Рейчел Липпинкотт - Все это время

– «Посмотрим, куда меня ветер занесет», – повторяю я, смеясь, и качаю головой. Классический случай. – Может быть, ветер занесет меня в отдел десертов! – добавляю я, уходя.

Мне вслед несется мамин саркастический смех.

Первым делом я иду в мясной отдел и беру два стейка без костей. Мы с Марли договорились поужинать завтра в шесть часов. Я собираюсь готовить стейк по секретному фамильному рецепту мамы… Посмотрим, к чему это приведет. Во всяком случае, приятно будет пообщаться за пределами парка. По крайней мере, так я говорю себе. Предпочитаю думать, что это мое спонтанное приглашение – всего лишь попытка смены декораций.

Подхожу к прилавку с деликатесами, встаю в очередь за пожилой дамой и жду, пока она покупает четыре фунта американского чеддера.

Марли придет ко мне на ужин.

Пока жду, глотаю таблетку обезболивающего, предупреждая возвращение мигрени, мучающей меня большую часть дня. В последнее время я более-менее научился справляться с болью, но бывают дни, когда я не успеваю предупредить ее наступление.

– Сэр?

Поднимаю глаза и понимаю, что продавец за прилавком обращается ко мне. Он вытирает руки полотенцем и повторяет свой вопрос.

– Чем могу вам помочь?

– Извините, – говорю я, подходя ближе к витрине. – Полфунта индейки, и нарежьте потоньше, пожалуйста.

– Понял, – отвечает продавец, натягивая пару чистых перчаток.

Наблюдаю, как он берет кусок индейки и с сочным шлепком бросает на разделочную доску.

– Кайл? – раздается голос у меня за спиной.

Оборачиваюсь, но вижу только пустой проход между стеллажами с продуктами. Слегка поблескивают металлические банки и пластиковые бутылки с газировкой. Ой-ой-ой. Только не сейчас. Скорее бы подействовало обезболивающее. Нервничаю, поворачиваюсь обратно к продавцу. Тот протягивает руку к ломтерезке, его тень на стене повторяет его движения.

Вот только…

Тень и рука движутся рассинхронизированно. Я перевожу взгляд с тени на человека: его движения на секунду отстают от движений тени.

Продавец протягивает руку к ломтерезке уже после того, как к ней потянулась тень, но у темного силуэта длинные волосы, в отличие от человека за прилавком.

Озадаченный, я делаю шаг вперед. Рост и очертания тени вдруг кажутся мне до ужаса знакомыми. Слишком знакомыми.

Кимберли.

Я вижу, как вращается электрический нож, но звук, который он издает, неправильный. Вместо металлического жужжания слышится какой-то свист.

«Успокойся. Это всё не по-настоящему».

Думаю о словах Марли, про то, что я хочу всё контролировать и хоть отчасти удержать Кимберли в этом мире.

Рука тени снова тянется к ножу, а я закрываю глаза и пытаюсь сосредоточиться. Всё это у меня в голове. Это… что-то касается моей шеи, и я подскакиваю.

– Какого…

Круто оборачиваюсь и нос к носу сталкиваюсь с мамой, ее рука замерла в воздухе.

– Извини, – говорит она, вглядываясь в мое лицо. – Я думала, ты слышал, как я подошла.

Оборачиваюсь, смотрю на продавца: тот режет мясо, его тень на месте, ломтерезка издает нормальный звук.

Прошла почти неделя с моего последнего странного видения. Как же я зол на самого себя.

– Как ты? Всё хорошо? – спрашивает мама, щупая мне лоб.

В последнее время она перестала на меня наседать, дает мне больше личного пространства и возможность самому решать насущные вопросы, коль скоро я больше не валяюсь в постели по двадцать три часа в сутки, но всё равно продолжает неожиданно хватать и ощупывать меня при малейшем подозрении на головную боль.

– Ага, – говорю я. Тем временем продавец кладет на прилавок завернутое в пакет мясо. Я беру сверток и бросаю в перегруженную тележку. – Просто сегодня голова меня беспокоит. Ничего нового.

Мама продолжает глядеть на меня с тревогой, поэтому я снова предпринимаю попытку ее успокоить.

– Ничего такого, с чем не справилась бы таблетка обезболивающего. – Смотрю на груду продуктов в тележке: упаковка картошки благополучно похоронена где-то на дне. – И куда же тебя ветер занес?

Мама скромно пожимает плечами и демонстрирует ведерко мороженого, мы оба смеемся и идем к кассам.

Ровно сутки спустя я нахожусь в полном замешательстве. Стейк? Выглядит отлично. Овощи? Тушатся. Беарнский соус по рецепту моей мамы?

Катастрофа.

Кухонный стол заляпан яичным желтком, усыпан скорлупой, на нем лежат две пустые коробки из-под яиц; я угрохал столько времени, а соус всё равно получился комковатым.

Почему он комковатый?

Когда я наблюдал, как этот соус готовит мама, мне всегда казалось, что это очень просто.

Смотрю на часы и начинаю слегка паниковать, потому что они показывают без пятнадцати шесть. У меня осталось всего пятнадцать минут, чтобы приготовить соус правильно, всё убрать и, вероятно, сменить рубашку, потому что я весь взмок, пока пытался состряпать этот проклятый соус.

Лихорадочно просматриваю видео с «Ютьюба» из серии «готовим сами» и наконец понимаю свою ошибку: всё это время температура была слишком высокой. В тридцатый раз просматриваю записанный от руки рецепт: мама вообще ни слова не написала о температуре. Швыряю листок с рецептом на стол и тут замечаю маленькую приписку на его обратной стороне: «Перед тем как добавлять яйца, убавь температуру».

Прекрасно, просто прекрасно.

На сей раз понижаю температуру, и – о чудо! – после того как я добавляю желтки и уставшей рукой взбиваю получившуюся массу, она становится равномерной, отвратительных комков нет.

– Вот черт! – бормочу я, вздыхая с облегчением, и пробую соус. Сметанообразный, идеальный. Добавляю щепотку соли – просто на всякий случай.

Быстро ставлю на стол тарелки, предварительно подложив под них салфетки, раскладываю столовые приборы, даже водружаю в центр стола цветок.

Веточка вишневого дерева.

Утром я сбегал за этой веточкой в парк, так что часть цветов уже успела завянуть.

Пока стейк подогревается, наливаю соус в маленькие горшочки, вместо того чтобы полить само мясо: ведь у Марли особые отношения с приправами. У меня уходит довольно много времени, чтобы наполнить второй горшочек, так как соус льется медленно. Нетерпеливо хлопаю по дну кастрюльки, и, разумеется, соус тут же выплескивается весь, переливается через края горшочка и неумолимой лавиной заливает стол.

Подавляю острое желание запустить кастрюлей в стену.

Вздохнув, хватаю полотенце и вытираю стол, выкладываю мясо на тарелки, потом галопом несусь вниз, переодеваюсь в чистую рубашку, и тут в дверь звонят.

Марли.

Приглаживаю волосы, поднимаюсь по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки зараз, спешу в прихожую и открываю дверь.

Марли одета в лимонно-желтый короткий дождевик, сияющий ярким пятном на фоне серого неба и проливного дождя.