Франсуаза Бурден - Обещание океана [litres]

Он спустился вниз и достал из холодильника полуторалитровую бутылку шампанского, которую собирался подарить друзьям. Затем насыпал в кошачью миску сухой корм и залил его водой. Он так злился на себя, на Маэ и на весь мир, что хотел отказаться от приглашения, но для правдоподобного предлога было уже слишком поздно. Смирившись, он надел пальто, выключил свет во всем доме, оставив только маленькую лампу для кошки, что было довольно смешно, потому что она отлично видела в темноте.

Ресторан уже почти заполнился, и Розенн разрывалась на части, бегая от столика к столику. Сегодня вечером она хотела показать себя в лучшем свете, чтобы довести до конца свой план по соблазнению Яна. В будущем, о котором она мечтала, значился сначала брак, а потом открытие их собственного семейного ресторана. Поэтому ей было необходимо доказать свою пользу и деловые качества, оставаясь для него по-прежнему желанной. Для такого случая она укоротила свою черную юбку, купила тонкие колготки и начистила старые туфли-лодочки на высоких каблуках. В конце дня у нее будут гореть ступни, а может, и раньше, зато ее стройные ноги сразу бросаются в глаза, и она убеждалась в этом каждый раз, видя свое отражение в панорамном окне.

Она толкнула распашную дверь кухни и, взяв первый из приготовленных подносов с аперитивом, понесла его в зал. Слава богу, что рождественское меню было составлено заранее, и ей не приходилось долго стоять перед клиентами с блокнотом для заказов.

– Королевский кир [14] Коктейль из шампанского и черносмородинового ликера. ! – объявила Розенн, ставя бокалы на столик. Она знала, что с макияжем и уложенными волосами становится неотразима. Она притягивала взгляды мужчин, и на всякий случай скромно улыбалась их женам. Возвращаясь на кухню, Розенн увидела, что Ян смотрит на нее с восторгом. Он явно подпал под ее чары – а значит, она сможет вплотную заняться им в ближайшие дни и ночи. У нее будет целая неделя без Артура – вот как отлично она все устроила!

Розенн пошла за следующим подносом, пока Ян приветствовал новых клиентов. Все столики были зарезервированы, в полночь ресторан будет полон под завязку, но ей это нравилось: она любила наплыв посетителей, суету и ощущение своей незаменимости.

– У вас не нашлось наряда поскромнее? – тихо сказал ей хозяин сухим тоном. Его палец указывал на ее мини-юбку и высоченные каблуки. – В плоской обуви вам было бы гораздо удобнее. Это ресторан, Розенн, а не сцена мюзик-холла!

Довольный собственным замечанием, он начал обходить зал. Розенн закатила глаза. Этот кретин не понимает, что официантки являются украшением заведения? Что клиентов привлекают красивые девушки, а не толстые неряшливые тетки? Когда у нее будет свой собственный ресторан, она будет одеваться так, как ей вздумается; захочет – наденет мини-шорты и сапоги-ботфорты.

Словно подтверждая правоту хозяина, она споткнулась, проходя мимо Яна. Он подхватил ее под локоть и улыбнулся.

– Твой малыш сейчас один наверху? – спросил он вполголоса.

Немного удивленная его заботой, она покачала головой:

– Нет, он всю неделю будет у подруги.

– А, тем лучше! А то пришлось бы сидеть бедняге одному в рождественский вечер…

Все-таки Ян был очень милым. Тем или иным способом – она еще не знала, каким именно, – она должна его привязать к себе окончательно. Вокруг него постоянно крутились другие официантки, ведь он же был холостяк и имел хорошую должность метрдотеля, но Розенн имела преимущество – она была решительнее всех. И соблазнительнее – это читалось в его взгляде. И на этот раз она не позволит заморочить себе голову, как это было с Ивоном, – как только увидит, что он к ней привык и жить без нее не может – сразу потребует кольцо на палец.

Она пошла на кухню, неся поднос с пустыми стаканами, и, подойдя к распашным дверям, толкнула их, сексуально качнув бедром. Ян не отводил от нее восхищенного взгляда.

В кухне кипела лихорадочная работа, и, конечно, в меню оказались устрицы и морские гребешки. При виде ракушек, разложенных на тарелках, она вспомнила Ивона, о том, как он взахлеб говорил о профессии рыбака. Чтобы в результате утонуть – какая нелепая шутка судьбы!

Она почувствовала, что ее рот кривится в горькой усмешке, и тут же вернула на лицо приветливую улыбку. Сегодня вечером нельзя предаваться воспоминаниям, у нее есть дело поважнее. На секунду мелькнула мысль об Артуре – хорошо ли ему в семье Ландрие, но она тут же сказала себе, что об этом беспокоиться ни к чему. Все лучше, чем сидеть в тесной комнатушке отеля. А если немного повезет, совсем скоро все устроится как нельзя лучше.

Приехав с кучей подарков, Армель сложила их под елку, после чего расцеловала Эрвана, который сидел на одном конце дивана, а следом – Артура, прикорнувшего на другом конце. Оба со скучными лицами молча смотрели телевизор. Армель отправилась на кухню к Маэ и, плотно закрыв за собой дверь, начала возмущаться:

– В хорошем ты оказалась положении: отец дуется, а пацанчик думает – как его сюда занесло! Ты несешь свой крест, моя дорогая…

– Приходится.

– Насчет ребенка хочу напомнить, что тебя никто не заставлял его брать. К счастью, я здесь и собираюсь всем поднять настроение, потому что я очень счастлива!

Маэ с любопытством посмотрела на подругу и улыбнулась.

– Из этого я заключаю, что с Жаном-Мари у тебя все хорошо.

– Угадала! Он все меньше дичится и становится все нежнее.

– А ты в него влюблена.

– По уши.

Армель закружилась, и ее плиссированная юбка высоко взметнулась.

– Если бы мне сказали, что я по уши влюблюсь в рыбака…

– А что здесь такого?

– Эта профессия слишком рискованная и забирает человека целиком. И потом, моряки не бывают дома!

Маэ вынула из банки фуа-гра и начала нарезать его ломтиками.

– Ребенок не будет это есть, – заметила Армель.

– Я знаю. Он хочет гамбургер и картошку фри, я уже все купила. Но папа мне не простит, если я предложу ему такое же меню.

Они рассмеялись, и Армель приоткрыла дверцу духовки, из которой аппетитно пахло жареной птицей.

– Цесарка в сливках со сморчками, – пояснила Маэ.

– Обожаю тебя! Выпьем пока что-нибудь?

Она достала из холодильника початую бутылку белого вина и наполнила два бокала.

– За нашу любовь, – сказала она, поднимая свой бокал. – Как у тебя с Аланом?

– Никак. Представляешь, он звал меня провести с ним последние четыре дня года в Нью-Йорке!

– Счастливая! В Нью-Йорке? И ты еще не начала собирать чемодан?

– Я не могу, Армель.

– Почему? Ты можешь переложить дела на Жана-Мари, а я буду каждый вечер навещать Эрвана, обещаю.

– Ты очень добра, но есть еще мальчик.