Софи Гонзалес - Всего лишь полностью раздавлен [litres]

– Но почему вы не просветили его до вечеринки?

– Я не смогла найти его в школе, а на мои сообщения он не отвечал. Я спросила у Мэтта, и он рассказал про наказание и всякое такое. Помнишь?

Конечно. У Уилла не было телефона.

И вечеринка затевалась не ради моего унижения. Сложно уложить все это в голове, и, если честно, я не до конца купился на объяснения Лары.

– Очень уж продуманно с твоей стороны, – сказал я, выразительно подняв бровь.

– Никто не заслуживает того, чтобы его каминг-аут случился не по его воле, – пожала плечами Лара.

И на сей раз я ей поверил. Ларе, которая тайно влюблена в Рене. Она смеялась вместе с нашей компанией, когда ее дразнили из-за поведения на вечеринке, словно это было просто-напросто шуткой. И огрызнулась, когда Уилл высказался по поводу моей одежды.

У Лары нет никакого желания позволять мне прийти в ее школу и раскрыть ориентацию одного из ее приятелей.

И почему бы ей не быть предусмотрительной? В конце концов, я раскрыл ориентацию Уилла трем девушкам. Намеренно или нет – последствия ведь одни и те же.

Я прочистил горло и сменил тему, хотя и был слегка ошеломлен:

– Слушай, если с Рене ничего не получится, ты хотя бы можешь быть уверена, что есть еще Мэтт.

Лара издала смешок.

– О боже, – пробормотала она. – Ох, я была по уши в него влюблена.

– Правда?

– Да! – Она ухмыльнулась. – Я чертовски бисексуальная, Олли, если ты не заметил. Клянусь, он начал обращать на меня внимание только из-за того, что мне нравится Рене. А он хочет лишь то, что ему не достать.

Ох уж эти натуралы.

– Можно я кое в чем признаюсь?

Слышать такие слова из уст Лары было как-то странно. Это как вегетарианец, просящий передать ему тефтели, или русалка, просящая одолжить ей туфли. Вина плюс Лара равняется системной ошибке. Но она смотрела на меня с почти виноватым выражением лица.

– Валяй.

Она поерзала и приглушила голос.

– Впервые мы с Рене поцеловались на спор. И она мне тогда уже нравилась, поэтому, сам понимаешь, джекпот.

– Так.

– Так. И внезапно у меня появился очень легкий способ ее целовать. «Давай сделаем все на спор, давай поприкалываемся для парней». Мне казалось, что это смешно. Точнее, даже не так. Я будто переворачивала идею «девочек, устраивающих представление для мальчиков». Я сама их использовала, чтобы получить то, что мне надо.

Но говорила она не особо уверенно.

– А теперь?

– Ну… вдруг я не права? И подставила женщин нетрадиционной ориентации? Хоть это и было только ради меня и мне вроде пофиг , что думали парни, но разве я своими действиями не поддерживала идею, что моя ориентация нужна исключительно для того, чтобы возбуждать парней? Сам посуди, сколько всякой ерунды несут люди, говорящие, что бисексуальные девчонки просто хотят внимания.

Уф. С одной стороны, мне казалось, что я как парень не должен высказывать свое мнение. Однако я понимал, почему она решила спросить об этом у гея.

Я медленно заговорил, аккуратно подбирая слова:

– По-моему, если тебе комфортно изучать свою ориентацию таким образом, то это имеет место быть. Для нас не всегда все черное и белое.

Лара долго молчала.

– Она никогда не целовала меня наедине, – произнесла она наконец.

Я подумал о том, что ей наверняка очень больно. Каким раздавленным был бы я, если бы Уилл целовал меня лишь ради чьего-то развлечения. Даже если бы он притворялся и пускал другим пыль в глаза.

Воздух между мной и Ларой будто сгустился.

– В общем, – махнула рукой Лара прямо сквозь одеяло напряженности, – пошло оно!.. Я не существую ради мужского удовольствия, и я больше не играю в дурацкие игры. Если Рене захочет меня поцеловать, она может сделать это наедине… и ни с кем не встречаясь.

– Да.

– Вставай, – заявила Лара. – Надо вернуться и показать им, что мы умеем отлично веселиться и без них. Если тебе повезет, я позволю тебе воспользоваться мной как шестом для стриптиза и ты продемонстрируешь Уиллу, кто есть кто.

Я разразился смехом и поднялся на ноги.

– О’кей. Давай сделаем это.

Воскресенье, 1:51

Встретимся в озере. У конца пристани, справа от твоего дома.

Он ведь имел в виду « у озера»? «В» – это же опечатка?

Было два часа ночи. Ему повезло, что я проснулся, когда он мне написал.

Но на пристани никого не оказалось. Хотя я различил на досках стопку одежды.

Я быстро оглянулся по сторонам: надо убедиться, что я точно, однозначно, абсолютно один. Спустя несколько секунд я быстро пошел по деревянному настилу. Отличный способ заставить меня почувствовать себя незащищенным, Уилл.

Он плавал в воде прямо у края пристани – его окоченевшее лицо улыбалось мне из черного озера.

– Что ты делаешь? – спросил я.

– Идеальная ночь для плавания, правда?

– Разве тебе не надо сидеть за рулем через четыре часа? – удивился я.

Мы уже друг с другом попрощались. Я целый вечер дулся, надеялся, что опять его увижу, и пытался смириться с фактом, что ничего подобного, скорее всего, никогда не случится.

– Я не буду за рулем, поэтому посплю в машине. Я хотел еще раз на тебя взглянуть.

– Уилл…

– Иди сюда.

– Сейчас темно, – заныл я.

– Я никому не дам тебя съесть. Обещаю.

Я помедлил. Только ради него. Клянусь, никто на свете, кроме Уилла, не смог бы убедить меня раздеться и нырнуть в ледяное темное озеро смерти во время чертова часа ведьм.

Но я же сделал это, правда?

Когда я очутился в воде, его руки легли на мои плечи, а губы оказались на моих губах. Он поцеловал меня так, словно у него никогда не будет шанса сделать это снова.

И именно так я сам поцеловал его в ответ.

– К черту завтрашний день, – выдавил я, отстранившись.

– Он наступит, хочешь ты или нет.

– Знаю. Ты уедешь и через несколько недель совсем меня забудешь.

Уилл засмеялся и покачал головой.

– Я точно никогда тебя не забуду. Думаю, я никогда не был настолько счастлив. Это не испарится только из-за того, что мы будем…

– В противоположных концах страны.

– Могло быть и хуже. Если бы ты жил, например, в Австралии…

– Разницы немного.

Он вновь поцеловал меня.

Прощальный поцелуй номер семьдесят шесть.

– Обещай, что мы найдем способ еще раз увидеться.

– Я не могу такое обещать.

– Тогда соври. Пожалуйста.

На следующий день мы с Уиллом не обменялись ни единым словом.

На уроке музыки он смущенно улыбнулся, когда сел рядом со мной. Словно надеялся, что я буду вести себя так, будто все хорошо и танцев никогда не было.

– Привет, – прошептал он.