Кэти Чикателли-Куц - Карантин

– Спасибо. Это была хорошая идея.

– Это меньшее, что я могу сделать. – И после новой паузы: – Все увидят это видео и поймут, какие мы отличные… соседи.

– Точно, – повторяет он.

Я отключаю все уведомления на телефоне, так что слышу лишь оповещения Оливера.

Он по-прежнему смотрит на меня.

– Кажется, у тебя там что-то с телефоном, – говорю.

Он смотрит на экран, но не произносит ни слова.

– Сработало? Все уже говорят, что мы классные соседи? – стараюсь добавить в голос энтузиазма. Он ничего не отвечает, просто прокручивая страницу. – Оливер!

Наконец он поднимает встревоженный взгляд.

– Э, не совсем.

– Что? В смысле?

Но он не отвечает. Я поднимаю свой телефон, чтоб посмотреть самой. О боже. Видео, вероятно, оказалось еще более плохой идеей, чем хештег.

Уведомления заполняют экран:

«Они так влюблены! #КомандаФлоривер #карантинейджер #КОМАНДАФЛОРИВЕР #карантинейджер».

Я все еще читаю их, когда мне звонит Келси. Она никогда не звонила мне раньше.

Беру трубку, но на заднем фоне слишком шумно. Слышится пение птиц.

– Алло, – спрашиваю неуверенно.

– Оливер! – Голос Келси звучит немного визгливо.

– Где ты? Все в порядке?

– На пляже, – говорит она. Теперь слышно, как волны накатывают на песок.

– О, круто. – Я не любитель пляжей, но внезапно мне больше всего на свете хочется почувствовать песок между пальцами.

– Я видела видео! – она снова говорит визгливо.

– О да, разве не круто? Это Флора придумала.

– Что именно она придумала? Выставить меня дурой? – зло спрашивает она.

– Дурой? Ты о чем?

– О видео. Вы такие…

– Такие хорошие соседи по палате, – говорю я.

– Люди онлайн так не считают!

Пытаюсь косить под дурачка:

– Правда?

– Да, правда. Все пишут, какие вы милые. Как ладите друг с другом. Как мы не должны быть вместе.

– Ну, это… это…

– Глупо? Неправда? Фейк? – подсказывает она.

Смотрю на Флору и понимаю, что она отчаянно машет мне.

– Э-э-э, погоди секунду.

– Скажи, что ты собираешься удалить видео! Ты сделаешь новое, только для нее! Ты ей все компенсируешь! – быстро говорит Флора.

– М-м-м, Келси, мне пора, – говорю. – Кажется, у меня дела.

– Дела? – недоверчиво спрашивает она. – Ты на карантине. Какие у тебя могут быть дела?

– Это, м-м-м, для тебя. Чтобы все исправить. Типа нового видео.

– Не снимай больше никаких видео! – приказывает она. – Ты делаешь только хуже.

Беспомощно смотрю на Флору.

– Окей. Мы что-нибудь придумаем.

– Мы?

– То есть я. Я. Я что-нибудь придумаю.

– Просто… просто забудь об этом, – спокойнее говорит Келси. – Только удали видео. Извини. Я просто жду не дождусь твоего выхода из карантина!

– Да, я тоже, – отвечаю, но потом смотрю на Флору и думаю, что, кажется, лгу.

– Ну, мне пора. Пойду, искупаюсь, – говорит Келси.

– Я тоже.

– Что?

– В смысле, мне тоже пора.

– Окей, пока.

– Пока.

Вешаю трубку и, потирая лоб, удаляю видео.

– Извини, Оливер, – тихо говорит Флора. – Я думала, видео – это такая хорошая идея.

– Я тоже.

– Мы найдем способ все исправить.

– Нет, все в порядке, Келси сказала не беспокоиться.

– Правда? – Флора смотрит удивленно. – Она сказала, почему?

– Она считает: я сделаю все только хуже. Так странно, что люди смешивают наши имена, да? – говорю, пытаясь сменить тему.

Флора смотрит в свой телефон и молчит.

– Флора.

Она наконец поднимает обеспокоенный взгляд.

– Ты что-то сказал?

– Сказал, но что случилось?

– Ничего! – быстро отвечает она. – Просто… поскольку то видео взлетело, люди говорят о Келси. Парни будут приглашать ее на свидания, если вы… разойдетесь.

– Что, серьезно?

– Люди такие странные! Интернет сам по себе странный! – Она пытается говорить беспечно, но выглядит по-прежнему обеспокоенно.

Хочу спросить еще что-то, но входит Джои с едой, собираясь проверить наши показатели, а затем – моя мама и отец Флоры вместе с Голди. Хоть мы и соседи по палате, но все равно, кажется, никогда не остаемся наедине.

И вот так наши дни на карантине подходят к концу.

«Тег #карантинейджер пора менять на #карантисвобода!».

«Флоривер будет существовать за пределами больницы? #карантинейджер».

«Наконец Келсер смогут отправиться на настоящее свидание и уйти от Флоры. #карантинейджер».

«Я по-прежнему думаю, что никакие они не #карантинейджеры».

Но даже с вниманием интернета чувствую отчасти то же разочарование, что чувствовала, попав сюда. Не знаю, чего конкретно я ожидала, не считая большого шума и воя сирен. Где-нибудь в палате должны быть часы с обратным отсчетом, как на Таймс-сквер под Новый год или, может, как часы Судного дня?

Пять дней, потом – четыре, затем – три.

Даже карантин стал для меня рутиной, как и все в моей жизни.

Папа и Голди приходят, смотрят телик, немного разговаривают. Все это перемежается проверкой жизненных показателей, визитами врачей и деланым комедийным смехом с экрана то моего телика, то телика Оливера.

Оливер. По крайней мере, тут есть Оливер. С ним интересно и на карантине. Мы играем в карты, смотрим мыльные оперы и скверные полуденные ток-шоу, избегаем новостей и выглядываем в окно коридора, делая ставки, кто пройдет мимо следующим. Он считает, что дракона с предплечья женщины должны звать Сафира.

Мы не говорим о том, что будет после карантина в настоящем мире. Он не спрашивает меня о школе, как я собираюсь наверстывать упущенное, домашки и тесты, и я тоже его не спрашиваю.

И еще есть его девушка. Видео, кажется, принесло нам больше новых подписчиков, больше внимания, и, кажется, Келси становится все популярнее в социальных сетях. Парни говорят о том, чтобы пригласить ее на свидание, если Келсер распадется.

Сложно игнорировать дурное чувство – по-настоящему дурное, – что она, возможно, использует Оливера. Может быть, она пытается снова перенаправить всеобщее внимание на себя после нашего провального видео о соседях по палате, но с Оливером она говорит лишь о том, чтобы отметить хештегом то одно, то другое, и я корю себя, что вообще придумала этот хештег. Конечно, он принес ему девушку, но он же принес этой девушке славу в социальных сетях, что, как я опасаюсь, нравится ей больше, чем Оливер.

Слушаю их разговоры и готова поклясться: она произносит слово «хештег» пятьдесят раз за пять минут.

Когда она наконец уходит, я пишу Оливеру: «Эй, ты занят?».

Слышу, как он смеется, потом получаю ответ: «Ужасно».

Отдергиваю штору. Он улыбается мне, его голубые глаза блестят.

– Что стряслось?

– Ничего, просто пришла сказать «привет».

– Хм, привет.

Начинаю терять терпение, но телефон Оливера загорается новыми уведомлениями.