Полина Иванова - Телефон Доверия [СИ]

— Это нормально, если я спрошу о том, почему ты не ходила в школу?

Кэйти вежливо улыбнулась, а потом кивнула, останавливаясь возле холодильника. Она открыла дверцу, доставая некоторые продукты для приготовления сандвичей, а позже посмотрела на меня.

— У меня психическое расстройство: шизофрения.

Я удивлённо посмотрела на Кэйти, которая улыбалась, и не верила этому.

— И как ты чувствуешь себя?

Кэйти поправила длинные и прямые рыжие волосы, перекидывая их через плечо и дружелюбно улыбнулась мне искренней улыбкой.

— Замечательно, я пытаюсь не обращать на это внимания, но предупреждаю. Так, на всякий случай.

Я киваю и больше пытаюсь ничего не говорить, потому что мысли завлекают меня в другое место. Конечно же, я продолжаю сидеть возле костра, но думаю, что выгляжу задумчивой, ведь моя голова разрывается от разных мыслей. Это было странно, что люди могли продолжать жить после своих маленьких падений, почему же я не могла даже переносить прикосновения?

СКАЖЕШЬ ЛИ ТЫ МНЕ ОБ ЭТОМ?

Ты был тем человеком, который никогда не нравился мне и останешься тем, кого я буду вечно ненавидеть. Мне становится больно, и я готова разрыдаться, потому что я замечаю, что все улыбаются и смеются. И одна я такая.

Разбитая.

Поэтому я захожу в дом, я знаю, куда иду.

Иду в то место, в котором я совершила самую большую ошибку в своей жизни.

Я не умерла.

Открываю дверь ванной комнаты и вижу себя двенадцатилетнюю, та девочка улыбается и умывает лицо, слегка морщась от прохладной воды. Слышу его шаги и поворачиваюсь, Боже, как ты смог это сделать со мной?

Почему я?

Он входит в ванную комнату, и я замечаю свой испуганный взгляд, когда он закрывает дверь. Я больше ничего не вижу, но помню, что произошло.

Я умываю лицо и улыбаюсь, когда вспоминаю, как мы с Кианом играли в приставку Джастина. Это было весело, но только до момента, пока он не пришёл и не узнал об этом. Когда я вспоминаю об этом, то чувствую, как моё сердце сжимается. Мне начинает нравиться Киан, и это меня напрягает. Я уже готова пойти в кровать, когда дверь открывается и на пороге показывается Маркус — друг Джастина, который останется сегодня на ночёвку. Я улыбаюсь ему и готова уступить ванную комнату, но он закрывает дверь и странно улыбается мне.

— Привет, Холли.

Я начинаю нервничать, когда Маркус делает шаги ко мне.

— Я наблюдал за тобой сегодня, ты очень красивая.

Я сглатываю и киваю.

— Ты знаешь, что давно нравишься мне?

Он дотрагивается костяшками рук до моего лица, и я чувствую, как моё тело начинает дрожать. Мне не нравится то, что он делает, и мне хочется исчезнуть из этого мгновения.

— Твои волосы такие длинные, они очень красивые.

Что мне делать?

В горле образуется ком, который давит на меня, заставляя эмоции выйти наружу.

— Детка, всё хорошо, — он заключает моё лицо в ладони, а я чувствую, как мне хочется вырваться и убежать, — всё хорошо.

После этих слов он целует меня, но мне не нравится то, что он делает, поэтому пытаюсь оттолкнуть его, но почему он не слушает меня?

— Тише, — он накрывает мой рот рукой, и я смотрю в его глаза удивлённым взглядом.

Я ничего не могу сделать, потому что потеряна.

И почему я чувствую, как моё сердце разрывается ко всем чертям? Почему я чувствую, как что-то внутри меня двигается? Почему я ощущаю потерю своей души? Я начинаю кричать, но он бьёт меня головой об ванну, и я закрываю глаза, пытаясь заглушить боль. Вырываюсь, но он кидает меня на пол и накрывает своим телом, вонзаясь в меня. И я больше не могу кричать, потому что меня никто не слышит.

Я умираю?

Это то, что называется смертью?

Неужели я готова исчезнуть?

Но когда я чувствую очередной толчок, то не сомневаюсь в этом.

Что он делает? И почему мне так больно и стыдно?

— Тебе не будет больше больно, милая, — слышу чей-то голос, но не понимаю, что со мной произошло.

Когда я прихожу в себя, то открываю глаза и осматриваю ванную, я чувствую, как моё тело обвили сильные руки, и я не могу пошевелиться. Но мне так тепло и уютно, что не хочется прощаться с этими ощущениями. Поднимаю голову и ловлю взгляд Киана, который смотрит на меня, словно знает, что со мной произошло.

Что я делаю на полу, устроившись между ног Киана, прижатая к его груди?

Что произошло со мной после воспоминаний?

Что со мной?

— Холли, всё хорошо, ты в безопасности, — шепчет он, и я прячусь у него на груди, получая нежный поцелуй в лоб.

Слёзы медленно скатываются по щекам, потому что я устала держать в себе всё, и я никогда не чувствовала такой лёгкости в прикосновениях. Почему боль выбрала меня, или это я сделала свой выбор?

— Я знаю, Холли, и я здесь ради тебя.

Поднимаю на него взгляд и ощущаю, как между нами сокращаются миллиметры. Киан медленно приближается к моим губам, а потом неторопливо целует их. И я не чувствую боль или унижение, я не чувствую, как мою грудь больно сжимают, не чувствую, как мои волосы готовы вырвать. Всё, что я чувствую — это лёгкость.

— Ты нравишься мне, Холли.

Я смотрю на Киана и хмурюсь, а потом улыбаюсь, когда вижу искренность в его глазах, он приближается к моим губам и целует ещё раз, заставляя дрожь пройти через всё моё тело.

И почему я не могу перестать улыбаться?

Я улыбнулся, когда заметил Алисию, которая лежала на гамаке и что-то с интересом читала. Со своим не слишком хорошим зрением я видел отсюда, как хорошо смотрелись на ней коротенькие шорты и белый топ. Облизав губы, я шире улыбнулся, когда Али улыбнулась от того, что только что прочитала. Мне стало интересно, и я спустился с лоджии, медленно приближаясь к ней.

Конец весны позволял нам снова побыть в нашем уютном домике, который располагался недалеко от Атланты. И я уже даже забыл о том времени, когда мне удавалось так расслабиться. Отдых с Алисией напоминал что-то воздушное, интимное и сладкое. Вы скажете, что это весна, а я отвечу вам, что это Алисия. Потому что я не видел ничего вокруг, ибо всё моё внимание было сосредоточенно именно на ней. Я даже не помнил, когда последний раз грустил.

Вспоминается время, когда я ещё не был знаком с Алисией, тогда мне приходилось возвращаться с работы в свою одинокую квартиру, в которой не хватало тепла и уюта. Я часто проводил время с друзьями в баре, иногда знакомился с девушками, но они не производили на меня никакого впечатления. Мне уже двадцать шесть лет, и если быть честным, то я готов к семье. Готов взять на себя такую большую ответственность. И я безумно хочу детей, которых я многому смогу научить. У меня имеется жизненный опыт, поэтому я не думаю, что нам будет сложно.