Виктория Холт - Невеста замка Пендоррик

Неужели всем известно о размолвке между мной и Роком? И известна причина этой размолвки?

Доусоны смотрели на меня с беспокойством и состраданием. О чем они хотели предупредить меня? О том, что Рок с Альтэа — любовники? Не о том ли, что раз Альтэа, не дрогнув, подтолкнула к могиле дедушку, ничто не мешает ей и ее соучастнику устранить меня?

Наконец, я сказала:

— Очень жаль, что дедушка вообразил себе такую нелепицу. Это, верно, оттого, что он был нездоров. Я слыхала, при его болезни такое бывает — больные придумывают себе несуществующие проблемы и очень из-за них расстраиваются.

Доусоны с сожалением посмотрели на меня, и миссис Доусон уже открыла было рот, чтобы возразить, но муж остановил ее движением руки. У него было выражение лица человека, исполнившего свой долг.

Пассивное ожидание, покорность судьбе были не в моей природе. Мне нужно было действовать, я во что бы то ни стало должна была прояснить для себя многие вещи.

Если бы Морвенна не уехала в Плимут, я бы непременно поговорила с ней, призналась бы ей в своих страхах и сомнениях. А Дебора? Ведь можно поговорить с Деборой.

С этими мыслями я поспешила домой. Не найдя Деборы в ее комнате, я, решив, что на открытом воздухе лучше думается, спустилась вниз и собиралась уже выйти во внутренний дворик, как зазвонил телефон.

— Как хорошо, что я вас застала. Это Альтэа Грей.

Я вздрогнула, услышав в трубке голос той, кем были сейчас заняты мои мысли.

На том конце трубки послышался смешок, и Альтэа Грей продолжала:

— Я вот думала, не хотите ли вы зайти ко мне перед тем, как мне уехать.

— Вы уезжаете?

— Да. И очень скоро — завтра.

— Вы имеете в виду, совсем уезжаете?

— Приходите, и мы поговорим об этом. Я давно уже хотела с вами поговорить. Когда вам удобно?

— А-а… сейчас?

— Прекрасно.

Опять тот же смешок, и она повесила трубку.

Я почти выбежала из дома и по береговой дороге скоро дошла до коттеджа, где поселилась Альтэа. Это был уютный маленький домик, выкрашенный в голубой цвет с белыми дверями и ставнями. Он стоял на гранитной скале выдающейся довольно далеко в море, от бухты внизу к нему вела крутая тропинка. Лучшего Места для летнего отдыха трудно было найти.

— Привет! Я специально вас высматриваю. Поднимайтесь сюда.

Из открытого окна Альтэа Грей помахала мне рукой. Я поднялась по заросшей травой тропинке, и Альтэа встретила меня в дверях.

— Проходите и садитесь. Извините за беспорядок, я как раз собираю вещи.

Прямо из дверей я ступила в небольшую комнату с окнами на море. Мебели было немного, только самое необходимое, и все — обои, обивка, ковер на полу — того неопределенного цвета, на котором грязь не заметна. Дом был явно меблирован так, чтобы его сдавать жильцам.

— Не очень-то похоже на Полорган, не так ли? — заметила она и протянула мне пачку сигарет, все время с веселым любопытством меня рассматривая.

— Очень мило с вашей стороны прийти навестить меня, — сказала она, улыбаясь.

— И с вашей тоже — пригласить меня.

— Мне повезло, что я вас застала дома.

— Я только что вошла. Рок уехал по делам.

— Я знаю.

Я подняла брови, и вновь веселый огонек зажегся у нее в глазах.

— Сорочий телеграф, — пояснила Альтэа Грей. — Тут и шагу нельзя ступить без того, чтобы вся округа тотчас же узнала. Кто-нибудь видел, как вы шли сюда?

— Нет. Не думаю. Почему…

— Я спрашиваю, потому что если вас видели, то непременно поползут сплетни.

— Вы довольно неожиданно решили уехать, — сказала я.

Она пожала плечами.

— Летний сезон на исходе. Скучно. Тут можно мили отшагать по берегу и ни души не встретить. Вот и вы никого не встретили по дороге из Пендоррика. Нет это не для меня. Кстати, не хотите ли чаю?

— Нет, спасибо.

— Может, кофе?

— Нет-нет, не беспокойтесь. Я недавно пила, да и долго задерживаться здесь не могу.

— Жаль, мы ведь с вами так ни разу и не поговорили по душам. А тут так уютно, мирно. Я знаю, вы меня постоянно подозреваете. Так вот, я хочу внести ясность в этот вопрос.

— Подозреваю? В чем же?

— Ну-ну, не разыгрывайте невинность.

— Мне бы хотелось знать, зачем вы пригласили меня. Я полагала, что вы собирались что-то сказать мне.

— А я и говорю, разве нет? Я устроилась на новое место и не люблю, чтобы что-то оставалось недоделанным.

Она вытянула вперед свои длинные красивые ноги и с удовлетворением их рассматривала.

— Богатый старый джентльмен отправляется в кругосветное путешествие и желает иметь при себе сестру-сиделку. Богатые старые джентльмены — мое призвание.

— А как насчет богатых молодых джентльменов?

— Проблема с молодыми богатыми джентльменами заключается в том, что им крайне редко нужна сиделка.

Она весело рассмеялась.

— Миссис Пендоррик, вам как будто не по себе. Нет, вы и впрямь испугались!

— Испугалась?

— Ну да. Место тут уединенное, обо мне же вы мнения невысокого, даже считаете меня в некотором роде злодейкой. Вы уже жалеть начинаете, что пришли, и думаете, как бы вам поскорее улизнуть. Сознайтесь! А тем не менее вы пришли по доброй воле, не забывайте. Прибежали, можно сказать, при первом же удобном случае. Не очень осторожно с вашей стороны, не находите? Ведь никто не знает, где вы. Вы очень неосмотрительны, миссис Пендоррик. Поддаетесь первому порыву… Подойдите-ка сюда, к окну, полюбуйтесь, какой вид.

Схватив меня за руку, она заставила меня встать и почти насильно потащила к окну. Ее пальцы железной хваткой сдавили мне запястье. Мэйбел была права: эта изящная, как из дрезденского фарфора, красавица обладала недюжинной физической силой.

Альтэа Грей распахнула окно. Дом стоял на самом краю, и далеко внизу я увидела, как волны плещутся об острые скалы.

— Представляете, — сказала она мне в самое ухо, — если кто-нибудь вывалится из этого окошка? Опасно сдавать такой коттедж тем, кто гуляет во сне или же задумал небольшое домашнее убийство.

На какое-то мгновение я действительно поверила, что она заманила меня сюда, чтобы убить. Но она, усмехнувшись, выпустила мою руку.

— Присядьте, миссис Пендоррик, а то у вас голова закружится, чего доброго, — сказала она, почти толкнув меня на кушетку. — А меня можете не бояться. Я всего лишь хочу вам кое-что сказать напоследок. Вы ведь всегда ревновали ко мне Рока, не так ли? Зря. Это правда, что когда-то он подумывал сделать предложение мне, но женился-то он все же на вас.

— Вы жалеете, что… так вышло? Что вы уезжаете?

— Я никогда ни о чем не жалею. Что толку плакать над разлитым молоком. Правда, мне уже тридцать и надо бы подумать о том, чтобы осесть и остепениться, и, может быть, я неплохо бы справилась с ролью хозяйки Пендоррика. Хотя, как знать? Я слишком люблю приключения.