому нет других, кроме уже упомянутой. Умирающий это город. И живут в нем ждущие своего часа.

Формируется экипаж на АПЛ, подлежащую буксирному перегону, из расчета одной десятой части от штатного расписания. То есть десять человек на один плавучий гроб, поддерживаемый понтонами и традиционным флотским матом. В 2003 году из Гремихи на утилизацию в Полярный снарядили и благополучно доставили 12 списанных АПЛ, представляющих собой что-то вроде пустых стальных бочек - холодных и дырявых, без освещения, средств спасения, без водоотливных устройств, которые тут все равно бесполезны, поскольку нет электропитания, и без связи, что не имеет никакого внятного объяснения. Только одни шланги, подающие воздух внутрь буксируемой лодки через верхний рубочный люк. Благо, что хоть дышать есть чем. И вот они - пять суток кошмара для офицеров и мичманов временного экипажа, именуемого по соображениям великой флотской хитрости «швартовой командой», состоящей зачастую из старших офицеров-счастливцев, коим выпала радость навсегда покинуть край летающих собак.

Хитрость эта давно сделалась синонимом наивности. Но так всегда оформлялись судовые документы на межбазовый переход, план которого утверждается командованием Северного флота, равно как и личный состав «швартовщиков». Можно подумать, что безжизненная лодка на буксирных «усах», облепленная понтонами и сопровождаемая спасателем, который все равно никого не спасет, способна управляться и швартоваться по приходу в базу назначения. Вся эта болтающаяся на волнах в противофазе конструкция способна только булькнуть, если понтоны по какой-либо причине разойдутся. И утащить на дно всех сидящих внутри.

С двенадцатью АПЛ Бог миловал, и погода не подвела. К-159 «Кит» вышла из Островного вечером 28 августа 2003 года. И была по счету тринадцатой. «Швартовая команда» состояла из четырех старших офицеров, включая командира АПЛ капитана второго ранга Сергея Лаппу, а также двух старлеев и четырех мичманов и старшин контрактной службы. Они не помышляли возвращаться в Гремиху, а надеялись наконец-то зацепиться за твердое место в действующем гарнизоне Полярного и хотя бы изредка ходить в море, ощущая подлинный смысл службы.

С молчаливого согласия заместителя командира дивизиона капитана второго ранга Сергея Жемчужного, руководившего с буксира перегоном тринадцатого «Кита», прихватили с собой кое-какие пожитки, чтобы обустроиться на первых порах в казарменном уюте Полярного, пока в Североморске будет «решаться вопрос». Решился не вопрос. Решилась судьба. В ночь на 30 августа 2003 года АПЛ К-159 затонула в трех милях от острова Кильдин. Из десяти человек чудом спасся только один - командир группы дистанционного управления старший лейтенант Максим Цибульский.

Так или иначе, в Гремиху они не вернулись. Родина венок им не сплела и не отчеканила их имен золотом по мрамору - сами во всем виноваты: «Мы поручни трапа на ощупь хватали, тонули мы молча и падали молча, и молча всплывали, всплывали, всплывали...»

Экипаж К-159 ни в чем не виноват, но об этом молчали, потому что иначе обвинили бы тех, которые молчали. Впрочем, памятуя свежие еще уроки «Курска», когда молчали до последнего погибшего, сейчас комментарии штабных каперангов зазвучали почти сразу после случившегося.

Объясняя причины катастрофы, повторившей в малых масштабах трагедию АПРК «Курск», флотское начальство в Москве и Североморске заявило, что в 2 часа ночи 30 августа при неожиданно разыгравшемся шторме оторвались два из четырех понтонов, с помощью которых буксировали лодку. Ее закрутило на волнах и стало заливать водой через верхний рубочный люк. Вскоре оторвались остальные, и в 2 часа 20 минут штаб Северного флота, куда с буксира доложили о ЧП, отдал приказ экипажу покинуть борт. В 3 часа 01 минуту АПЛ К-159 пошла ко дну.

Буксир подобрал троих, которые в момент затопления кормовых отсеков находились на мостике - одного живого и двух погибших. Семеро выбраться наверх не успели. Оставим пока вопрос, почему они не успели. Не стоит отвлекаться и на легко объяснимую ошибку пилота спасательного вертолета, поднятого в ту ночь по тревоге. Во-первых, он принял за К-159 другую подлодку, перегоном которой тогда же руководил командир дивизиона отстоя Эдуард Сигбатуллин. Во-вторых, на сигнал СОС в районе бедствия всплыла боевая АПЛ. Пилот увидел две нормально идущие субмарины и, чертыхаясь, вернулся на базу.

Суть обстоятельств, из которых сложилась трагедия, не в этом. Был ли внезапно налетевший шторм, выдвигаемый как основная причина трагедии? Был, отвечали те, кому поручено отвечать убедительно и без лишних подробностей. Но волнение три балла и ветер 15-20 метров в секунду - это еще не шторм, а самая обычная погода для прибрежной части Баренцева моря и тем более для Гремихи на закате лета. Ведь вторая лодка дошла до Полярного благополучно.

Не было шторма, и понтоны сорвало совсем по другой причине. Кормовые отсеки дырявой, как решето, лодки стало заливать еще до отрыва первых понтонов. Именно потому они и оторвались, что не могли удержать на плаву К-159, стремительно терявшую продольную устойчивость. Впрочем, не столь уж и стремительно.

С того момента, когда штаб флота отдал приказ покинуть тонущую субмарину, и до ее исчезновения под водой прошла 41 минута. Из отсеков никто не поднялся на мостик - не успели. Расскажите это кому-нибудь, даже и не подводнику, реакция будет предсказуемой: они что, пьяные были? Или домашние телевизоры в матрасы заворачивали, чтобы не побились? Ерунда, конечно. Ну а выбрались бы наверх - что тогда? Почему из троих, что там находились, двое тоже не смогли спастись, а третий, как уже сказано, выжил чудом?

Потеря продольной устойчивости подводной лодки не бывает мгновенной. Для АПЛ каждого класса существует определенный «угол заката». У К-159 «Кит» такой угол составлял 12 градусов. Водоизмещение - пять тысяч тонн. Пока зальет те или иные отсеки, пройдет времени достаточно, чтобы при трехбалльном волнении снять людей. Для того, собственно, и следует в кильватере спасательное судно. И только когда дифферент достигнет критического значения, то есть «угла заката», уход лодки под воду происходит мгновенно. Что и произошло с АПЛ К-159.

Министр обороны Сергей Иванов поставил весомую точку в конце всех комментариев: легкомыслие, извечная надежда на русское авось - на то, что пронесет. Кто после министра дерзнет сказать другое? Командующий Северным флотом адмирал Кравченко заикнуться не успел, как его сняли. «Авось» подхватили и понесли в массы недоумевающего народа. Такое объяснение доступно всем. Кроме, разумеется, профессионалов-подводников.