Маргарет Макхейзер - Уродина [ЛП]

Он спокойно закрывает дверь и запирает ее. Я стремглав отстраняюсь назад, пока не чувствую холодную стену через футболку.

— Ты такая хорошая девочка, ждешь меня, — говорит он, приближаясь ко мне.

— Пожалуйста, не надо, — говорю я и готовлюсь к тому, что должно произойти.

— Шшшш, не нужно ничего говорить, сладкая. Я позабочусь о тебе, — он расстегивает молнию на своих джинсах и начинает спускать их по бедрам. Он хватает меня за плечи и легко поднимает: — А теперь будь хорошей маленькой девочкой и сними шортики.

От его слов мне становится плохо. Сердце в груди бьется очень быстро, и тошнотворное чувство возвращается, но теперь все гораздо хуже.

— Нет, — кричу я, когда его руки шарят по моему телу. — Нет, — кричу еще громче.

— Ты дерзкая. Мне нравится, когда женщина сопротивляется. Это сексуально, — он наклоняется и облизывает мою шею, пока продолжает тискать мою грудь.

Со всей своей силой я отталкиваю его и бегу к двери, открываю ее и удираю во двор, где все сидят за столом и наслаждаются своим обедом.

Я сажусь рядом с Трентом, и он сразу же замечает, что меня трясет.

— Что случилось? — спрашивает он, когда кладет свою вилку и обнимает меня.

Я дышу сквозь комок в горле и пытаюсь сформулировать предложение. Но нет никаких слов, чтобы сформировать что-то внятное.

— Она упала, и это напугало ее. Я был там, чтобы помочь ей, — говорит Джон, уверенно проходя к своему месту и садясь рядом со мной. Я двигаю свой стул ближе к Тренту, подальше от Джона. — Повезло, что я был там, на самом деле, она могла споткнуться о тот стеклянный кофейный столик. Это было бы ужасно, не так ли, сладкая? — говорит он. Но его тон предупреждает меня: заткнуться и ничего не говорить, иначе в следующий раз мне будет больно.

Я сижу рядом с Трентом, в его объятиях, дрожу и ничего не могу сказать.

— Слава Богу, ты был там, — говорит Трент Джону и гладит меня вверх-вниз по спине. — Так ведь, Лили? — он целует меня в лоб. Я ничего не могу сделать. Я не могу не согласиться и не могу сказать ни слова. Не сейчас, когда все здесь. — Бедняжка, она действительно напугана, — он снова целует меня в лоб.

Я остаюсь, погруженная в объятия Трента, не желая смотреть на Джона. Но могу чувствовать злом взгляд Джона, сверлящий мою спину.

— Разве ты не голодна, сладкая? — спрашивает Джон. Его простые слова посылают новую волну дрожи по моей спине.

Я качаю головой и пытаюсь придвинуться ближе к Тренту.

— Ты должна поесть, — говорит Трент. Я едва могу сформировать предложение, не говоря уже о том, чтобы взглянуть на еду. Но я должна создавать впечатление, что все хорошо. Потому что если я этого не сделаю, то все узнают. А я хороша в том, чтобы скрывать все от окружающих.

Джон уже убедил всех в том, что спас меня, хотя именно от него меня и нужно спасать. Я двигаю свой стул назад так, чтобы быть подальше от края стола, на случай, если Джон снова попытается меня схватить, то Трент сможет увидеть это сам. Беря свою вилку, я накручиваю на нее еду и откусываю понемногу. Еда оседает в моем желудке, готовая в любой момент вырваться на поверхность, если Джон снова меня тронет.

Когда обед закончен, миссис Хэкли встает и начинает собирать все грязные тарелки. Я тоже встаю и решаю держаться рядом с ней. Таким образом Джон не сможет подойти ко мне.

Мы уносим тарелки на кухню. Все остальные остаются снаружи, смеясь и разговаривая. Я выбрасываю оставшуюся еду в мусорную корзину и качаю головой. Несколько недель назад я бы умоляла за такую еду, как эта. А сейчас я не смогла съесть то, что было у меня на тарелке из-за случившегося с Джоном. Мне так стыдно, что позволила пропасть еде зря, я не лучше, чем люди, игнорирующие тех, кто голодает.

— Он трогал тебя, не так ли? — шепчет миссис Хэкли.

Каждый волосок на моих руках и шее встает дыбом. Озноб проносится по моим венам, касаясь каждого удаленного участка тела. Медленно я поворачиваю голову, чтобы посмотреть на нее. Она ополаскивает тарелки в воде, ее голова опущена. Я вижу слезы, медленно катящиеся по ее щекам, капающие одна за другой в грязную воду из-под посуды.

— Как вы узнали? — спрашиваю я и изо всех сил стараюсь сохранить свой голос спокойным. Ее слезы усиливаются, и она смотрит на меня. Сам взгляд кричит тысячу слов, рассказывая мне ужасную главу в ее жизни, которую она так отчаянно пытается не позволить кому-нибудь увидеть.

— О, мой Бог, — говорю я, откладывая тарелку в сторону, чтобы обнять ее.

Миссис Хэкли качает головой и говорит сквозь слезы:

— Не нужно, пожалуйста.

Я отступаю и даю ей пространство. Беру тарелку и тихо продолжаю выбрасывать впустую потраченную еду. Лаура приходит несколько секунд спустя. Я вижу, как она смотрит и оценивает нас.

— Ты в порядке, Лина? Лили расстроила тебя?

— Нет, дорогая. Я в порядке. Просто думаю, как же быстро вырос мой мальчик, — говорит она, быстро оправляясь от правды.

Это заставляет меня задуматься, от какого большого количества вещей она оправляется так быстро? Как много вопросов она избегает с помощью лжи? Она сделала это для меня?

— Я принесу все остальное. Тебе нужна помощь с десертом?

— Мы с Лили уже глазировали его, спасибо.

Лаура в несколько заходов заносит все внутрь, пока мы с миссис Хэкли продолжаем тихо работать. Единственные слова — это ее инструкции мне, что делать. Когда заканчиваем, мы достаем с холодильника десерты, и я замечаю, что Джон встал из-за стола и находится в бассейне. Я делаю успокаивающий вдох, что его нет около меня или мамы Трента.

— Вода прекрасная, кто зайдет? — кричит он из бассейна.

Я чувствую, как дрожу и стараюсь не смотреть на него.

— Ты взяла свой купальник? — спрашивает меня Трент, когда встает из-за стола.

— Он в моей сумке, но я нехорошо себя чувствую. Я бы могла просто посидеть в сторонке.

— Хорошо, — Трент наклоняется, целует меня и затем бежит к бассейну.

— Что насчет тебя, сладкая, ты идешь? — спрашивает меня Джон.

Мне страшно, что он хочет, чтобы я была там с ним. Он пугает меня.

— Она нехорошо себя чувствует. Она посидит в сторонке, — объясняет Трент.

— Дорогая, зайди внутрь, подальше от солнца. Я сделаю тебе что-нибудь прохладное попить, — говорит миссис Хэкли, прежде чем Джон сможет что-то ответить. Она уловила смысл того, что он хочет сделать, и помогает мне. И более чем вероятно, помогает себе тоже.

Миссис Хэкли подходит и, поскольку я стою, берет меня под руку. Она слегка подмигивает мне, и я вполне уверена, что это подмигивание обозначает две вещи. Во-первых, я не позволю ему быть рядом с тобой , и, во-вторых, ты спасаешь меня тоже.

Мы заходим внутрь, и я сажусь за кухонный стол.

— Я понимаю, — говорит она, делая мне прохладный напиток, — поверь мне, я понимаю.