Бриттани Черри - Земля, о которую мы разбились [litres]

– Я знаю. Я просто помогаю Грэму…

– Ты живешь с ним.

– Ты меня выгнала!

Мари покачала головой.

– Я тебя не выгоняла, и я точно не заставляла тебя переезжать к нему. Твое сердце сделало этот выбор.

– Прекрати, – тихо сказала я, чувствуя, как мой желудок завязывается в узел.

Мари бросила на меня понимающий взгляд.

– Люси, я знаю, что ты в него влюблена.

Я сморгнула подступающие слезы.

– Ты не знаешь, о чем говоришь. Ты и понятия не имеешь.

– Ты совершаешь ошибку. Он был с Лирикой. Она твоя сестра, – воскликнула Мари. – Я знаю, что ты живешь эмоциями, но это просто неправильно.

Я прикусила нижнюю губу, чувствуя, как внутри меня нарастает ярость.

– О, точно, ты же эксперт по отношениям.

– Отношения ? – зашипела Мари. – Люси, у тебя нет никаких отношений с Грэмом Расселом. Я знаю, что тебе больно это слышать, но в какой-то степени я понимаю Лирику. Ты слишком похожа на маму. Ты слишком свободна, а свобода может быть удушающей. Ты не имеешь на него никакого права. Он не твой.

Я не знала, что делать. В моей груди вспыхнула жгучая боль. Я открыла рот, чтобы заговорить, но не смогла произнести ни слова. Я не могла придумать, что мне сказать, поэтому просто развернулась и ушла.

Мне не потребовалось много времени, чтобы найти утешение в природе. Отправившись к своей любимой беговой дорожке, я сделала глубокий вдох и тяжелый выдох, прежде чем приступить к бегу. Я бежала сквозь деревья, позволяя воздуху хлестать меня по щекам. Я бежала все быстрее и быстрее, пытаясь избавиться от боли и смятения.

Часть меня ненавидела Мари за ее слова, но другая часть, сама того не желая, соглашалась с ней.

В моей голове разыгрывалась сказочная пьеса о нашей с Грэмом жизни. Я эгоистично размышляла о том, что, возможно, наша любовь могла бы продлиться вечно. Что я могла бы поддаться своим чувствам.

Я была мечтательницей, как и моя мать. Эта особенность всегда приносила мне радость и успокоение, но теперь я постепенно начинала видеть ее недостатки. Из-за нее мама вечно летала в облаках, вместо того чтобы стоять ногами на земле, и отказывалась встретиться лицом к лицу с реальным миром.

Поэтому, когда реальный мир стучался в ее дверь, она всегда оказывалась одна. Одиночество ужасно меня пугало.

Но жизнь без Грэма и Тэлон пугала меня еще больше.

Когда я добралась до дома Грэма, у меня не хватило духу войти внутрь. Даже пробежка не смогла очистить мой разум, поэтому я пошла и села на заднем дворе возле дерева Олли. Я сидела, скрестив ноги, и смотрела на крошечное деревце, которому предстояло расти еще много лет. Проходили секунды, минуты, часы. Только когда солнце начало садиться, Грэм вышел на задний двор и присоединился ко мне. Он был одет в идеальный костюм и выглядел просто потрясающе. Мне было стыдно, ведь я пропустила наше свидание, но я знала, что просто не была к этому готова. Мари поселила в моем сердце такое тяжелое чувство вины, что я просто не могла этого выдержать. Может, я становилась слишком наивна, когда дело касалось Грэма… может быть, я просто была глупа.

– Привет, – сказал он.

– Привет, – ответила я, и Грэм сел рядом со мной.

– Ты грустишь.

Я молча кивнула.

– Да.

– Ты здесь уже четыре часа.

– Я знаю.

– Я хотел дать тебе немного личного пространства.

– Спасибо.

Грэм молча кивнул.

