Кира Мон - Спаси меня от холода ночи

Над этой фразой мне необходимо подумать.

Однако Айрин не дожидается, пока я разберусь со своими мыслями.

– Так что же делает его таким сложным? – осторожно спрашивает она. – В смысле… если ты хочешь об этом поговорить.

Хочу ли я? Да, определенно. Но правильно ли выкладывать все Айрин? Мы с ней уже столько раз обсуждали, как Эмми и Нилл относятся друг к другу.

– На Кэйрахе Эмми впервые упомянула свою мать, – помедлив, начинаю я. – Ее зовут Кара. Или, точнее, ее звали Кара…

Делаю себе пометку позже рассказать Ниллу, что говорила об этом с Айрин и в паре предложений сообщаю, как Нилл за одну ночь узнал, что у него есть дочь.

– Боже мой. Бедняжка Эмми! – Очевидно, подруга в шоке. – Это же ужасно.

– Да, – тихо соглашаюсь я. Сажусь прямо на пол возле холодильника и упираюсь взглядом в противоположную стену между ножек стола.

– Это многое объясняет, – заключает Айрин. – Но с чего ты взяла, что это делает Нилла сложнее? Он же великолепно обращается с Эмми, разве нет?

– Ну…

Айрин права. Разумеется, права, и я тотчас же это осознаю. Дело не в Нилле. Само собой, вся ситуация с Эмми непростая, мы оба продвигаемся на ощупь, постоянно боясь допустить ошибку, но Нилл из-за этого не становится сложным. Дело во мне. Во мне и всем том дерьме, которое я продолжаю таскать за собой, во мне и чертовой неспособности открыться кому-то, неспособности открыться даже Ниллу. Или по какой еще причине я не призналась ему в своих планах на завтра? И почему я уверена, что все равно так и не признаюсь? Не только ведь из-за беспокойства, как он на это отреагирует, из-за страха, что он не позволит мне так поступить, а еще и до сих пор из-за потребности улаживать все, что касается моей семьи, исключительно самостоятельно.

– Ты права, – говорю я. – Так нечестно. Нилл отлично относится к Эмми, и он не сложный. То есть… не сложнее, чем остальные люди. Тут речь в первую очередь обо мне.

Подруга настолько тактична, что не переспрашивает. К этому времени достаточно ее знаю, чтобы понимать, что она будет терпеливо ждать, пока я не созрею и сама с ней этим не поделюсь.

– Послушай, Сиенна, даже сейчас, не зная точно, почему ты считаешь сложной себя… дай Ниллу шанс. Поговори с ним.

Если честно, в этот момент мне стоило бы сказать Айрин, что мы с Ниллом уже поговорили, вот только, к сожалению, от этого в моих проблемах вряд ли что-то изменилось. Я все так же ненавижу приоткрывать посторонним людям окошко в свою прежнюю жизнь. Хоть я уже сблизилась с Ниллом настолько, как совсем недавно и представить себе не могла, этого все же не хватает, чтобы раз и навсегда прекратить молчать или избегать той темы.

– Думаю, Нилл со многим способен справиться, – нарушает Айрин молчание.

– Послушать тебя, так ты с ним словно уже сто лет знакома.

– Ну да, – негромко смеется она. – Кроме того, что ты только что рассказала про них с Эмми – у тебя же тоже есть чувство, что вы знакомы с ним вечность. Так уж он влияет на окружающих. Потому что люди ему по-настоящему интересны. Мне не кажется, что это показное. И ты ему куда более чем просто интересна. Кстати, это даже Кьеру бросилось в глаза, а он, как правило, мало на что обращает внимание, если это не связано с Лив.

– Почему? Кьер что-то сказал?

– После того как в четверг побывал у вас, он заявил, что ему надо срочно искать Хейзел и везти ее на остров. Чтобы у Нилла хотя бы в теории появился шанс побыть с тобой наедине. Или везти Эмми к Хейзел.

Неделя на Кэйрахе наедине с Ниллом. Только он, я, маяк и море. Ничего не могу с собой поделать, когда перед глазами вспыхивает картинка, где мы с ним стоим у скал и целуемся. Неуклюже поднимаясь с пола, врезаюсь головой в столешницу и проглатываю ругательство. Очень кстати боль возвращает меня в реальность. За неделю на Кэйрахе наедине с Ниллом у нас появилось бы достаточно времени, чтобы во всех подробностях разобрать мое дрянное прошлое.

– Поговори с ним, Сиенна. Все наверняка станет гораздо менее сложным, если ты объяснишь ему, в чем твоя проблема.

– Завтра мы вместе едем в Талламор, без Эмми. Возможно… что-нибудь да прояснится.

– О, ты навестишь семью?

– Да.

– И познакомишь с ними Нилла?

– Нет. Нет, это не… мне надо кое-что обсудить с сестрой и мамой, Нилл едет в качестве эмоциональной поддержки.

«Даже если не будет непосредственно там присутствовать», – добавляю мысленно и впервые замечаю, что все равно нахожу какое-то утешение в знании, что завтра он будет рядом.

– Звучит так, будто предстоит серьезная беседа… я морально с тобой, хорошо?

После того как прощаемся, слова подруги продолжают эхом отдаваться у меня в ушах. Чувствую себя ничтожной, потому что я такой, блин, ни на что не способный, трусливый, сложный человек, а Айрин, несмотря ни на что, очень со мной терпелива. Решаю с ней тоже обо всем поговорить. Может, уже на следующей неделе.

Во мне все сильнее нарастает паника, стоит лишь подумать о завтрашнем дне, и это длится довольно долго, пока мне все-таки не удается стряхнуть с себя противное ощущение. А выходит у меня это только тогда, когда после похода в магазин стою на пляже, у моих ног два бумажных пакета с покупками, волосы треплет ветер, и я глубоко вдыхаю запах соли и водорослей.

Чтобы воплотить в жизнь свой план, я должна отнестись к делу с минимальным запасом оптимизма и верить, что до крайностей не дойдет. Если буду, трясясь от страха, постоянно думать о том, как все закончится, у меня ничего не получится. Закрыв глаза, я позволяю звуку накатывающих друг на друга волн целиком захватить мое сознание и долго стою так, пока они полностью не вымывают из головы все посторонние мысли.

Я свободна. Я ушла. И все, что случится завтра, я и второй раз смогу так же оставить позади.

Хейзел пунктуальна, Нилл пунктуален, я пунктуальна. Еще нет и четверти восьмого, а мы в старенькой «Тойоте» Нилла с детским креслом на заднем сиденье двигаемся по улице вдоль побережья в сторону Кэрсивина. Солнце уже немного выползло из-за линии горизонта, редкие обрывки облаков плывут по светло-голубому небу, и, хотя день обещает быть прекрасным, на меня нападают уныние и депрессия, как только из виду пропадает море. Еще до того, как выехать на трассу номер двадцать один, мы договариваемся, что я буду сменять Нилла за рулем – на чем настояла я – и что длительных остановок делать не станем. Помимо этого после некоторых препирательств мы все-таки нашли радиостанцию, которая устроила обоих.

– Эмми уже проснулась, когда пришла Хейзел? – спрашиваю, когда мы едем по усаженной зелеными кустами и деревьями улице навстречу бледно-голубому горизонту.

Нилл кивает.

– Она спросила, можно ли ей пойти к тебе, если меня целый день не будет дома. И должен тебе признаться: когда Нобс узнал, что из этого тоже ничего не выйдет, он сказал, что это отвратительно.