Бриттани Черри - Земля, о которую мы разбились [litres]

– Это более чем странно. Я не могу поверить, что Ричард порвал с тобой по телефону, – поморщившись, выдохнула она. – Хотя, если подумать, я удивлена, что вам потребовалось столько времени, чтобы расстаться.

– Что?!

– Я просто говорю то, что думаю. В самом начале отношений вы были так похожи. Это даже раздражало, насколько вы двое оправдывали поговорку про брак, заключенный на небесах, но со временем вы оба как-то… изменились.

– О чем ты?

Мари пожала плечами.

– Раньше ты все время смеялась, но в последнее время… я даже не могу вспомнить последний раз, когда он тебя рассмешил. Кроме того, когда он в последний раз спрашивал, как у тебя дела? При каждой нашей встрече он говорил только о себе.

Даже после того, как я услышала это от Мари, легче мне не стало. Я знала, что она права. Правда заключалась в том, что Ричард уже не был тем мужчиной, в которого я влюбилась много лет назад, и я была далеко не той девушкой, какой он увидел меня в первый раз.

– Мактуб, – прошептала я, глядя на свое запястье.

Мари улыбнулась мне и запрыгнула на велосипед.

– И правда мактуб. Ты можешь переехать ко мне, чтобы не торчать в его квартире. Это будет прекрасно. Будем проводить больше времени вместе! Посмотри на это с другой стороны: по крайней мере, тебе не придется терпеть его колючие усы там, внизу.

Я рассмеялась.

– Я уже и не помню, когда он в последний раз это делал.

Она недоверчиво открыла рот.

– Тогда тебе следовало расстаться с ним много лет назад, сестренка. Парень, который не доставляет тебе такого удовольствия, не имеет права на обратные услуги с твоей стороны.

Моя сестра была полна неопровержимой мудрости.

– Ты, кажется, совсем не грустишь по этому поводу, – заметила Мари. – Я немного удивлена.

– После вчерашнего виски и утренней медитации мне уже гораздо лучше. К тому же Грэм разбил для меня сад.

– Сад? – с удивлением спросила она. – Это его способ извиниться?

– Наверное. Он купил органические удобрения.

– Что ж, за это я ставлю ему пять с плюсом. Все знают, что получить прощение Люси можно только с помощью грязи и органических удобрений.

Аминь, сестренка.

– Мы все еще собираемся к маминому дереву на Пасху? – спросила я, когда мы тронулись в путь. Каждый праздник мы с Мари изо всех сил старались навестить маму. У одной из старых маминых подруг была хижина на севере. Она почти там не бывала, и мы посадили мамино дерево недалеко от хижины вместе со всеми, кто пришел на похороны. Это были люди со всего мира, и мама считала их членами семьи.

Если я и научилась чему-то во время путешествий с мамой, так это тому, что семья строится не на крови, а на любви.

– Ты меня возненавидишь, но я собираюсь навестить подругу в эти выходные, – сказала Мари.

– Да? Какую подругу?

– Я собиралась сесть на поезд до Чикаго, чтобы повидаться с Сарой. Она вернулась в Штаты, чтобы навестить своих родителей, и я решила заскочить к ней. Мы не виделись с тех пор, как я поправилась. С тех пор столько времени прошло.

Сара была одной из самых близких подруг Мари и заядлой путешественницей. Было почти невозможно угадать, где Сара окажется через месяц, поэтому я полностью понимала выбор Мари. Просто мне не нравилось, что это будет первый отпуск, который я проведу в одиночестве: без сестры или парня.

Увы, мактуб.

Профессор Оливер сидел напротив меня, и его глаза блуждали по черновому варианту новых глав: с семнадцатой по двадцатую. Я нетерпеливо ерзал на месте, пока он с задумчивым видом переворачивал каждую страницу, прищурив глаза.

Время от времени он поглядывал в мою сторону, что-то тихо бормотал себе под нос и снова принимался за чтение. Закончив, он положил бумаги обратно на мой стол и молча уставился на меня.

Я ждал, выгнув бровь, но в кабинете все еще висела тишина.

– Ну как? – спросил я.

Профессор Оливер снял очки и закинул ногу на ногу. Наконец, он заговорил очень спокойным тоном:

– Как будто обезьяна сделала большую кучу и попыталась написать в ней свое имя с помощью хвоста. Только обезьяну зовут Джон, а он написал «Мария».

– Все не так уж плохо, – возразил я.

– О нет, – он покачал головой. – Еще хуже, чем плохо.

– Да что не так? – спросил я.

Он пожал плечами.

– Это просто мыльный пузырь. Один жир, никакого мяса.

– Это первый черновик. Он и должен быть дерьмовым.

– Да, но это должно быть человеческое дерьмо, а не обезьянье. Грэм, ты бестселлер «Нью-Йорк таймс». Ты бестселлер «Уолл-Стрит джорнал». На твоем банковском счете миллионы долларов, а все потому, что ты профессионал писательского мастерства, и по всему миру существуют тысячи поклонников твоего таланта, которые делают тату с твоими цитатами. Какой позор, что у тебя хватает наглости показывать мне эту чушь. – Профессор встал, разгладил свой бархатный костюм и покачал головой. – Тэлон могла бы написать лучше.

– Ты шутишь. Ты прочитал часть про льва?

Он закатил глаза так далеко, что мне показалось, будто они навсегда останутся в таком положении.

– Какого черта сбежавший лев делает в Тампа-Бэй? Нет. Просто нет. Найди способ расслабиться. Тебе нужно немного отдохнуть. Судя по тексту, складывается ощущение, что у тебя в заднице застряла палка.

Я прочистил горло.

– Довольно своеобразное описание.

– Да, но, по крайней мере, я не пишу тексты, похожие на обезьянье дерьмо.

– Нет, – я улыбнулся. – Ты произносишь это вслух.

– Слушай. Как крестный отец Тэлон, я очень горжусь тобой, Грэм.

– С каких это пор ты ее крестный отец?

– Этот титул я присвоил себе сам, и не надо портить мне настроение, сынок. Я хочу сказать, что ты отличный отец для своей дочери. Ты проводишь каждую секунду своей жизни в заботе о ней, и это просто потрясающе, но, как твой наставник, я требую, чтобы ты немного отдохнул. Покури, переспи с незнакомкой. Расслабься. Это поможет тебе с писательством.

– Раньше мне никогда не приходилось «расслабляться», – возразил я.

– Раньше у тебя была хоть какая-то личная жизнь, – продолжил он, подняв бровь.

Вот черт.

– Пока, Грэм, и, пожалуйста, не звони мне, пока не накуришься или не займешься сексом.

– Скорее всего, я не стану звонить тебе во время секса.

– Ничего, – сказал он, надевая шляпу. – Скорее всего, процесс закончится так быстро, что ты даже не успеешь набрать мой номер.

Боже, как же я ненавидел этого человека.

К сожалению, он был моим лучшим другом.

– Эй, Тэлон заснула. Я просто хотела узнать, не хочешь ли ты заказать пиццу… – зайдя в мой кабинет, Люси замолкла на полуслове. – Что ты делаешь? – осторожно спросила она.

Я положил телефон на стол и откашлялся.