Виктория Холт - Невеста замка Пендоррик

Я почему-то решила отложить разговор с Роком и сначала побольше выяснить о том, что за паутина опутала меня.

Некоторое время спустя Мэйбел Клемент устраивала вечеринку и пригласила нас с Роком. Мы оба были несколько подавлены. Я не переставала думать о мальчике на болотах и о роли Рока в его появлении на свет. Больше всего на свете я желала бы поговорить с Роком, и больше всего на свете я боялась этого разговора. Я боялась, что он солжет мне, и в то же самое время меня пугала правда. Я отчаянно хотела сохранить свою любовь и счастье.

Рок же, очевидно, считал, что мое ночное приключение в склепе выбило меня из колеи и что мне нужно время, чтобы оправиться. Он был со мной мягок и нежен. Таким я запомнила его в те ужасные дни после смерти папы.

Мэйбел была чудесной хозяйкой и сумела создать легкую непринужденную атмосферу на вечеринке. Тут были художники, приехавшие в Корнуолл на этюды или жившие здесь, и я была счастлива, когда кто-то упомянул моего папу и с почтением отозвался о его работах.

С другого конца комнаты я слышала смех Рока. Он был центром небольшого общества, в основном женского. Им, казалось, было весело, и мне захотелось присоединиться к ним. И снова я подумала, что отдала бы все, чтобы вернуть прежнее незамутненное счастье, чтобы избавиться от страшных сомнений.

— Кое-кто хочет поговорить с вами.

Ко мне подошла Мэйбел, с ней был молодой человек. Несколько секунд я смотрела на него, не узнавая.

— Джон Полдри, — подсказал он. — Помните?

— Ах да, конечно. На балу…

Мэйбел слегка подтолкнула его ко мне и удалилась.

— Славный был бал, — сказал он..

— Я очень рада, что вам понравилось.

— И, конечно, такое несчастье, что…

Я молча кивнула.

— Я хотел вам кое-что рассказать, миссис Пендоррик, хотя сейчас уже это, возможно, значения не имеет…

— Тем не менее, расскажите.

— Это насчет медсестры…

— Мисс Грей, Альтэа Грей?

— Ага. О том, где я видел ее.

— Вы вспомнили?

— Да. Потом вспомнил. Вспомнил, что читал про нее в газете и что это случилось, когда я был в Генуе и не так-то просто было достать английские газеты. Так что пролистал старую подшивку и нашел эту заметку. Это точно была она. Сестра Альтэа Стоунер Грей. Она себя звала тогда сестра Стоунер Грей. Если бы я услышал тогда второе имя, я бы вспомнил. Но лицо я не мог перепутать. Редко встретишь такое совершенное женское лицо.

— Так что же вы выяснили?

— Боюсь, я несколько ошибся на ее счет. Почему-то вбил себе в голову, что она совершила какое-то преступление. Надеюсь, я вам не внушил эту мысль. Но все равно, история была не очень приятная… Ей повезло, что у нее такое имя. Грей — достаточно распространенная фамилия, но сочетание такой фамилии с именем Стоунер [23] С английского зыка «стоун» переводится на русский язык как «камень», «грей» — «серый». не часто встретишь. Она тогда проиграла дело.

— Какое дело?

— Она работала сиделкой у одного старика, и он оставил ей все деньги. Его жена опротестовала завещание. Вот и все. Заметка была небольшая, всего несколько строк. Но я запомнил лицо.

— Когда это случилось?

— Шесть лет назад.

— Должно быть, до того, как поступить к дедушке, она еще где-то работала.

— Несомненно.

— Значит, она представила хорошие рекомендации, иначе дедушка не взял бы ее. Он был не из простаков.

— Думаю, для нее не составляло труда получить такие рекомендации. При ее-то данных.

Он рассмеялся.

— Я просто хотел вам рассказать. С тех пор, как разгадал этот секрет. Думаю, ее уже и след простыл.

— Вы ошибаетесь. Она все еще живет поблизости. Решила отдохнуть немного и сняла небольшой коттедж. Дедушка оставил ей некоторую сумму, так что она может себе это позволить.

— Доходная, должно быть, работенка — сиделка и домашняя медсестра. Если, конечно, правильно выбирать пациентов.

— Но разве можно знать наверняка, что пациент умрет и оставит тебе денег?

Он пожал плечами.

— Думаю, она умеет рассчитывать шансы.

И подняв керамическую фигурку, которых множество валялось у Мэйбел в мастерской, заметил:

— Неплохая вещица.

Для него вопрос был закрыт. Но не для меня. Я не могла выкинуть Альтэа Грей из головы. И когда я думала о ней, я думала и о Роке.

Морвенна очень изменилась за последние дни. Казалось, что она грезит наяву и что грезы эти счастливые. Выражение лица у нее было блаженное, и она стала ужасно рассеянной, так что иногда не замечала, когда к ней обращаются с вопросом, и не отвечала.

Однажды вечером перед ужином она постучала к нам в комнату.

— Я хочу вам что-то сообщить, — сказала она радостно.

— Мы само внимание, — ответил Рок.

Она села на стул и некоторое время молчала. Рок взглянул на нее, потом на меня и поднял брови.

— Я никому не хотела говорить, пока не была уверена, — начала Морвенна и опять замолчала.

— Ожидание становится невыносимым, — заметил Рок, улыбнувшись.

— Чарльзу, конечно, я уже сказала. И хочу, чтобы и вы двое знали до того, как эта новость станет общеизвестной.

— Не услышим ли мы скоро топот маленьких ног в детской Пендоррика?

Морвенна поднялась со стула и бросилась к нему на шею.

— Ах, Рок! Я так счастлива!

Он обнял ее и, вальсируя, закружил по комнате. Потом вдруг резко остановился и сказал с преувеличенной важностью:

— Теперь мы должны всячески оберегать тебя. Никакого напряжения, никаких резких движений.

Он отстранил ее, поцеловал в щеку и с чувством добавил:

— Я ужасно рад, Венна. Это чудесная новость. Да хранит тебя Господь!

— Я знала, что ты будешь доволен.

В своей радости они совершенно забыли обо мне. Только сейчас я поняла, как близки они были. И Морвенна, когда говорила, что хочет, чтобы мы двое знали ее новость, конечно, имела в виду Рока.

Они вдруг вспомнили обо мне, и Морвенна сказала смущенно:

— Ты, наверное, считаешь нас сумасшедшими, Фэйвел.

— Напротив. Я очень рада. Поздравляю тебя, Морвенна.

Она молитвенно сложила руки.

— Ах, если бы ты знала, как я мечтала об этом!

— Будем молиться, чтобы был мальчик, — сказал Рок.

— Обязательно мальчик! В этот раз только мальчик!

— А что говорит старина Чарльз?

— А ты как думаешь? Конечно, он в восторге. Уже имя придумывает.

— Пусть это будет старое доброе корнское имя, но только не Петрок. С Петроком мы пока подождем.

— После стольких лет это кажется просто чудом, — обратилась ко мне Морвенна. — Мы всегда так хотели мальчика.

Мы вместе спустились к ужину и пили за здоровье будущей матери. Всем стало весело и легко.

На другой день мы с Морвенной гуляли в саду и разговаривали. Она вся светилась спокойной радостью. Она была на третьем месяце и уже начинала готовить приданое для новорожденного. Меня несколько пугала ее уверенность в том, что родится непременно мальчик, потому что рождение девочки стало бы для нее большим разочарованием.