– Думаю, с тебя уже хватит. Когда проводишь слишком много времени в одиночестве – начинаешь думать, что ты этого заслуживаешь, уж я-то знаю. Поверь мне, Люсиль Хоуп Палмер, ты точно не заслуживаешь одиночества.

Между нами повисла тишина, но я снова чувствовала себя целой. Если бы мир слышал, что наши сердца бьются как одно, может, он не стал бы судить нас так строго.

– Это ужасное первое свидание, – хрипло рассмеялась я.

Он сунул руку в карман пиджака, вытащил пачку лакричных конфет и протянул мне.

– Лучше? – спросил он.

Я коротко кивнула, прежде чем открыть пакет.

– Лучше.

Рядом с ним я чувствовала себя на своем месте. Как дома.

В этом смысле я отличалась от мамы. Она всегда неудержимо стремилась вперед, а мое сердце жаждало остаться рядом с Грэмом Расселом.

Впервые в жизни мне отчаянно захотелось встать на твердую землю.

– Ты должна позвонить ей, – сказал я Люси, пока она ходила по дому, придумывая поводы отвлечься. В течение нескольких месяцев она и ее сестра Мари не обсуждали ничего, кроме рабочих вопросов, но, очевидно, они сильно поссорились несколько дней назад. Я видел, что эта проблема съедала ее изнутри, но она не хотела об этом говорить.

– Все нормально. У нас все в порядке, – ответила она.

– Врушка.

Люси повернулась ко мне и приподняла бровь.

– Разве тебе не надо закончить книгу?

Я улыбнулся ее нахальству. Мне нравилась такая Люси.

Хотя она нравилась мне любой.

– Ты же скучаешь по ней.

– Я не знаю, – сказала Люси, но по ее бесстрастному лицу было понятно, что она переживает. Она прикусила нижнюю губу. – Как ты думаешь, она счастлива? Мне кажется, что нет. Не бери в голову. Я не хочу об этом говорить.

– Люсиль…

– В смысле, он ведь бросил ее в самый худший период ее жизни. Кто так поступает? Ладно, это ее жизнь. Молчу.

– Хорошо, – согласился я.

– Он же монстр! И даже не милый монстр. Я просто ненавижу его, и я так зла на Мари за то, что она выбрала его, а не меня. Сегодня вечером день рождения Тэлон, а она даже не придет! Не могу поверить… вот черт! – закричала она, вбегая в кухню. Последовав за ней, я увидел, как она вынимает из духовки сгоревший торт Тэлон. – Нет, нет, нет, – повторяла Люси, ставя его на стол.

– Дыши, – сказал я, положив руки ей на плечи. Ее глаза наполнились слезами, и я рассмеялся. – Это всего лишь торт, Люси. Все в порядке.

– Нет! Ничего не в порядке, – сказала она, повернувшись ко мне. – Мы собирались отправиться в путешествие по Европе. Мы начали копить деньги, когда она заболела. Мы завели «Банку Негативных Мыслей», и каждый раз, когда мы думали о чем-то плохом или страшном – мы должны были положить монету в банку. Через неделю банка был наполнена до краев, и нам пришлось достать еще одну. Она хотела отправиться в путешествие сразу после того, как у нее наступила ремиссия, но я была слишком напугана. Я боялась, что у нее не хватит сил, что еще слишком рано, поэтому мы остались дома. Я держала ее взаперти, потому что не была достаточно сильна, чтобы сесть с ней в самолет. – Я тяжело сглотнул. – А теперь она не разговаривает со мной и я не разговариваю с ней. Она моя лучшая подруга.

– Она придет в себя.

– Я пригласила ее на день рождения к Тэлон. С этого и начался спор.

– А почему это стало проблемой?

– Она… – голос Люси дрогнул, и она глубоко вздохнула, стоя всего в нескольких дюймах от меня. – Она думает, что все это неправильно: ты, я и Тэлон. Она считает, что это странно.