Артур Хейли - Сильнодействующее лекарство

За столом раздались вздохи облегчения.

– Но уж поскольку мы тут собрались и для протокола, – продолжал Лорд, – я подготовил заключение, где дается научная оценка всех трех случаев – в Австралии, Франции и Испании. – Тут он сделал паузу. – Я знаю, что мы торопимся…

– Сколько вам понадобится времени? – спросил Сэм.

– Не больше десяти минут. Это я гарантирую. Сэм взглянул на часы.

– Хорошо, но не больше.

Селия молчала, но внутри у нее все кипело. Отчаянно рвались наружу слова: «Это же жизненно важный вопрос. Разве можно решать его в такой спешке?»

Но она сумела обуздать поток охвативших ее мыслей и сосредоточила внимание на выступлении Лорда.

Директор по науке говорил убедительно, компетентно, не оставляя места для каких-либо сомнений. Проанализировав генеалогические линии дефективных младенцев и их родителей, Лорд отметил множество факторов, способных повлиять на нормальное развитие беременности и нанести ущерб плоду. В частности, как он выразился, неконтролируемые сочетания химических веществ в организме, в особенности лекарств и алкоголя, могли явиться причиной ужасающих последствий. Подобные трагические примеры не редкость.

Во всех рассматриваемых случаях, настаивал Лорд, так много противоречий, причем вопиющих, что просто неразумно и антинаучно обвинять во всем монтейн, в то время как это лекарство завоевало безупречную репутацию во всем мире. Попытки взвалить ответственность на монтейн Лорд квалифицировал как истерию и даже мошенничество.

Явно выражая чувства участников совещания, Сэм сказал:

– Спасибо, Винс. Думаю, вы всем нам подняли настроение. Отодвинувшись от стола, добавил:

– По-моему, мы можем обойтись без каких-либо формальных резолюций. Я вполне удовлетворен тем, что можно без всякого риска полным ходом продолжать подготовку к выпуску монтейна.

– Прошу прощения, – сказала Селия, – но боюсь, что этим вопрос не исчерпывается.

Все повернулись в ее сторону.

– Ну что еще? – нетерпеливо спросил Сэм.

– Я хочу задать Винсу один вопрос.

– Ну что же.., если это столь необходимо. Селия заглянула в свои заметки.

– Винс, вы утверждали, что монтейн не является причиной дефектов у троих новорожденных, родившихся в Австралии, во Франции и в Испании. Новорожденных – и нам не следует это забывать, – не способных нормально двигаться и обреченных на слабоумие.

«Если другие и боятся называть горькую правду своими именами, – решила Селия, – я скажу то, что думаю».

– Я рад, что вы меня выслушали, – ответил Лорд. Селия пропустила мимо ушей его язвительный тон. Она продолжала:

– Что же все-таки явилось причиной врожденных дефектов у этих детей, если не монтейн?

– Мне кажется, я достаточно ясно объяснил, что причин могло быть много, возможно, несколько сразу.

– Но все-таки что конкретно? – настаивала Селия.

– Откуда я знаю! – раздраженно ответил Лорд. – В каждом отдельном случае причина могла быть иной. Важно, что эксперты, расследовавшие обстоятельства на месте, считают, что дело не в монтейне.

– Итак, в действительности никто толком не знает, что именно вызвало патологию и привело к появлению на свет дефективных младенцев!

– О Боже! – Директор по науке в отчаянии всплеснул руками. – Я ведь уже это говорил! Может быть, другими словами, но… Тут в разговор вмешался Сэм.

– Селия, – сказал он, – к чему все это?

– А вот к чему, – ответила она. – Что бы тут Винс ни говорил, я по-прежнему испытываю тревогу. Никто ничего не знает. Меня такое состояние дел удовлетворить не может, и вообще я сомневаюсь.

– Сомневаетесь? В чем? – спросил кто-то из присутствующих.

– В монтейне. – Селия обвела взглядом лица всех присутствующих. – У меня такое чувство, если хотите, можете назвать это инстинктом, словно мы где-то дали промашку. В чем именно, пока трудно сказать. И еще: остаются открытыми вопросы, на которые мы должны знать ответы, а их у нас нет!

– Видимо, речь идет о женской интуиции, – с издевательской ухмылкой проронил Лорд..

– А почему бы и нет? – отрезала Селия.

– Прошу всех успокоиться! – жестко распорядился Сэм.

– Если у вас есть предложение, – обратился он к Селии, – мы готовы его выслушать.

– Я предлагаю, – сказала Селия. – повременить с монтейном. Она почувствовала, что все присутствующие восприняли ее слова с недоверием.

– Насколько именно отложить и, собственно, почему? – процедил сквозь сжатые зубы Сэм.

Ответ Селии звучал обдуманно и взвешенно:

– Предлагаю отложить выпуск монтейна на полгода. Возможно, за этот период рождение дефективных детей и не повторится. А впрочем, кто знает. Я надеюсь, что этого не произойдет. В любом случае у нас появятся данные, которыми в настоящий момент мы не располагаем. Возможно, тогда мы сможем с полной уверенностью возобновить усилия по запуску монтейна.

В кабинете воцарилось напряженное молчание. Его нарушил Сэм.

– Да ты просто шутишь! – сказал он.

– Я говорю совершенно серьезно, – ответила Селия, глядя ему прямо в глаза.

Входя в этот кабинет, Селия и сама толком не разбиралась в собственных чувствах. На душе у нее было нелегко, но все-таки теплилась какая-то надежда. Теперь от нее не осталось и следа. Показная уверенность Винсента Лорда не только не успокоила ее – уж чересчур он старался быть убедительным, – а, напротив, усилила ее сомнения. Действительно, призналась себе Селия, заняв такую позицию, она в основном или почти в основном опиралась на интуицию. Но ведь раньше-то она ее никогда не подводила.

Селия понимала, что заставить поверить в ее опасения присутствующих, и прежде всего Сэма, – задача трудная. Но она обязана их убедить. Они должны понять, что, если американский дебют монтейна несколько отложится, всем будет только полезно: беременным женщинам (не принимая этот препарат, они не станут подвергать опасности своих детей); самой компании «Фел-динг-Рот»; наконец, всем им, отвечающим за действия компании.

– Ты представляешь, чем для нас чревата задержка с монтейном? – спросил Сэм, явно не оправившись от потрясения.

– Конечно, представляю! – Тут Селия позволила и себе несколько повысить голос. – Кому это знать лучше, чем мне? Кто еще занимался монтейном столько, сколько я?

– Никто, – сказал Сэм. – Поэтому-то так трудно поверить, что ты предлагаешь ждать.

– Именно поэтому вы должны понять, что мне вовсе не легко выступать с подобным предложением. Сэм повернулся к Сэту Фейнголду:

– Во сколько, по-вашему, нам обойдется задержка с выпуском монтейна?

Пожилой контролер чувствовал себя явно неловко. Он был другом Селии. Кроме того, там, где дело касалось науки, он чувствовал себя неуверенно и откровенно давал понять, что в такие дела его лучше не втягивать. Билл Ингрэм также выглядел расстроенным. Селия понимала, что его раздирают внутренние противоречия – лояльность по отношению к ней и его собственные надежды, связанные с монтейном.