Энн Петцольд - Когда мы мечтаем

Видео шло всего три минуты и называлось как-то вроде «Чжэ Ён в фокусе, фансъемка». Стоило включить ролик, и тут же мне стало ясно, что именно под этим подразумевалось: крупным планом показалось лицо Чжэ Ёна. Музыка началась с тяжелых басов, справа и слева возникли еще двое людей: почти уверена, это Эд и Ву Сок.

Видео вышло засвеченным, постоянно слепили прожектора на заднем плане, но я никак не могла оторваться. Мой взгляд снова и снова метался между свободной рубашкой с двумя лишними расстегнутыми пуговицами и узкими черными брюками. А стоило ему в такт басам начать покачивать бедрами, моя голова заполнилась заставляющими покраснеть образами.

Пришлось остановить ролик, заблокировать экран и отложить телефон так далеко, как только возможно. Руками я попыталась остудить щеки и понадеялась, что кровь побыстрее отольет от лица. И только я собралась переключиться на что-нибудь, как в дверь робко постучали.

– Да?

В нос ударил сладчайший запах свежей выпечки, и я попыталась отвлечься от состояния, в которое меня вогнало увиденное.

Лив подтолкнула дверь ногой, чтоб видеть меня.

– Я с синнабонами мира и надеждой на дружеское ухо.

Я откашлялась.

– Да хоть два, раз у тебя на тарелке булочки с корицей, – я приглашающе махнула рукой.

Она поставила тарелку на тумбочку, а сама устроилась поудобнее на кровати.

– Можешь съесть всё. Я там штук двести испекла.

Щеки у нее в муке, белые следы от пальцев на штанах – верный признак долгих хлопот на кухне.

Я тоже забралась на кровать и по-турецки уселась рядом с Лив. Как бы хорошо ни пахли синнабоны, придется им немного подождать.

– Колись. Что случилось?

Она нервно заправила за уши несколько непослушных локонов.

– Я просто на нервах.

– Это слегка заметно, – я улыбнулась ей. – Почему?

Она покачала головой и передернула плечами. Выглядело беспомощно, и мне тут же захотелось обнять ее, только вот я не была уверена, что ей нужно именно это. Так что я сцепила руки на коленях и принялась ждать ответа.

– Ты же помнишь Чарли?

Я кивнула.

– Иногда я ее просто не понимаю! – Лив прорвало. – Вечно делает вид, что слишком крута и ее ничто не трогает, хотя я точно знаю, ее что-то беспокоит.

Она возбужденно встряхнула головой.

– Я просила рассказать мне, ведь не обязательно всегда притворяться, что всё супер!

Заметив, как у Лив на глазах проступили злые слезы, я перебралась к ней поближе и положила руку ей на ногу.

– Но вместо того, чтобы наконец поговорить со мной, она заявила, что всегда была такой и мне стоит принять это, – она коротко фыркнула и продолжила: – А если нет, то она поищет других друзей.

– Она так сказала? – недоверчиво уточнила я.

Мы встречались всего раз и ходили за кексами. И все же такие слова у меня с ее образом как-то не вязались.

Лив кивнула и уставилась в пол. Она в очередной раз всхлипнула, и я, раскинув руки, осторожно спросила:

– Как насчет обнимашек?

Она продолжала смотреть вниз. По щеке скатилась слеза. Лив слегка поерзала по кровати, потом бочком прислонилась ко мне, и я обхватила ее руками. А подбородок устроила на ее макушке, стараясь не обращать внимания на то, как ее волосы щекочут мне нос.

– Вы говорили о том, что тебя это задело? – немного помолчав, спросила я.

Она мотнула головой.

– Я очень разозлилась и сказала ей, что, наверное, так ей и стоит поступить, а потом ушла, – она вытерла рукой слезы. – Как думаешь… Она больше никогда не будет со мной разговаривать?

Лив задала этот вопрос таким грустным голосом, что у меня сердце сжалось. Я частенько забываю про четыре года разницы между нами. Лив – моя маленькая сестренка, но вместе с тем лучшая подруга. И я редко вижу ее такой подавленной. Но раз уж на то пошло, самое время вспомнить, что четыре года – разница немалая.

С ответом я секунду помедлила. Хотелось найти слова, которые утешили бы Лив и развеяли бы тучи у нее над головой.

– Думаю, тебе стоит поговорить с ней. Высказать свои мысли. Уверена, она не пошла искать новых друзей. Так она многое потеряет и наверняка знает об этом, – помягче добавила я.

Лив фыркнула – музыка для моих ушей.

Несколько минут мы сидели молча. Единственным звуком, наполнявшим комнату, оставалось негромкое тикание будильника, в то время как мы обе ушли в свои мысли.

Тишину прервал вздох Лив.

– Почему все так сложно?

Я бы тоже хотела знать, – мелькнуло у меня в голове. Но я это проигнорировала.

– Давай закажем пиццу и устроим внеплановый киновечер? Как думаешь?

Может, это ее немного подбодрит.

У Лив несколько секунд ушли на то, чтобы заставить себя кивнуть.

– Дисней?

– Дисней.

– Она же говорила, что последние две темы для расширения кругозора и не войдут в вопросы на зачете! – громко жаловался Мэтт.

Я возила туда-сюда еду по тарелке. На табличке в зоне выдачи значилось что-то вроде «картофельного пюре», но что бы ни лежало передо мной – на картошку оно вовсе не походило.

– Если лектор или препод так говорит, это просто сто процентов будет на зачете, – отозвалась я.

По крайней мере в школе было так.

Мэтт в отчаянии застонал и захлопнул лежащий перед ним учебник.

– Хоть раз! Если бы хоть раз слова совпали с делом – жизнь мне показалась бы проще!

Мне оставалось только пожать плечами. Это не первый раз и не последний, я давно забила.

– Оу, кстати… – Мэтт порылся в сумке, наколдовал оттуда несколько листов и разложил их между нами. Это оказались зарисовки углем людей в разных положениях.

– Рисовали на этой неделе. Помнишь, я рассказывал тебе про дополнительный курс?

Я наклонилась над столом, чтобы рассмотреть рисунки.

– У вас были модели?

Мэтт кивнул.

– Да, впервые! Как по мне, давно пора – после всей этой теории.

Я присмотрелась к рисункам внимательнее. Везде отдельные части тела, но не люди целиком. Боковой ракурс со спины, согнутые ноги – вид спереди.

– Это ты тоже углем нарисовал? – в изумлении спросила я про набросок, похожий на черно-белое фото.

– Здорово, да? Я даже немного горжусь.

– Имеешь полное право.

С этими словами я собрала рисунки. Он запрятал их в папку, а ту снова запихнул в сумку. Потом посмотрел на меня.

– Ты совсем-совсем не хочешь попробовать этот курс?

Я покачала головой и впихнула в себя еще одну вилку пюре.

– Нет, спасибо. Я и с учебным планом едва справляюсь.

– Печально, – вздохнул он и вернулся к собственному ланчу.

Покончив с овощным гарниром, я отодвинула тарелку, достала телефон и положила себе на колени.

Чжэ Ён:Честно говоря, я чувствую себя виноватым: из-за меня тебе приходится врать сестрам.

Я:Я не вру. Просто не рассказываю всей правды.