Маргарет Макхейзер - Почти что сломанная жизнь [ЛП]

В нетерпении, я наклоняюсь вперед в попытке опять соединить наши губы. И я вознаграждена за старания, когда он притягивает меня к себе для обжигающего поцелуя. Я запускаю пальцы в его волосы и тяну их на затылке, пока залажу ему на колени.

— О, Господи, — выдыхает Доминик у моих губ.

Я трусь губами о теплый рот Доминика, пробуя его на вкус и позволяя себе смело исследовать его. Боготворя своим языком линиям его рта, я останавливаюсь и покусываю его нижнюю губу, прежде чем продолжить двигаться по его коже.

— Тебе надо остановиться, Эйлин. — Но в противовес сказанному, он крепко сжимает руками мои бедра, удерживая на месте.

Доминик откидывает назад голову, и теперь его шея полностью открыта для меня. Ее покрывает легкий налет щетины, и его адамово яблоко тяжело движется, пока он пытается сглотнуть.

Медленно провожу кончиками пальцев по линии его челюсти к подбородку. Дыхание Доминика сбивается, и его пальцы сильнее впиваются в мои бедра.

Я следую по идеальной линии от его подбородка, вниз по шее, к вырезу его футболки. Я провожу рукой по груди Доминика и останавливаюсь на его сердце.

— Эйлин, твои прикосновения как рай. Но я хочу, чтобы ты остановилась, пожалуйста, прямо сейчас. — Он отпускает мои ноги и пересаживает меня с колен.

Я ложусь спиной к Доминику, свернувшись в клубок, стыдясь того, что пыталась зайти дальше, и он отверг меня.

— Детка, у меня внутри все огнем горит, я очень сильно хочу тебя. — Он поворачивается ко мне и кладет руку на мое бедро, но больше нигде меня ничем не касаясь. — Но когда мы займемся с тобой любовью, я хочу, чтобы это было потому, что мы хотим насладиться телами и душами друг друга. Я не хочу, чтобы это было механизмом совладания каждый раз, когда кто-то из нас сталкивается с раздражителем.

Это то, что я сейчас делала?

У меня почти началась паническая атака, и закончилось все попыткой вывести наши отношения на другой уровень.

Блин, он прав. Я пыталась использовать занятие любовью с Домиником, чтобы преодолеть трудности.

— Я понимаю, — вздыхаю я, поворачиваясь взглянуть Доминику в лицо.

— Я знал, что ты поймешь. — Он встает с постели и протягивает мне руку. Чувствую, что, задаваясь значением его предложенной руки, я хмурюсь. — Давай спустимся вниз и приготовим ужин. И, когда ты будешь готова, мы распакуем это зеркало.

— Не сегодня, — говорю я, глядя на закрытое зеркало. — Но очень-очень скоро.

Скоро я соберусь со всеми силами, чтобы заглянуть в зеркало, и надеюсь, что смогу удержаться от ненависти к той ужасной части себя.

— Детка, последние десять дней ты приходишь сюда, садишься на кровать и только и делаешь, что глядишь на зеркало. Тебе не кажется, что пришло время снять бумагу и передвинуть его к окну? — говорит Доминик позади меня, пока я все еще смотрю на завернутое в бумагу зеркало, будто это злокачественная опухоль, которую необходимо удалить, чтобы болезнь не прогрессировала.

— Я все еще не уверена, — вздыхаю я, поворачиваясь посмотреть на Доминика, стоящего в дверях.

— Чем дольше ты будешь тянуть с этим, тем труднее будет становиться ситуация. Ты проделала уже такой длинный путь, Эйлин. Думаю, для тебя будет правильнее снять бумагу и взглянуть на свое отражение. Зеркало покажет тебе прекраснейшую из всех женщин, которых я знал. — Его лицо расплывается в широкой, ободряющей улыбке.

— А если мне не понравится то, что я увижу?

— Ну, тогда придется поработать и над этим. Я хочу, чтобы тебе не просто нравилось твое отражение. Я хочу, чтобы ты полюбила его.

Я отворачиваюсь взглянуть на невинный кусок стекла и дерева и могу представить, что однажды увижу в нем себя.

Мне необходимо это сделать. Но задумываясь о подобном, я разрываюсь на части оттого, насколько это трудно — увидеть свое отражение. При мысли встретиться лицом к лицу с моим увечным, отвратительным телом, мой страх зашкаливает, и теперь я понятия не имею, как вернуть прежнее самообладание.

— Мы сделаем это вместе, после обеда. — Говорю я, поворачиваясь к Доминику, и молча уговаривая себя.

— Замечательно, потому что обед уже готов, — говорит Доминик счастливым голосом. — Пойдем, я как раз собирался накрывать на стол. — Он направляется вниз, оставляя меня нахмуриться на зеркало, обвиняя его в моих смешанных чувствах.

— К черту это, — ору я на зеркало.

Дурацкое зеркало, стоящее в углу, насмехается надо мной, подначивает открыть его и наконец-то посмотреть на себя.

Дурацкое зеркало.

Дурацкая я.

— Эйлин, — кричит снизу Доминик.

— Спускаюсь. — Пока встаю с кровати, продолжаю пялиться на зеркало, не отрывая глаз от этой чертовой штуковины. Чувствую небольшой прилив храбрости.

Я могу сделать это.

Я уже через многое прошла. Это всего лишь еще одно препятствие, с которым мне надо справиться.

Плевать на него.

Ничтожная преграда.

Я выпрямляю спину и отворачиваюсь, не давая зеркалу разрушить мою жизнь. Я не позволю, чтобы оно управляло мной.

Десять дней я смотрела на него с ужасом, но теперь оно меня больше не беспокоит.

Я в восторге спускаюсь вниз, веселым шагом направляясь к Доминику. Он стоит перед духовкой, надев рукавицы, и достает противень.

Я иду прямо к нему, и как только он ставит противень на столешницу, я не задумываясь, целую его.

— Как только пообедаем, та бежевая тряпка будет в помойке. — Говорю я, прежде чем опять поцеловать его. — Могу я помочь тебе с ужином?

— Я уже все закончил, тебе нужно только сесть и наслаждаться. — Доминик подбородком указывает мне на место за кухонным столом.

— Так, что тут у нас?

— Жаркое и домашний лимонад.

Я тут же вспомнила его последнюю попытку приготовления лимонада и, похоже, это отразилось у меня на лице, потому что он глядит на меня ошеломленным взглядом. — На этот раз я не забыл про сахар. Незачем корчить такую физиономию, — дразнит меня он, усмехаясь.

Я хихикаю в ответ на его игривый тон. Доминик ставит блюдо передо мной и достает из холодильника кувшин с лимонадом. Осторожно разливает по стаканам.

— Спасибо, — говорю я. — Выглядит вкусно. — Делаю глоток лимонада. — Пикантный и ароматный, с правильным количеством сахара.

Доминик выдыхает и сам пробует лимонад.

— Ууммм, действительно неплохо, — говорит он, довольный результатом своего труда.

Он садится, и мы оба пребывая в отличном настроении, начинаем есть.

— Ты готова в воскресенье встретиться с моей семьей?

— В общем-то, да. Но я в гораздо большем восторге оттого, что смогу отпраздновать с тобой твой День Рождения.

— Уф, даже не напоминай мне. — Весело отвечает он мне и берет еще один кусочек жаркого.

— Хм, тридцать девять. Что же мне тебе подарить?