Клэр Контрерас - Калейдоскоп моего сердца [ЛП]

Я молчу какое-то время. В галерее столько воспоминаний, сколько в доме, но каким-то образом я разделяю их по-разному. Когда мы были там вместе, я была в своей студии, а Уайт был в своей. Мы не делили пространство, как делили нашу спальню.

— Спасибо, но пока я в порядке. Я подумаю, когда договор аренды закончится.

— Когда это произойдет?

— В конце месяца, — фыркаю я.

Моя мать качает головой.

— Ты хорошо умеешь тянуть, — отвечает она с небольшим смехом. — Тут много стекла. Сколько сердец было разбито на этот раз?

Мои родители шутят над моими сердцами. Они даже не знают, как они появились, но они думают, что они красивы и поддерживают меня в том, чтобы я делала их. Первые люди, которые купили сердца, были группой разозленных пожилых женщин без свиданий на День Святого Валентина. Они говорили: «Кому вообще нужен мужчина?». На следующий год все трое были замужем. Однако последняя часть обычно игнорируется в разговоре о разбитых сердцах, потому что все предпочитают пересказывать более печальную история, которая заключалась в том, что они были разведенными, которым надоело ходить на плохие свидания.

Я улыбаюсь.

— Я рада сообщить, что эти сердца для свадебной вечеринки.

— Серьезно?

— Очень. Парень, который руководит отделением, отвечающим за художественную программу в больнице, купил одно для своей невесты, и она решила, что хочет одно для каждой из своих горничных.

— Это очень мило. У нее должно быть много денег, — комментирует она. Когда звучит голос отца, мы обе оборачиваемся на звуки его голоса, кричащего, что люди начали приходить на барбекю.

— Я уберу это, — говорю я, вставая и потягиваясь.

— Я здесь, — кричит Мия, заходя во двор. Впервые за пару дней я чувствую что-то, кроме стресса.

— Помоги мне с этим, пожалуйста, — кричу я, когда забираю одну из коробок. Она подходит ко мне и берет другую коробку.

— Они такие красивые, — говорит она, когда мы шли к дому. Мы положили их в гостиной у входной двери, оставаясь там, когда пришла ее мама. Разговор продолжился о сердцах, фотографиях Мии и мальчиках. Все одно и то же каждый раз, когда мои родители устраивают барбекю. Те же разговоры… те же люди… это никогда не устареет. Когда я была с Уайтом, я пропустила целую массу таких дней, потому что, он не очень любил на них приходить. Он сказал, что все заставляют его чувствовать себя чужаком, и мне было больно, что он так думает, поэтому я тоже не приходила. Я не жалею об этом, хотя я скучала все время. Моя семья это понимала. Они знали, если бы они были на моем месте, они бы поступили также.

Приехал Виктор с какой-то девушкой, которую я никогда раньше не видела, на буксире с ее подругой.

— Это Мэделин и ее подруга Эмма, — говорит он в качестве приветствия. — Мэделин — сестра Бобби.

Мы с Мией переглядываемся, а затем смотрим на Виктора, прежде чем приветствуем Мэделин и Эмму, которые выглядят как мои младшие сестры. Моя первая мысль интересно, что Оливер думает обо всем этом. Мы мало говорили с тех пор, как он уехал на собеседование на прошлой неделе. Однажды ночью было несколько текстовых сообщений и телефонный звонок, когда он позвонил, «желая услышать мой голос», но ничего о том, что между нами. К счастью, я была достаточно занята, так что эти мысли посещали меня только ночью.

— Дженсен подъезжает, — говорит Вик после того, как девочки ушли. Он любит давать Мии информацию о статусе его друга. По крайней мере, он не настолько невежественен, чтобы позволить ему топтаться здесь и застать ее врасплох.

— Я думала, что он уехал на работу, — говорит Мия, ее голос тише, чем это было несколько мгновений назад.

— Изменил граффик, — говорит Вик, отворачиваясь.

