Л. Шэн - Бездушный

Папа считал, что мы с ним в хороших отношениях. В последнюю нашу встречу я даже притворился, что меня интересуют его дела и здоровье. Но настало время мести. Я прошел в его комнату и присел на краешек кровати, прекрасно понимая, что этот ублюдок не собирается обсуждать эту тему.

Кто главный наследник? Неужели Джо?

На кону стояли гребаные миллионы. Вся власть отца основывалась на деньгах. Используя их, он управлял своими женами, и благодаря им, по его мнению, заслужил мое уважение. Но он ошибался. Как и всегда.

– Знаешь, мне будет интересно узнать, сколько ты оставил Джо. Ты никогда не раскрывал свои карты. И использовал богатство, чтобы удерживать власть. Держу пари, ты заставил ее подписать тот беспощадный брачный контракт задолго до того, как притронулся к ее сиськам. Да? – Я хмыкнул и подмигнул ему.

Отец ничего не ответил, он даже с трудом дышал. Да, все мужчины из семьи Спенсеров получали юридическое образование и наслаждались женщинами… но при этом чертовски любили деньги .

– Ха. Готов поспорить, ты посчитал это верным решением. По крайней мере, для себя. Но не для меня. Потому что тот факт, что ты убил маму, меняет все.

Прикусив нижнюю губу, я выжидал его реакцию.

До этого момента он и не подозревал, что я об этом знаю. Даже не догадывался, что я подслушал их с Джо разговор еще до того, как все произошло.

Глаза отца распахнулись, и в них мелькнула растерянность, а затем он беспомощно покосился. Вот только с того места, где расположились медбратья, все выглядело вполне невинно. Словно сын о чем-то разговаривает со своим отцом.

«Ты уверена, что твой брат будет нем как рыба? Нельзя допустить, чтобы кто-то об этом пронюхал. Даже малейшее подозрение может стоить мне контрактов и репутации».

«Малыш, в этом можешь не сомневаться».

«Я не чудовище, Джозефина. Но я не хочу тащить этот груз до конца своих дней».

Этот разговор состоялся через год после того, как мама серьезно пострадала в автомобильной аварии, приведшей к параличу. Тогда мне едва исполнилось девять лет, и я с трудом осознавал, что он означал.

Я понятия не имел, к чему он приведет, поэтому запомнил каждое слово, произнесенное за дверью библиотеки, под которой подслушивал, пока не заполучил все кусочки головоломки. Но к десяти годам я уже во всем разобрался.

А к двенадцати ощутил на своей шкуре.

«Поверь мне, Дэрил тебе поможет. И никто и никогда об этом не узнает, дорогой. Да и кто тебя осудит? Ведь твоя жена сейчас больше напоминает овощ».

«Не знаю, Джо. Не знаю».

«Детка, – промурлыкала она. – Ты же понимаешь, что не можешь с ней развестись, дорогой? Эта возможность упорхнула из твоих рук, когда она попала в аварию. Да и о чем тут можно думать? На мой взгляд, ты сделаешь ей одолжение. Она даже не может почесать себе нос».

«А как же Байрон-младший? Что делать с сыном?»

«А что с ним? – удивилась она. – Разве я недостаточно хороша для него? Поверь, когда подрастет, он едва ли вспомнит о ней».

Я смотрел на человека, в которого превратился мой отец после того, как Джо со своим братом появились в нашей жизни. В тот день, когда Дэрил впервые переступил порог нашего дома, меня там не должно было быть. Но экономка забрала меня из школы, потому что у меня поднялась температура…

Я поднялся по лестнице и бросил рюкзак на пол в своей комнате, но вместо того, чтобы завалиться на кровать, захотел увидеть маму. Комната, которую она занимала, находилась на другом конце коридора и больше походила на больничную палату, чем на спальню. Мне хотелось прочесть ей стихотворение, которое я написал на уроке литературы, а затем приклеить его скотчем к стене, на которой красовалась уже целая коллекция.

Но тут из ее комнаты вышел незнакомый мужчина. Он не заметил меня, и я открыл рот, чтобы окликнуть его и спросить, не он ли сегодня присматривает за мамой.

– Вы должны находиться в своей постели, Барон, – крикнула экономка с нижней ступени лестницы. – У вас температура. Пожалуйста, не беспокойте свою мать. Вы же не хотите, чтобы она заболела.

Мне так и не удалось прочитать ей свое стихотворение, потому что через двадцать минут ее медсестра – женщина, а не мужчина, которого я видел в коридоре, – вызвала «Скорую помощь». Оказалось, что мамина маска от аппарата искусственной вентиляции легких засорилась.

Совпадение? Я в этом сомневался.

– Все верно, папа. Я знаю, что ты подослал Дэрила Райлера убить ее.

Я ухмыльнулся и похлопал отца по напряженному плечу, глядя, как забегали по сторонам его глаза. Ведь тот незнакомец, который выходил из маминой спальни незадолго до ее смерти, оказался братом Джозефины.

Я никак не отреагировал на испуг, отразившийся на лице отца. Ему на смену пришло понимание, а значит, настало время ударить сильнее.

– Кстати, раз уж речь зашла о нем. – Я слегка улыбнулся и разгладил невидимые складки на простыне из египетского шелка. – Я так обрадовался его кончине. Мне всегда казалось, что оплакивать его станет лишь твоя ненасытная женушка, так что не удивился, что его смерть стала своего рода услугой обществу, нежели трагедией. Сколько людей пострадало от Дэрила Райлера? Сколько еще преступлений он совершил? Скольких еще чужих жен он отправил на тот свет?

Отец все еще оставался в здравом уме. Так что, должно быть, сделал вывод, что это я убил Дэрила. Он всегда думал о своем сыне самое худшее.

Папа слегка пошевелил рукой, отчего по его телу прокатилась дрожь. С его губ сорвалось бульканье, а глаза расширились еще сильнее, но его медбратьев в коридоре слишком занимал спор о футбольных командах.

– Уже слишком поздно. Ты уже не сможешь изменить завещание, переиграть все и отдать все имущество Джо. Ведь даже врачи усомнятся, в здравом ли уме ты находишься. Кто знает, что работает в твоем мозгу, а что нет? Так что никому нет дела до того, что ты можешь сказать. А твои врачи и вовсе удивляются, что ты все еще жив. Хочешь моего признания? Я тоже этому удивлен. Почему ты так долго цепляешься за жизнь? У тебя же ничего нет, кроме денег. Вообще ничего. Вся твоя жизнь связана с работой. Ты сделал своей второй женой женщину, которая ненавидит тебя до глубины души, а о своем сыне ты не знаешь ничего – разве что цвет моих глаз.

Разговор в коридоре стих, но когда я обернулся к медбратьям и одарил их фальшивой улыбкой, они продолжили свою болтовню. Я же вновь посмотрел на извивающегося отца. Он так сильно дрожал, что меня бы не удивило, если бы его хватил удар прямо на моих глазах.

– А знаешь, не важно, кто унаследует все после твоей смерти. На сторону Джо некому будет встать. Она останется одна. И без защиты. Нет больше брата, который помогал ей строить козни и устраивать заговоры. Дэрил в могиле.