Софи Гонзалес - Всего лишь полностью раздавлен [litres]

Неподалеку от нас стояла Рене с компанией своих друзей. На ней было облегающее платье медового оттенка, а каштановые волосы она завила и наполовину собрала в конский хвост.

– Сколько народа! – сказал я Ларе, которая была слишком занята созерцанием Рене, чтобы ответить.

Мне пришлось удивительно долго осматривать зал, прежде чем заметить Уилла. Он тусовался у столиков вместе с Мэттом, опираясь на стул и над чем-то смеясь. Джесс я пока не заметил. Он совместил приталенный пиджак с темно-серыми брюками и светло-серой футболкой. Хотя я сам и мечтать бы не стал о том, чтобы надеть на танцы футболку, каким-то образом он выглядел официально. Даже чертовски сексуально. Как у таких парней, как Уилл, получается игнорировать и выходить победителем? Если бы я напялил пиджак и футболку, то смотрелся бы так, словно меня сбили с толку еще на стадии выбора наряда.

Когда Уилл поднял взгляд, то посмотрел прямо на меня через весь зал. Мне показалось, что он уже давно знал, что я здесь.

Как только я уставился на него в ответ, улыбка Уилла стала немного смущенной, и он наклонил голову, все еще улыбаясь.

Я таращился на него, наверное, самым одурманенным взглядом в моей жизни, но Лара уже потащила меня за локоть к столу с закусками. Там беседовали Дарнелл и Нив, и их ладони то и дело соприкасались, что было невероятно интимно и романтично, но Лара неумолимо шагала именно к ним, чтобы все разрушить. Надо же, как мило.

– Привет, ребята! – воскликнула Лара. – Вы оба неплохо выглядите.

По пути сюда я упустил из виду Уилла. Пока я пытался совершенно обыденно его найти, то потерял нить разговора. Он все равно был практически ни о чем – у меня возникло ощущение, что Нив и Дарнелл намекали на то, что хотели побыть одни. Уверен, Лара понимала намеки, но ее это просто не особо заботило.

Танцпол уже ревел. По тому, как некоторые танцевали, было совершенно понятно, что кто-то успел основательно «подготовиться» на чьем-то заднем дворе, прежде чем прийти сюда. Да и Лара, вероятно, тоже где-то припрятала фляжку. Пожалуй, она решила, что я откажусь. Справедливо.

Я действительно откажусь .

Я был так занят наблюдением за старшеклассниками и поисками Уилла, что пропустил ту часть разговора, где Лара извинилась, чтобы о чем-то поболтать с Рене. По крайней мере, она должна была так сделать, потому что я внезапно обнаружил, что она вместе с Рене куда-то уходила.

А это означало, что я не по своей воле стал третьим колесом в паре. Я медленно повернулся к Дарнеллу и Нив. Отстой. Я больше никого не знал. И куда мне деваться? А тут меня точно не хотели видеть. Я прочистил горло.

– Вы давно здесь? – спросил я.

– Я – минут двадцать, а Нив приехала сюда за минуту до вас, – ответил Дарнелл.

Как и у Нив, у Дарнелла, похоже, не было гена злобности, и он говорил с такой искренней, дружелюбной улыбкой, что никакого смущения у меня возникнуть никак не могло.

Хотя могло, поскольку это же я (а я способен почувствовать неловкость на собственном дне рождения, окруженный родными и близкими мне людьми, среди которых я вырос).

– Вы не вместе приехали? – выпалил я.

Видимо, я облажался. Дарнелл стиснул губы и съежился, а Нив приоткрыла рот в форме идеальной смертельной буквы «О».

– Ну… мне показалось, вдруг немного рановато…

– Да, – кивнул Дарнелл, хотя он явно имел в виду «нет».

– Для всего этого, – закончила Нив.

– Ага, понял, – пролепетал я. – Я-я-я-я-я-я-с-но.

Я поднял взгляд и обнаружил, что Уилл находится в полутора метрах от меня. Я моргнул и удивленно попятился.

– Привет.

– Привет, – откликнулся он. – Как дела? Помнишь, о чем мы сегодня говорили? Ты не передумал? Хочешь посмотреть?

Что он несет? Кстати, я был вполне уверен, что мы сегодня не общались. А разговоры с Уиллом – это не то, что я имел привычку забывать.

По крайней мере, я не помнил, чтобы вообще когда-то о нем забывал.

Ладно, вот и повод для беспокойства. Из огня да в полымя и все такое. Но Нив и Дарнелл были только рады от меня отделаться, поэтому я, скрестив на груди руки, направился за Уиллом, чтобы посмотреть на то, о чем мы никогда не говорили.

– Ну ты даешь! – продолжал он. – Я словно увидел осла, который пытался подружиться с единорогами.

– Ты называешь меня ослом?

– Ага. Но потрясающим и офигенным. И если бы ты не был ослом, то вряд ли бы мне так нравился, потому что единороги шутят гораздо реже ослов, – заявил Уилл, не сбавляя шаг. – Ты можешь себе представить настолько оригинального единорога?

– Я не могу себе представить настолько оригинального единорога, – огрызнулся я, но Уилл никак не отреагировал на мою резкость.

– Вот именно. Единороги такие ванильные.

– Каково это – пытаться вытащить себя самого из такой глубокой ямы, Уилл?

– Нелегко, но у меня тут меньше опыта, чем у тебя.

Я сжал губы. Мы остановились у стены и прислонились к ней спинами, отделившись от толпы, чтобы можно было поговорить и нас не услышали. Уилл покачал головой.

– Прости за глупую шутку. Я хотел сказать, что ты потрясающе выглядишь.

Ох.

Я решил улыбнуться, но мои лицевые мышцы сразу же воспротивились. Кто ж знал, что разбитое сердце работает лучше ботокса?

Часть меня хотела заговорить о произошедшем и извиниться за то, что я признался ему в любви и все усложнил. Хотя после этого мы несколько раз виделись, никто из нас щекотливую тему не поднимал. А забыть упомянуть про такое невозможно. И мне не удавалось отделаться от ощущения, что Уилл усердно пытался загладить свою вину. Он в последнее время был слишком веселым и оживленным, что смахивало на попытку заглушить вонь от скунса пшиком духов.

В моем желудке обосновалась куча камней. Конечности отяжелели, а грудь сдавило так сильно, что я мог облегчить болезненный дискомфорт только выдохами.

Опять. И опять. Что прозвучало как серия пассивно-агрессивных вздохов.

Думаю, у моих эмоций был свой наглый характер. Взять на заметку: никогда не играть в покер.

Песня сменилась, и я сразу же узнал первые ноты, как и остальные ребята, собравшиеся в зале, поскольку поднялся радостный визг. Старшеклассники хлынули на танцпол, будто огненные муравьи, всем семейством атакующие невинного садовника.

Уилл пожал одним плечом и кивнул на толпу.

– Не хочешь присоединиться?

Я всем сердцем ненавидел танцевать. Мой стиль лучше всего характеризуется приблизительно так: «ребенок, скачущий под детскую песенку». Но у меня почти не было вариантов. Я мог подпирать стену в одиночестве, либо ходить с Уиллом вокруг да около розовых слонов, либо… вау, вечеринка, ура.

Танцпол был жарким и переполненным, и старшеклассники не столько танцевали, сколько дрыгались под музыку. К счастью, подобные прыжки входили в мой набор ритмических навыков, поэтому с неожиданным для себя уровнем энтузиазма я окунулся в это с головой.