— Как ты вообще оказался с сестрой Бобби? — спрашиваю я, кивая на девушек, которые сейчас разговаривают с моей мамой и Беттиной.

— Она осталась на ночь.

Я глазею на него.

— Ты переспал с сестрой своего друга? Сколько ей лет?

— Расслабься, — говорит он, смеясь над моим взглядом. — Она достаточно взрослая, и все по обоюдному согласию. Позвать их сюда было джентельменским поступком, так как они проснулись поздно, и Эмме было плохо после выпивки.

Я чувствую, что мои уши становятся горячими от его исповеди, но я стараюсь не давать просочиться своему бурлящему гневу. Он прав насчет обоюдного согласия, но он такой лицемер, так как встречается с младшей сестрой своего друга, когда все, что он когда-либо делал, это предупреждал своих друзей насчет меня.

— Где был ее брат?

— Работал над делом.

— Не могу поверить, что ты с ней переспал, — говорю я, глядя на него.

— Ей не семнадцать, — говорит он, как будто он оскорблен или что-то в этом роде. Из моего периферического зрения я вижу, как Мия скрестила руки. Я делаю то же самое и посмотрела на него, мысленно стреляя кинжалами в него. Вик смеется, а затем опустил взгляд в пол.

— Она мне нравится, понятно? — сказал он, уходя. Я обращаюсь к Мие и безмолвно говорю ей, что ненавижу его, к чему она резко кивает в согласии. После того, как наша взаимная ненависть к моему брату установлена, мы возвращаемся на улицу и наливаем себе очень большие бокалы Сангрии ее мамы.

— Ты в порядке? — спрашиваю я Мию, которая выглядит так, будто проглотила лягушку.

Когда она кивает, не говоря ни слова, мой взгляд следует от нее к Дженсену и Оливеру, которые смеются и разговаривают, когда входят, похоже, что они только что вышли из проклятой фотосессии Аберкромби. Как будто они не виноваты за наш дискомфорт и беспокойство. Их вид заставляет мои внутренности вспыхнуть.

— Ты хочешь уехать? Мы можем просто уехать, — предлагаю я, надеясь, что она согласится, но она этого не делает. Она улыбается и поворачивается ко мне с неожиданно ясными глазами.

— Нет. Твои родители очень рады, что ты здесь в этом году, — говорит она, положив руку на мою. — Я справлюсь.

— Мы всегда делаем это, да? — говорю я, грустно улыбаясь, когда смотрю, как Оливер и Дженсен идут к Вику и девушкам. Они оба приветствуют парней чрезмерно возбужденными объятиями, которые заставляют мой живот скрутиться. Я сжимаю руку Мии сильнее, когда смотрю, как Эмма практически вешается на Оливера, который улыбается ей.

— Я звоню Нейтану, — внезапно говорит она, от чего мой рот открывается.

— Ты не сделаешь, — говорю я, неожиданно для себя. Ни один из нас обычно не играет в головные игры или не пытается заставить кого-то ревновать. Я думаю, что мне никогда не нужно было заставлять Уайта ревновать, потому что он родился чрезмерно ревнивым, но Мия никогда не была такой. Друзья моего брата все похожи в одном, они уверены в себе. Настолько уверенны, что они верят, что каждая женщина поведется на них. Дженсен всегда относился к Мии так, как будто она никуда не денется, не то, чтобы он был грубым, но он принимал ее как должное. Какой бы неземной сейчас не была Мия, она противоположность Дженсена, всегда верила ему, всегда молчала, когда он был рядом, потому что он был шумным. Когда все пошло не так, она вылезла из раковины, готовая к перерождению. Я знаю, что она использует свои громкие комментарии как щит, потому что она уже не была прежней после Дженсена. Не публично. Я получаю настоящую Мию, в те времена когда она тихая и уязвимая. Я смотрю на парней, разговаривающими и смеющимися с этими девушками. И решаю… к черту… мы тоже можем повеселиться.